Страница 5 из 8
С 1995 года Наоми привлекли дискотеки с их кумирами Нели Хоппером, Квинси Джонсоном, красавцами, ростом значительно выше нее. Затем вновь вспышки симпатии к наследнику великого княжеского трона в Монако – принцу Альберу.
В 1996 году пылкая любовь с римлянином Джанни Нуннари – импресарио кинобизнесмена миллиардера Чекки Гори, владельцем футбольного клуба «Фиорентина». И вдруг сенсационная информация о браке с Лукой Орланди – владельцем магазинов в Нью-Йорке. Однако слух оказался ложным. Видимо, Наоми вовремя вспомнила, что когда-то Джанни Версаче подарил ей стальной «пояс целомудрия», а для остального мира – «революционную стальную рубашку». О рубашке, наверное, уже успели забыть, а вот «пояс Наоми», как видим, еще держится. Не заржавел. Джанни продумал за Наоми все детали.
Весной 1997 года Наоми пережила сильнейший стресс. Она попыталась отравиться, но ее спасли. Версаче не осуждал подругу, лишь мягко заметил: «В следующий раз, если соберешься сделать очередную глупость, приезжай ко мне, где бы я ни был. У меня для тебя всегда есть сдобная булочка. Говорят, это яд для моделей!» Теперь такой случай для Наоми никогда уже не представится, больше нет булочек Версаче для «Черной Венеры».
Версаче оставался последним «бастионом» в крепости сегодняшних топ-моделей. Армани, Валентине, Ферре, Феррагамо стали предпочитать неизвестных молодых манекенщиц, справедливо полагая, что топ-модели зазнались, думают, что не создатели, а именно они делают модную коллекцию модной. Версаче был убежден, что успех коллекции зависит как от того, кто ее создает, так и от того, кто ее показывает. И не обязательно на подиуме.
Известность топ-моделей, формирующих вкусы на современную и будущую одежду и обувь в столицах моды – Милане, Париже, Лондоне и Нью-Йорке, может в конце XX века сравниться только с популярностью звезд кино. Правда, кинозвезды, меняя амплуа, сияют десятилетиями, век же топ-моделей короток. Но сегодня они – в фаворе.
Манекенщиц с мировым именем сегодня насчитывается несколько десятков, но на Олимпе – четверо: «Черная Венера» Наоми Кэмпбелл, уроженка Лондона; белокурая немка Клаудиа Шиффер; американка из Иллинойса Синди Кроуфорд и итальянка Карла Бруни. Они создали собирательный образ супермодели: рост около 180 см, бюст и бедра – 90–94 см, талия – 60–62, вес – 56–59 кг, возраст – от 21 до 29 лет, годовой доход – не менее двух миллионов долларов. Хотя для нашей «четверки» и эти гонорары пройденный этап.
Профессия манекенщицы в том виде, в каком мы ее знаем, родилась в США в 1921 году. Тогда театральный менеджер Джон Роберт Пауэре собрал молодых беззаботных актрис и стал выводить их на сцену для демонстрации модной одежды. Слово «модель» к ним тогда еще не применялось – их называли «Пауэрсовы девицы» (впрочем, англоговорящий человек мог понять прилагательное и как «мощные»). Они быстро обзавелись богатыми и влиятельными покровителями, стали украшением салонов и тайных квартир. А в 30-е годы девицы «открыли» Европу, постепенно завоевали Париж, Канн, Рим, Монте-Карло, Монтекатини, Флоренцию, Неаполь, Берлин, Лондон… В Москве регулярные показы советской моды начались в 1923 году, затем после 1946 года. Но это – «легкая тень» показов.
В 70—80-е годы XX века под влиянием слова «фотомодель» родился термин «топ-модель». Подсчитано: в первой половине 90-х годов в американской, западноевропейской и австралийской прессе опубликовано свыше миллиона цветных снимков Наоми Кэмпбелл. В ходе рабочих турне она более 30 раз облетела и объехала земной шар. 20 миллионов телезрителей признали Наоми самой красивой женщиной мира 1995,1996 годов. Ее минимальная ставка 10–20 тысяч долларов за выход.
Наоми поет, танцует, позирует избранному кругу фоторепортеров и операторов ведущих телекомпаний, записывает диски, издает видеокассеты, обещает выпустить цикл бестселлеров и любовных романов, рекламирует косметику для черной и белой кожи (в 1996 году «Черная Венера» благодаря световым эффектам сумела предстать на экранах телевизоров бледнолицей). Кроме того, она предприниматель, владелец недвижимости по обе стороны Атлантики, хозяйка ресторана в Нью-Йорке и (вместе с коллегами Шиффер и Макферсон) престижного кафе. И все это в 27 лет.
Вот что рассказывает о себе она сама:
«Детство. Я родилась и выросла в южном пригороде Лондона, предки – выходцы с Ямайки. Мою маму зовут Валерия, бабушка – тоже Валерия. В прошлом обе Валерии были балеринами. Отца я никогда не знала, он куда-то исчез еще до моего появления на свет. Говорят, что он был наполовину китаец. Наверное, очень хитрый. Впрочем, когда я стала известной, многие мужчины назывались моими отцами. Но это была неправда. Правда лишь то, что у меня есть десятилетний брат. Он живет в Лондоне, и его папа – не китаец.
Мать. Я ей обязана всем. Она поддерживала меня в трудные моменты, придавала мужество и силы. Теперь и она манекенщица, но это уже моя заслуга. Я должна была выступать в Лондоне, но не могла выехать с Гавайских островов. Я предложила, чтобы меня заменила мама. Так и произошло. Успех был полный. Маме 43 года, но когда мы идем вдвоем, нас принимают за сестер. Но я чувствую себя младшей. (Весной 1997-го на сфилате в Милане блистала маленькая мама, вызвав ревность большой Наоми.) В 1997 году мама Валерия признана самой «долгоиграющей цветной моделью мира».
Капризы. Это – абсолютная правда. Иногда я веду себя как избалованная девчонка. Но я очень много работаю, без выходных. И что плохого, если нет-нет да и покапризничаю? Бывает, что взрываюсь, но только тогда, когда кто-либо выводит меня из равновесия.
У меня черная кожа, но я сумела стать хозяйкой своей судьбы. Это непросто в мире, где правила игры определяют белые. Думаю, что в некоторых случаях выгоднее иметь дурную репутацию. Плохим часто живется легче и интереснее, чем хорошим и правильным. Если рядом нет Версаче…
Характер. «Я чувствую себя женщиной-младенцем». Это строчка из песни, которую я недавно записала. Я состою как бы из двух частей: одна – расчетливая, зрелая; другая – инфантильная. Мои знакомые считают меня роковой женщиной. Резкой, агрессивной, всегда готовой закатить сцену или выкинуть любой фортель. Ужас! На самом деле я хрупкая, но меня трудно разбить. Я всегда принимаю бой, наверное, потому, что никогда не знала защиты. Отцовской защиты. Не думайте, что у котенка нет когтей.
Любовь. Ах! У меня было столько историй, что я от них устала и не хотела бы даже вспоминать. Я прожила четыре года с одним известным актером – в тюрьме зачли бы год за два. Не сошлись характерами. Затем был музыкант – сколько было страданий под его музыку! В конце концов я научилась не делать коктейля из слез и избытка чувств. Но страсть продолжает бурлить во мне. Если люблю, то всем сердцем и телом, а в остальном – самая верная и преданная.
Мужчины. Роберт Де Ниро. Люблю Роберта, потому что он меня слушает и понимает. Он – друг и прекрасный любовник. Адам Клейтон. Кто-то написал, что это он подарил мне песню «Женщина-бэби». Я была к нему привязана, но не хотела, чтобы Адам мне помогал. Я не совмещаю любовь и работу. Альбер, принц Монако. Он в женихах не ходил. Он мой товарищ и дорогой друг. Версаче? Он меня открыл. Дал путевку в большую карьеру.
Замужество. Пока у меня нет желания выходить замуж и заводить детей. Моя профессия мешает быть хорошей женой, а родить ребенка – дело серьезное.
Диета. Я никогда не признавала никакой диеты и не занималась спортом. С детства танцевала по семь часов в день. Мышцы не ослабевают и сейчас. Мне нравится курить, пить и есть все, что захочу.
Кумиры. Джозефина Бейкер, Мадонна, «Роллинг Стоунз» и… Уинстон Черчилль. Это был железный мужчина.
Сплетни. Журналисты пишут, что я дура, испорченная кретинка и т. п. Я научилась не читать заметки о себе. Не жду от прессы ничего хорошего. Для поднятия настроения достаточно интересных книг. Их я и читаю.
Деньги. Финансы – не тема для обсуждения. У меня дом в Нью-Йорке, где я живу; квартира в Лондоне. Покупаю ценные произведения искусств, картины известных художников. Например, Кэмпбелла. И не только потому, что мы с ним однофамильцы. Вкладываю деньги в ценные бумаги, чтобы обеспечить спокойную старость. Не покупаю драгоценностей, считая это вызовом бедным.