Страница 4 из 15
Разрешение на брак получить было непросто, так как бабушка являлась бесприданницей. Представление будущей жены офицерскому собранию было обязательным. Случалось, что собрание отказывало. Как правило, это означало отставку, даже если офицер и отказывался от брака. В 1909 году, через четыре года после позорного японского поражения, опомнились, и зарплату младшим офицерам повысили (поручикам – до 130 руб.). Вот тогда у деда и появилась возможность создать семью.
Знаменские
Прабабушка Ольга Афанасьевна
Прадед Владимир Знаменский
Моя бабушка – Антонина Владимировна Знаменская, несмотря на ум и красоту, засиделась в девицах. Замуж она вышла только в 24 года, что для того времени было поздно. Не последнюю роль играло отсутствие весомого приданого. Бедность объяснялась тем, что ее отец, Владимир Знаменский (судя по фамилии, из церковной семьи), умер молодым от пятнистого тифа, успев родить сына и шесть дочерей. Средств у молодой вдовы Ольги Афанасьевны не было и она, чтобы прожить, держала в доме пансион для гимназистов и студентов. Ей удалось вырастить всех детей, дать им образование и выдать дочерей замуж.
Её дети: 1. Александр, у которого было четверо детей: Владимир, Наталья, Татьяна и Сергей.
Сергей Иванович Попов с Олярой, Лидия, Наташа
Об Александре в нашей семье никогда не говорили.
2. Лидия, надежда и опора всей семьи. Окончила с золотой медалью Орловскую казенную женскую гимназию и, как медалистка, имела право преподавать в младших классах своей гимназии. Познакомилась с Сергеем Ивановичем Поповым и не могла выйти за него замуж, так как лишилась бы работы (дозволено было, и то в младших классах, преподавать только незамужним). Сергей Иванович ждал ее 11 лет, пока последняя из сестер не закончила гимназию.
Две дочери Лидии – Наташа и Оля (Оляра), кроме обычной школы, учились и в музыкальной школе города Ельца, где преподавал пианист и композитор Владимир Петрович Агарков. В этой же школе учился и Тихон Хренников, который не проявлял особых способностей, не имел абсолютного слуха и требовал большого внимания от учителя[15].
Оляра и Наташа Поповы в начале тридцатых годов
Оляра же была не только любимой ученицей Владимира Петровича, но и просто любимой. Так как ни о каком согласии родителей на ранний брак, да еще с человеком, у которого была семья, речь не шла, то они втроем вместе с Наташей сбежали на Кавказ. Агарков много концертировал, вместе с ним они ездили по Кавказу. Потом, вместе с примирившимися с ними родителями сестер, они жили в Геленджике. Сергей Иванович Попов работал бухгалтером в тамошнем санатории и кормил семью. Он и Агарков были репрессированы в 1937 году. У Оляры потом возникали и замужества и романы, но детей не было.
Наташа во время странствий познакомилась с Чалхушьяном – красивым молодым человеком неопределенных занятий. Работал он мелким служащим в Сочи, но деньги добывались карточной игрой. У Наташи был с ним счастливый брак. Их дочь Инна преподавала английский и заведовала учебной частью школы с углубленным английским в Сочи. Сын ее Алек решил, что образование денег не приносит, и стал портным. У него есть дети от первого и второго браков.
3. Мария (Марусёнка) – красивая, властная, с характером. Вышла в 1913 году замуж за врача Сергея Акимовича Болховитинова. В 1914 году он погиб на фронте – Марусенка была у него медсестрой, и она больше замуж не выходила – не могла найти равного ему. Работала медсестрой. Жила с матерью – Ольгой Афанасьевной, была в оккупации в Орле, во время которой прабабушка умерла.
Тоня (Антонина Владимировна) с Андреем и Асей, 1914 г.
4. Антонина (Тоня), *18 февраля 1887, Орел – †14 марта 1967, Киев, моя родная бабушка. Закончила орловскую казенную гимназию с серебряной медалью, преподавала в ней в младших классах. В 1911 году вышла замуж за офицера 142 пехотного Звенигородского полка, расквартированного в Орле, Григория Андреевича Попова. В 1913 году родился сын Андрей, в 1914 году дочь Ксения – моя мама. Жизнь посвятила детям и внукам. Успела «потетешкать» правнука Диму, моего старшего сына.
5. Ольга (Лёля, тетя Лёля). Самая простодушная и веселая. Вышла замуж за офицера того же 142 пехотного Звенигородского полка, Михаила Семечкина. Они с Поповым, кажется, были в родстве и до женитьбы жили в одном доме в Орле. Герой первой мировой войны. Их дети Юрий и Ирина ровесники Андрея и мамы.
Сын Юрия Виталий женился на Татьяне, не одобрявшей контактов с родственниками мужа – она из семьи мелкой советской номенклатуры. У них есть сын.
Кроме Виталия у Юрия родились еще две дочери – Людмила и Майя. С Людмилой мы общались в Москве, в квартире нашей тети Иры, но, к сожалению, недостаточно тесно.
6. Серафима также вышла замуж за офицера того же полка Якова Петровича Иванова. Он был красив и богат.
Серафима Иванова, Юрий и Надежда Рубцовы 1959 г., Алтай
Перед первой мировой войной вышел в отставку. После революции бедствовал, работал сапожником. Расстрелян в 1937 году как бывший офицер.
Их дочь Надежда вместе с матерью прожила полную лишений жизнь. Наконец ее сын Юрий (Рубцов), отличник и активист в школе, принес в семью благополучие. Увы, оно было основано на профессии физика-ядерщика. Несколько раз он серьезно облучался, пил, ему ампутировали ногу.
Юра Рубцов, выпускник школы
7. Елена – младшая дочь – вышла замуж за учителя в городе Ливны Орловской области, но больше про Елену, к сожалению, ничего не известно.
Выковыренные
Олег, май 1941 г.
Некоторые события жизни я помню примерно с двух с половиной лет. Конечно, это отрывочные воспоминания, но они очень яркие, и события в них происходящие, не были мне рассказаны «потом» бабушкой Антониной Владимировной, бубой.
Первое из воспоминаний – бомбежку нашего поезда я уже описал.
В тот раз (девятого или, скорее, десятого сентября) эвакуация из Ленинграда не удалась. Когда точно нам удалось эвакуироваться, я не знаю, думаю, что это было зимой. Скорее всего, мы уехали через Ладогу, на одном из первых грузовиков по Ледовому пути.
Следующее воспоминание – мы едем поездом, в купе «международного» вагона. Попасть в такой вагон, да еще в купе, было большой удачей. В купе жарко, за окном снег. На полках – морские офицеры, а мы спим на полу с ковровым покрытием[16].
Нас угощают горячим (сладким!) чаем в подстаканниках и белым хлебом с маслом и красной икрой[17].
15
Хренников «отблагодарил» Агаркова, продержав два года партитуру его симфонии (присланную ему уже после смерти учителя) и отписавшись, что, по мнению экспертизы она не представляет интереса. На самом деле он ее даже не открывал.
16
Вопросы современников – как это вы на полу, а морские офицеры на полках – отражают непонимание военной обстановки. Международные вагоны не предназначались для эвакуируемых. Пассажирских вагонов не хватало и их часто перевозили в товарных. Офицеры ехали на войну. Счастье, что вообще пустили в вагон, а натопленное купе было просто люксом – после кузова грузовика, перевозившего нас в мороз через Ладогу по Дороге жизни.
17
Вкус той икры я помнил десятилетиями, всегда ее любил и предпочитал черной. Чувство полной безнадежности по отношению к своим возможностям и отношения ко мне как к ничтожеству, возникло, когда я попытался достать красную икру на свое пятидесятилетие в 1989 году – в Киеве она была редкостью. Из командировки на Камчатку я мог привезти несколько килограммов, но даже в наш праздничный рацион она обычно не входила. В грубой форме мне было отказано по официальным каналам – а кто ты такой? В ресторане, по ресторанным ценам, продавать отказались: ты что, мы на ней навариваем в пять раз больше. Все обещания достать икру через знакомых тоже были нарушены – если бы центнер, тогда другое дело, это мы могём. В детские годы в провинции икры везде было навалом – ее никто не брал – дорого. В 1958 году в Елисеевском магазине на Невском стояли две огромные хрустальные чаши с икрой черной – 58 рублей и красной – 19 рублей килограмм. С 1961 года это составляло 5.80 и 1.90, но чаш с икрой я уже не помню. Правда, на всех студенческих вечерах бутерброды с красной икрой стоили 20 копеек.