Развратные Тайны (ЛП)

— Если звонишь, чтобы узнать опоздаю ли я, то ответ — нет, так что…

Она услышала смешок.

— Что ж, такое с тобой впервые. Но я звоню не поэтому. Мне нужно, чтобы ты взяла выходной.

Шайя настолько удивилась, что перестала одеваться.　

— Что? Зачем?

— Я собираюсь сегодня растрясти свою лень и думаю, что вам с Ником нужно серьёзно поговорить. Шайя, прошлым вечером он был очень зол, и не могу сказать, что виню его.

Шайя тоже его не винила.

— Это ты ведь рассказал ему о свидании?

— Да. Но Деррен всё равно ехал за нами, и ему не пришлось бы сильно напрягать мозги, чтобы понять, что происходит. Что случилось, когда вы поехали домой?

Шайя вздохнула и, усевшись на диван, всё Кенту рассказала.

— Так он вытворяет своим ртом потрясающие вещи, как я и говорил?

На губах Шайи появилась улыбка.

— Лучше.

Кент вздохнул.

— Шайя, я понимаю, почему ты так сильно себя защищаешь, понимаю, почему Нику нужно заслужить место рядом с тобой, и понимаю, как он сильно тебя ранил, не приняв тебя и по большей части игнорируя. Но ты забываешь, что у этого мужчины тоже есть гордость. А как у альфа-самца, её гораздо больше. За последние три недели ты не раз на ней потопталась. Ты причиняла ему боль. Сильную. Так что, если не хочешь, чтобы он ушёл, проглоти свою гордость и дай ему тот шанс, который он, между прочим, заработал.

Кент был прав, и Шайя это понимала.

С всё ещё звучащими в ушах словами Кента, она прошла в кухню, чтобы поставить в раковину пустую кружку. Проходя мимо столовой, она заметила на столе два билета в кино — подарки от Ника. Когда он услышал, что в кинотеатрах вышел фильм, который Шайя хотела посмотреть, то купил ей с Кентом билеты, и даже не намекнул, чтобы она пригласила и его с ними. Господи, она и правда ведёт себя как стерва. Пора остановиться.

Открыв входную дверь, Шайя разочарованно остановилась, не обнаружив мерседес Ника. Он не ждал её как обычно с кофе. Не обнаружив его машину, Шайя подумала, что он, возможно, ещё в Стар бакс. Нет, что-то не так. Шайю накрыла тревога, заставив нервничать её и волчицу. Сделав глубокий вдох, она пошла по подъездной дорожке, ожидая, что Ник в любую секунду выйдет из своего дома на колёсах. Но только когда она подошла к нему, дверь открылась. Но вышел оттуда не Ник. Деррен. Шайя нахмурилась, когда он закрыл дверь и встал перед ней, как защитный барьер.

— Сегодня отвезу тебя я, — напряжённо проговорил он и двинулся вперёд, вынуждая Шайю пятиться.

— Я хочу увидеться с Ником.

Выражение лица Деррена стало ещё более напряжённым.

— Ты можешь сделать это позже.

— Я хочу увидеться с ним сейчас.

Деррен приподнял бровь.

— Зачем? Чтобы ранить ещё больше, чем уже?

Шайя глубоко вздохнула.

— Я понимаю, что ты на меня злишься, знаю, как ты рьяно защищаешь Ника…

— Тогда к чему нам весь этот разговор.

Больше чем пренебрежительный тон Деррена Шайю ранило то, что Ник не вышел. Он должен был знать, что Деррен её выпроваживает, должен был слышать, что происходит, но не вмешался. Это означало одно из двух: Ник действительно ни видеть, ни говорить с ней не хочет, или же что-то скрывает. В разум закралось тёмное подозрение. Неужели он с другой женщиной? Нашёл утешение в объятиях другой? Амбер? Она не может его за это винить, но эту стерву прикончит.

И в эту секунду Шайя поняла, насколько тяжело было вчера вечером Нику. Как сильно могли ранить его, её действия. Ей действительно нужно извиниться. И сделать это сейчас.

— Мой внедорожник за машиной Ника, — произнёс Деррен, махнув рукой вперёд.

Он считает, что может удержать её вдали от истинной пары? Пф-ф. Действуя покорно, как он от неё и ожидал, Шайя кивнула и пошла в сторону внедорожника. Затем резко развернулась, ударила локтем Деррена в горло, а затем последовал удар в челюсть. Шайя рванула в дом на колёсах.

Деррен быстро попытался схватить её сзади, но Шайя этого ожидала. Она развернулась и ударила его в грудь, откинув назад. Затем открыла дверь и ворвалась внутрь. Она прошла мимо дивана, кухонного уголка, кухонного гарнитура, ванной и дошла до двух дверей. Предположив, что одна ведёт в спальню Ника, она её широко распахнула. И остановилась как вкопанная.

Ник лежал на кровати на животе, полностью одетый, бледный и крепко спал. Так крепко, что даже инстинкты оборотня его не разбудили, несмотря на громкую ссору и потасовку снаружи, напряжение в воздухе и запах Шайи. Его волк тоже мог всё это почуять, но и ему, по-видимому, Ника разбудить не удавалось. Даже Брюс, растянувшийся рядом с кроватью и лижущий загорелую руку Ника, свисающую с края матраса, потерпел в этом деле неудачу.

А затем Деррен обхватил Шайю аккуратно, но крепко за плечи, и вывел из комнаты. Отвлечённая беспокойством за Ника, она не стала бороться.　

— Почему он так лежит? — спросила она тонким, дрожащим голосом. — Что с ним?

Шайя подумала, что Деррен не ответит, но он вздохнул и произнёс:

— У него головные боли. Сильные.

— Это не объясняет, почему он не просыпается.

— Чем сильнее боль, тем больше таблеток он принимает. Вчера у него было три приступа, и боль с каждым разом всё сильнее. Приложи к этому кучу таблеток и получишь того, кто спит так крепко, что это больше похоже на кому.

Покачнувшись, Шайя села на диван. Она заметила намёк на боль в глазах Ника, но не придала этому значения, решительно настроенная скрыть своё беспокойство о нём… как бесчувственная стерва — что на неё совсем не похоже. Она позволила гневу изменить себя. Больше этому не бывать. Шайя не хотела быть такой.　

— Я не знала о головных болях.

— А с чего бы тебе знать? Готов поспорить, что ты совсем не тратила время, чтобы узнать его.

— Послушай, можешь цеплять на меня всех собак. Но не сейчас, ладно? Мне нужно понять, что происходит с Ником. И если ты не позволяешь мне его разбудить и поговорить — не то, чтобы Шайя смогла бы ему противостоять, но Деррену это знать необязательно, — тогда ты мне всё расскажи.

Он усмехнулся.

— После того, что ты прошлым вечером сделала, у меня нет настроения, что-либо тебе говорить. Отчасти мне кажется, что ты пошла на то свидание, чтобы получить от Ника какую-то реакцию. Надеюсь, ты счастлива.

Шайю охватила паника.

— Ты говоришь, что головная боль произошла у него из-за меня? Это я её причина?

— Если Ник прав, то да. Он считает, что боли вызваны эмоциональным стрессом. А в последнее время у него было подобного предостаточно, согласись?

Шайя вздрогнула и опустила голову.

— Мне было больно.

— Да, было. Но ты настолько погрузилась в собственную боль, что не замечала его… или, если и замечала, то не придавала значение. Знаешь ли ты, что быть с тобой рядом и физически не заявить на тебя права для него больно? — Шайя резко подняла голову. — Желания истинной пары заставляют тебя чувствовать себя неуютно. Ему они причиняют боль. Было довольно плохо, когда тебя не было рядом. А когда рядом ты, всё становится ещё хуже.

Шайя провела рукой по волосам.　

— Я не знала.

— И это что-то меняет? — Его тон пояснял, что Деррен считал ответом нет.

Разочарованная и отчаянная, она встретила взгляд Деррена — не заботясь о том, что он посчитает странным для покорной волчицы смотреть в лицо разгневанному самцу.　

— Знаю, ты на меня злишься, но не имеешь права меня судить, пока не обрёл свою истинную пару. Ты понятия не имеешь, каково это наконец-то найти того, кто для тебя так важен, что ты прощаешь ему всё, чем он обидел тебя раньше. Ты понятия не имеешь, каково это встретить человека, который тебя отвергает и игнорирует. Ты понятия не имеешь, каково испытывать себя внутри мёртвым из-за того, что твоя истинная пара тебя не хочет.

Выражение лица и тон Деррена смягчились.

— Так можем мы признать, что вы вдвоём сильно настрадались?

Шайя тяжело вздохнула.

— Да.

— Шайя, если тебе настолько больно, что ты не готова впустить Ника в свою жизнь, скажи ему об этом. Да, знаю, ты говоришь ему об этом с тех пор, как мы сюда приехали, но говоришь это несерьёзно, и Ник это чувствует. Если действительно хочешь, чтобы он уехал, скажи ему, но только искренне. — Услышав в спальне движение, Деррен добавил: — Вот твой шанс. Пойду, погуляю, дам вам побыть вдвоём.