Алтарь для Света

Ужин… Выдумали мне тоже. Вот я вся такая взяла и полезла в пасть к трехглавому льву. Не на ту напали.

В дверь постучали.

Ну, кто там еще меня сегодня не проведал? Разве что Мальт. Мальт… Мальт! А куда делся Мальт? Я его что, в карете Камдена оставила?! Возвращалась-то я в экипаже со Стражем, мастером Эстефом и Лианой… Блеск! Вот так я людей и теряю. Может, и Эрин никуда не исчезала, а вот точно также осталась в какой-то карете? Туфу ты! Она же не вещь какая. А Мальт… Будет знать, как спать где попало.

Не дождавшись моего ответа дверь отварилась. В комнату зашла сестра Милосердия с огромным подносом еды, явно рассчитанной на большее количество персон, чем требовалось. Поставив его на столик, она вернулась к двери, и провернула в замке ключ. С нашей стороны.

Та-ак…

Ах, простите. Сестра, да не та. По крови, а не по милосердию.

— Не хотелось чтобы нам кто-то помешал, — пояснила женщина, взяв стул от секретера и подсаживаясь ближе ко мне. — Руми Латер, верно?

Мне нравился ее голос. Он звучал очень чисто и гладко, совершенно не режа мой обострившийся слух. А главное, никаких угрожающих ноток. Нынче это редкое качество.

— К вашим услугам, — устало ответила я, вновь возвращаясь в сидячее положение. На этот раз, обошлось без стонов боли с моей стороны. Новый зритель требовал больших стараний.

— Полагаю, мне не надо представляться?

— Не утруждайтесь, — милостиво позволила я, внимательно разглядывая свою посетительницу.

Форма сестры Милосердия полностью скрывала ее фигуру. Но тут можно и не гадать. Подтянутое, натренированное тело с энным количеством шрамов разной степени давности и безобразности. Смуглая кожа спрятана за слоем белил, форма глаз изменена незаметным макияжем. Волосы спрятаны под косынку, и, скорее всего, цветом не сильно отличны от моих косм. Разве что на локоть длиннее.

Как бы странно это не звучало, но предстоящий разговор меня радовал. Не только потому, что я была уверена в свое безопасности. Вовсе нет. Что взбредет наглой Сестре, сумевшей прорваться в приют Милосердия средь бела дня, я не знала. Но, по крайней мере, меня ожидал обед. И, судя по исходящим от него запахам, он обещал быть лучшим, что случится со мной за день. Даже, если Сестра подмешала в него яд.

Названная Лианой, подала мне кроватный столик, расставила на нем блюда, и помогла мне комфортно усесться. Не без опасений, я позволила ей все это сделать. Голод победил осторожность. Сама же девчонка вернулась обратно к краю кровати, забрав себе поднос с оставшейся едой. Старшая от еды отказалась. Когда все отвлекающие от дел проблемы были устранены, женщина продолжила разговор.

— Ты жива, — резюмировала она очевидное, сразу потеряв один пункт в моих глазах.

— Не без этого, — согласилась я.

— Я говорила о яде, — пояснила она. — Я наблюдала за вашей дуэлью благодаря связующему амулету. Ты жива. Яд не подействовал.

Мне как-то сразу стало неловко, но я сумела не подавиться наспех заглоченным кусочком сыра.

— Классическая ошибка, — возразила я, назидательно подняв указательный палец левой руки вверх. А правой продолжая выискивать самый аппетитный кусочек жаренной картошки. — Зелье, нанесенное на нож, сработало именно так, как и должно было, исходя из свойств своих составляющих и способа его приготовления. А именно — насытило меня некоторым количеством витаминов.

— Допустим, — согласилась Старшая. — И у тебя нет иммунитета на определенные виды ядов?

— Не увлекаюсь, — честно призналась я. Был у меня когда-то период паранойи, но очень быстро прошел. Как оказалось, быть зарезанной в подворотне или погибнуть от рикошета заклинания незадачливого мага гораздо больше шансов, чем быть отравленной. Более того, опыт показал, что проще научиться мастерству изготовления ядов, и уметь их вовремя распознавать, чем травить себя на протяжении жизни мелкими дозами, дабы в один чудесный момент смело глотнуть губительное варево.

— Хорошо, — заключила она. И в этом ее “хорошо” точно не было ничего хорошего. Женщина крутила в руке какой-то амулетик, и я могла только предполагать, какими он обладал свойствами. Скорее всего, легкая версия “сыворотки правды” или “длинного языка”. — Я читала результаты расследования дела о жертвоприношении, — она выразительно на меня глянула, ожидая какой-то реакции. Я не стала ее разочаровывать.

— Его все читали, кроме меня. — Изображать возмущение мне не пришлось.

— В нем сказано, что ритуал лишил тебя магических сил. Это правда?

— Нет. — О, Свет! Если бы у меня было желание, я бы с такими допросами таких дел наворотила!

— Это, — она обвела рукой палату, — ложь?

Ее глаза заблестели предвкушением.

— Опять же, нет, — если бы еда не подняла мое настроение, я бы не выдержала и начала хамить.

Женщина недоуменно взглянула на амулет, пытаясь распознать причину ответа. Но ошибку она искала совсем не там. Ей повезло, что соус в моей тарелке был превосходен, потому что я пояснила:

— Ты слишком спешишь. На этот вопрос можно дать два противоположных ответа, и оба они будут верными. Да — в отчете действительно сказано, что ритуал лишил меня магических сил. Нет — ритуал меня магических сил не лишил. И на закуску — магических сил меня лишил не ритуал, а постмагическая депрессия. И раз уж мы до этого дошли, то я очень надеюсь, что никто ничего меня не лишал, а просто мои силы тихонечко спят. Кто-то ведь должен, раз у меня не выходит.

Она не разозлилась. Неожиданная улыбка озарила ее лицо. В глазах мелькнуло серебро и робкая надежда. И вот такая реакция мне очень сильно не понравилась. Кажется, Старшая специально спровоцировала меня на развернутую лекцию.

— Я видела, как ты сражалась с моим Отражением.

— Убого? — предположила я.

Еда на тарелке стремительно заканчивалась, а на сладкие тарталетки от лекаря я могла не надеяться. Только если Страж догадается принести. Ему-то мои пристрастия известны.

— Ты сдерживала себя. Ровно до того момента, пока мое Отражение не стала совершать глупейшие ошибки, — взгляд в сторону младшей веллади. Виновато опущенные глаза последней. И все это под эгидой моих смутных подозрений, что Старшая пришла не печать Крови с меня снимать.

— Ты — Мать? — в лоб спросила она.

От удивленного “А?” меня спасло только то, что рядышком закашлялась мелкая веллади. В ее огромных оленьих глазах аж проступили слезы. Старшая легонько хлопнула ее по спине, помогая справиться с куском пищи.

Эти несколько секунд позволили мне сориентироваться.

— У меня нет детей.

— Ты поняла меня.

— Нет, не поняла.

Дурацкая выходила ситуация. В голове заново сложились утренние события, и, некоторые их моменты, если смотреть со стороны Сестры Крови, имели совершенно иные значения.

— Ты преподнесла моему Отражению несколько показательных уроков. В соответствии с Алым кодексом. Вместо того, чтобы наказать. Или убить. Сдать Стражу Солнца. Бросить на растерзание темному магу. Отдать мастеру Света. Ты защитила ее, зная что она пришла за твоей жизнью. Так могла поступить только Мать.

На языке возник легкий привкус подлунных цветов, не исчезнувший даже после очередного кусочка обмазанного в соусе сыра.

— Или очень сочувствующий посланник Света, — я проигрывала словесный бой.

— Ты признала ее своей, и дала ей Имя.

— Назвала племянницей, не дочерью. Разные вещи.

— Семантика, — отмахнулась сумасшедшая женщина. — Если бы не обстоятельства, я не посмела бы тревожить твой покой. Но я умираю, и просить помощи мне больше не у кого.

А дальше последовала история о неотвратимом и вечном. Старшая Сестра была больна. Луной. Ее темным проявлением — серебряным безумием. Не тем же, что когда-то лежало на мне непосильной ношей, а немного другим. Менее опасным для окружающих, и неизбежным для самого носителя. Когда она взяла себе Отражение, то уже знала, что продлится сотрудничество не долго, но надеялась успеть сделать ее Младшей. Не по своей прихоти веллади решилась на такой шаг, просто никто из Сестер не соглашался на воспитание мелкой девчонки с сомнительным прошлым. Она попала в Ковен в возрасте семи лет — не слишком поздно для обучения, но в довесок с клеймом позора матери — Осколка, маленькая веллади могла претендовать только на такой же статус. Поэтому Старшая сжалилась, сама когда-то была на ее месте, неся в себе проклятье Луны.