Алтарь для Света

Я очертила комнату знаком Света на случай, если одному из ночных паразитов или лунных тварей удалось пробраться в комнату. Ощущение опасности не прошло. Достав несколько листов бумаги, начала рвать их на маленькие кусочки. Результаты своей деятельности положила на металлический поднос из-под графина, плеснула немного масла и подожгла с помощью лампы. Бумага вспыхнула ярким пламенем. Я прошептала простенькое заклинание на обнаружение посторонних чар.

Ничего. Но чувство опасности не уходило.

Когда последний фрагмент обратился в пепел, я приоткрыла окно, проветривая комнату.

“Может, зря паникую, — подумала я. — Сейчас где-то на другом конце города мэтр Сайнг проводит ритуал для установки печати. Вот мысли и путаются.”

Оправдание было хорошим. Слишком хорошим, чтобы я поверила. Поэтому, я достала из-под подушки нож — единственную защиту на эту ночь. Засунула его в ножны, прикрепила к поясу рядом с кошелем и знаком Академии, выданным мэтром.

Вышла из комнаты.

Коридор, освещенный мягким светом тусклых ночников, был пуст. Из номеров соседей не доносилось никаких посторонних звуков. Тихое пугающее спокойствие.

“Проверю первый этаж, — решила я.”

Хозяина на месте не оказалось. Очевидно давно уже спал и видел десятый сон.

В такие моменты я отчаянно жалела, что кроме классического набора заклинаний Света и простейших чарм ничего не могла использовать.

“На какой исход можно надеяться, имея в качестве защиты только нож? — подумала я, открывая внутренний засов на двери и выходя на улицу. — Когда я последний раз практиковалась?”

Единственное с чем я могла мастерски обращаться, так это с чармами на браслете. Но их под рукой не было, а я осматривала палисадник при гостинице на наличие монстров и опасных личностей. Ну не дура ли? Нет, не дура, если действую под воздействием заклинания “Зов” такой силы, что даже знак Света смог лишь слегка ослабить его действие.

Проклятье. Или я старею или молодею. По-другому объяснить такую глупость сложно.

Призвав на помощь еще один знак Света, я попыталась заново оценить ситуацию. Решила, что в гостиницу одна я не вернусь. Неважно: устроил ли кто-то магическое вторжение в мой разум или обостренное чувство мага Света решило себя проявить, уловив темномагическое присутствие, первым делом следует позвать патруль или одного из Стражей.

Размышления прервались женским криком.

“Не дальше квартала, — быстро сообразила я.”

И более не раздумывая бросилась на помощь.

Просыпаться не хотелось. Вообще. Но у боли было совершенно иное мнение на этот счет. Она вонзилась колючей хваткой в голову и не желала отпускать, сопровождая свое присутствие противным жужжанием. Я попыталась отмахнуться от надоедливого “насекомого” и продлить легкую негу еще на несколько секунд. Двигаться не хотелось совсем. Свернуться бы в клубочек, да укрыться с головой одеялом — чем не мечта? Но у этой мечты были кое-какие изъяны. Потому что валяться в постели — это непозволительная роскошь. Мне всегда надо куда-то спешить, торопиться, бежать. Я всегда пытаюсь догнать что-то ежедневно ускользающее от меня. И раз за разом терплю поражение. Но не сдаюсь. Так что же сегодня не так?

Разлепляла я глаза медленно. Неохотно. Борясь с собой за каждый промежуток секунды и попутно переругиваясь с тянущим чувством боли, которое захватывало все новые и новые территории моего тела. Вести войну на два фронта я была не готова. Пришлось срочно переходить к крайним мерам. Резко распахнула глаза, одновременно поднимаясь с постели. То есть, попыталась. Потому что ни того, ни другого, не произошло.

Я не могла пошевелиться.

Отогнав в сторону любые намеки на панику, я попыталась расслабиться и заново перепроверить ощущения. Напрашивались очень противоречивые выводы. Во рту привкус горечи и крови. На глазах повязка. Руки привязаны. Не прикованы — значит, живем. Значит, если что, еще повоюем. Пальцами получалось шевелить, но как-то с опозданием. С задержкой на несколько секунд. Ноги… Зафиксированы. На лодыжках инородное уплотнение. Они чем-то перевязаны. С главными частями тела все ясно. Все болит, а значит, все на месте.

Плохо только с магией. Совсем плохо. Я ее не чувствовала. Вообще. Ни вокруг, ни в себе самой. Белая, слепящая тишина. Даже Свет. Тот самый Свет, на который я могла рассчитывать в любой, самой тяжелой и запутанной ситуации — пропал. Ни огонька, ни искорки. Совсем ничего. Я отказывалась в это поверить. Свет шел со мной рука об руку всегда. Он всегда был той рукой помощи, которая могла вытянуть из любой безвыходной ситуации. Мол, нет таланта — не беда. Всегда есть Свет.

И вот он потух.

Невообразимо. Немыслимо. Невозможно…

…и еще много других “не”. Но все сводилось к одному — так не бывает. С любой другой магией бывает, а с этой нет! Можно перегореть, можно истратить все резервы, можно сорвать свой талант. Все это можно. А вот со Светом нельзя. На то он и Свет. Он не приходит откуда-то со стороны, его не приносят с жертвенного алтаря и не даруют боги. Он всегда внутри человека. Человек с ним рождается. Что такого надо сделать чтоб он исчез?!

Что я сделала?

Свет и Тьма, что же я такого сделала вчера?

Ну?

А теперь еще раз, только громче и четче!

— Руми Латер, вы пришли в себя? — донеслось со стороны.

Нет. Определенно нет. Внутренний голос на то и внутренний, чтобы внутри головы звучать, а не снаружи.

— Нет-нет, не отвечайте. — Взволнованно прозвучал мужской голос. — Я и так вижу.

А я вот — нет. Немного нечестно.

Теплая рука коснулась кончиков моих пальцев. Только на мгновение, словно случайно и против воли своего владельца.

— С-с-свет, — кое-как продравшись сквозь ватный язык и непослушные губы, прошептала я. А хотелось прокричать.

— Скоро подойдет лекарь и снимет повязку. С вашим зрением все в порядке. То есть, — спохватился неопознанный, — у вас вообще все в порядке. Необратимых изменений не произошло. Мы все можем поправить.

Я мотнула головой и тут же зашипела.

— Тише, руми Латер, — голос пытался быть успокаивающим, но я отчетлива слышала в нем другие нотки. Сочувствия. Сострадания. Жалости. — Вам запрещены резкие движения.

Я была против. Я задергалась.

— Руми! А, проклятье, ну швы же разойдутся! Ладно-ладно, давайте помогу вам сесть.

Его голос ассоциировался с надежностью. С защитой. Такие чувства у меня вызывали только два человека. Первый был очень далеко отсюда. Даже не в этом мире и не в этой жизни. А второй…

Послышалось шевеление и шуршание материи. Что-то щелкнуло, что-то скрипнуло. Тепло чужих рук вернулось к моим запястьям, сместилось к ногам. Настолько легкие и плавные движения, такие незаметные и невесомые, казались нереальными.

Ограничители с рук и ног сняты. Две дополнительных подушки под спину и мне помогли бережно, аккуратно приподняться и облокотиться на мягкую опору. Спина запротестовала против такого насилия, но я оставалась непреклонна.

Если я собиралась вести серьезный разговор, мне требовалась любая иллюзия на равенство.

— Удобно? — он прижал к моему лбу свою руку, сдвигая в сторону несколько прилипших прядей волос. Которых там быть не могло. Потому что моя челка не бывает настолько длинной. Все ее попытки отрасти до нормальной длинны пресекались самым жестоким образом.

Я потянулась к голове, чтобы подтвердить очередную жуткую догадку. За простым жестом, направленным на проверку длинны отросших волос, я провернула другой. Содрала одним движением повязку-компресс с глаз.

— Руми… — это не был возмущенный возглас. Скорее обреченный, так как мужчина знал, что я поступлю именно так. Поэтому предварительно и закрыл на окне шторы. Притушил лампу, оставив совсем тусклый огонек, едва подрагивающий от слабого сквозняка. Мужчина просчитал мои действия. Это было плохо. Я становилась предсказуемой. Я подпустила его слишком близко к себе. Позволила быть узнаваемой.

Передо мной сидел Страж Клоу. Живой. Почти невредимый. На левой скуле отблески огня вырисовывали грубый рваный шрам. В последнюю нашу встречу его не было, как и тех других, что сейчас скрывались под рубашкой, и заставляли его сидеть в очень неудобной, но хотя бы не болезненной позе. Я могла только догадываться, что за заклятье поразило моего давнего знакомого.