Алтарь для Света

— Их называют серебряными звездами. — Леда положила эдельвейс на ладонь и несколько раз поменяв угол наклона, вернула чарму на место. — Утраченная любовь, скорбь и смерть, — вот что этот цветок символизирует. Он конечно красив, но легенды о нем, одна другой хуже ходят.

— А еще их называют бессмертными цветами, — возразила я, отодвигая цветок к краю подноса. Уверенность моих собеседниц в том, что я не смогу совладать с этой чармой подстегнула желание ей обладать.

Выбор “аптечки” пал на такую же чарму, как у Леды — ромашку. Она прокомментировала это так — “Будем сестрами”. Для пассивной защиты подошел змеевик, что примечательно, в виде змейки в металлическом обрамлении. Для рабочего было предложено выбрать чарму в форме кубика или животного.

— С ними проще работать, — посоветовала руми Агата.

— У меня снежинка, потому что у меня склонность к ледяной магии, — пояснила Леда свой собственный выбор.

— Простота — залог успеха, — не отставала руми Агата.

— Сама бы я кубик взяла, — не сдавалась Леда.

— На “чёрных кошечек” очень хорошие скидки, — последняя попытка хозяйки.

И все эти слова, чтобы отговорить меня от выбора чармы в виде пера для письма.

“Поздно, — решила я. — Беру.”

— Бесплатный обмен в течении десяти дней, — как бы невзначай шепнула хозяйка Леде, когда я нацепила перышко на браслет к трем другим чармам. — Понять не могу, откуда оно здесь. Такие чармы из моды вышли, когда я сама еще училась. Наверное, из коллекции моего предшественника. Сама я точно его не делала.

Вишенкой на торте моей коллекции стала чарма в виде масляной лампы. На первый взгляд конструкция выглядела хрупкой и не практичной, но, на самом деле, сломать ее можно было только с помощью разрушающей магии. Каждый изгиб в точности повторял строение ламп, использующихся в академии в первые годы ее открытия, когда не хватало средств, чтобы обеспечить безопасный свет магическими шарами.

Чай был допит. Чармы выбраны. Клиенты довольны.

Руми проводила нас обратно в главный зал и отдала наш заказ мальчику-ученику для оформления. Были произнесены какие-то напутствия, слова благодарности, несколько минут вежливой беседы, фальшивые улыбки и заверения обязательно вернутся еще раз.

Получив пакет с коробочкой чарм и пятью трактами об индивидуальном использовании каждой из них, мы покинули “Салон северной Агаты”.

— Я опять без приглашения на вечер, — вздохнула Леда.

— А в Старом городе что, больше нет мест, где можно выпить без приглашения? — спросила я, наблюдая за тем, как солнце у горизонта расползается в кроваво-красном закате. Улица тонула в последних лучах света, постепенно скрадываемых сумерками. Фонари еще не зажглись, но многие лавки уже закрывались и то тут, то там можно было увидеть горожан, спешащих домой. Тот самый промежуток времени, когда ведущие дневной образ жизни люди разошлись по домам, а ночные еще не выбрались для очередного путешествия в мир грез и развлечений.

Ветра не было. Тишину разбавляли поскрипывания незапертой калитки и доносившийся откуда-то из далека подростковый смех. Пахло медом и полынью.

— Сколько сейчас времени? — внезапно заинтересовалась я, чувствуя как по коже пробегает холодок.

— Восьмой час.

— А во сколько темнеет?

— В восемь.

— Нам надо найти карету.

— Давай туда. — Леда определилась с направлением и указала на восток. — Там короткий путь. Срежем половину.

Солнце с жутковатым окрасом неба и смутные страхи остались позади нас. Ровно до того момента, как взамен поскрипывающих петель, позади послышались приближающиеся шаги. Леда схватила меня за руку.

— Давай тут свернем, — она потянула меня в одну из подворотен.

Шаги не затихли.

Мы свернули еще раз и еще.

Ускорили шаг.

Побежали.

Звук шагов предполагаемого преследователя растворился в цокоте наших каблуков. Несколько домов и поворотов спустя я остановилась, заставляя Леду прижаться к стене. Наши руки оставались крепко сжатыми.

— Подожди. — Прошептала я. — Давай посмотрим.

Мы замерли на месте. Прошло несколько мгновений, но шагов больше не слышались.

— Ушел? — безмолвно спросила Леда, шевеля только губами.

— Сейчас гляну, — сердце билось с такой силой, что заглушало мой собственный ответ.

Высунув голову из-за угла, я обнаружила совершенно пустую улицу.

— Кажется, мы сами себя напугали, — нервно усмехнувшись, сказала я и тут же ойкнула, когда рука Леды ногтями вонзилась в мою ладонь.

Только я хотела возмутиться, что мне больно, над ухом раздался грубый мужской голос:

— Набегались?

Глава 6

Я закричала.

Громко.

Накопившее напряжение шквалом рвануло вверх, преобразовавшись в визг. Это был не страх, а возмездие с явной долей злорадства. Слух уже определил, кому принадлежит голос, глаза зафиксировали знакомую фигуру, но мозг еще не успел переработать информацию и затормозить рефлексы.

Замах, и пакет с покупками полетел в парня, по своей собственной глупости подошедшего к невинной руми со спины. Он перехватил мою руку, но не пакет. Тот пришелся ему по голове с глухим “шмяк”, скинув с головы шляпу и с ней же улетев на дорогу. Коробочка скользнула по брусчатке к водостоку. Инструкции вспорхнули стаей белоснежных голубей и разлетелись в разные стороны по переулку.

— Нельзя так пугать! — возмутилась я, разглядев в преследователе Шляпника, предоставившего накануне свой плащ продрогшей от холода руми. Прекрасной и благодарной — мне.

Леда издала какой-то невнятный звук между “ох-кх-кх”, больше похожий на попытку заглушить смех. Как же я ее понимала. Без шляпы наш парень напоминал скорее растрепанного, мокрого воробья, чем гордого сурового хищника. Всклокоченные темно-русые волосы только усиливали эффект. Волосы были не стрижены, но за ними определенно ухаживали. Складывалось впечатление, что парень пытался их отрастить, но по каким-то причинам каждый раз терпел неудачу. В том виде, что они были — ни в хвост собрать, ни уложить толком. Прямо как мои. И длинна совпадает.

Тоже самое заметила Леда. Едва слышно кашлянув в кулачок “шиньон”, она опустилась на корточки и подобрала шляпу. Протянула ее парню. Тихо извинилась, и уткнулась мне в плечо, едва заметно подрагивая. Безмолвный смех — это искусство!

Меня бросили одну решать проблему.

Почувствовав, как краска подступает к лицу, я решила, что пора переходить к нападению.

— Вы что, следили за нами?!

— А что с вами еще делать, если кто-то не способен выполнять простые правила? — парень нахлобучил на голову шляпу. — Из-за вас всю Академию на уши поставили!

Найдя в себе силу воли, Леда, наконец, решила вступить в игру. Оторвавшись от моего плеча, она со всем возможным достоинством ответила:

— Господин Чабер нас отпустил.

— Забрать вещи и вернуться обратно, а не слоняться по городу, словно бездомные кошки. Надо же знать какие-то границы!

— Да, надо! Например, границы личного пространства, — девушка выразительно глянула на мою руку, все еще зажатую в крепких тисках Шляпника. Он колебался всего мгновение. Этого хватило, чтобы почувствовать как хватка ослабла, и высвободить руку из заточения. На коже отчетливо проступали красные следы.

— В гостинице вы так и не появились, — парень определенно начинал сдавать позиции. — И никому не сообщили о своих планах.

— И не должны были. — Продолжала гнуть Леда. — Это наше свободное время, которое мы можем проводить так, как нам вздумается.

Я тем временем присела, чтобы собрать разбросанные покупки. Несколько листов с инструкцией улетели в другой конец переулка.

— Больше нет, — чему-то радуясь, ответил парень, пытаясь не терять меня из поля зрения. — Помимо комендантского часа, с сегодняшнего дня всем адептам запрещено покидать Академию без письменного разрешения господина Чабера. Я как раз занимаюсь тем, что собираю невернувшихся вовремя детишек.

Леда пораженно замерла, не в силах вымолвить ни слова. Я была уверена, что в ее голове добавилось еще несколько кусочков к общей картине таинственного заговора верхушки Академии.