Алтарь для Света

— Кто он? — спросила Леда, когда мы неслись в потемках по заснеженной дороге. Райта не было с нами в салоне, он управлял лошадьми. Маленький шарик света, созданный парнем, колыхался между нами, шипя нелепо-ободранными нитями. Подобное заклинание считается самым простым в использовании, которому обучают даже не в магических школах, а родители дома, как только чадо достигает приемлемого возраста. И все же, создать его в идеальном состоянии дело не из простых. Райту потребовалось пять секунд, чтобы сотворить сияющий огонек, но схема плетения оставляла желать лучшего. Из-за расползающихся нитей шар шипел, иногда плевался искрами и все никак не мог удержать единый спектр света. — Что ему от тебя надо?

Неужели она хочет поговорить об этом сейчас? Я жалобно покосилась на Леду. Весь вид ее говорил — да, сейчас. Я горестно вздохнула. После разговора с ирумом Камденом, сопротивляться чужой воле сил не осталось.

— Я рассказывала тебе про своего мужа?

— Центр твоей вселенной. Единственный возможный вариант, — закатила глаза девушка, придавая голосу приторно-сладкие нотки. — Ядовитая горечь, сковавшая сердце всепоглощающей, раздирающей на части одержимости.

Меня явно передразнивали. Кхм… Если я действительно использовала эти слова, то ладно, заслужила.

— А о том, что с ним случилось? Только своими словами, без моих эпитетов, — устало взмолилась я. Совершенно разбитая и морально подавленная, я едва ли могла выступить достойным противником в словесном поединке.

— Ты заподозрила его в том, что он занялся темной магией что-то сотворил с Дневником твоей подруги, из-за чего она не смогла возродится. Или смогла, но не имея Дневника, осталась без памяти о прошлом.

Леда говорила все правильно, но в ее словах звучала некая неуверенность. Девушка до сих пор терзалась мыслями о том, что все мои рассказы о прошлых жизнях, всего лишь последствие пагубного влияния луны.

— Этого простить я не смогла. И пережить тоже. Мне еще тогда следовало понять, что никто из нашей пятерки не был до конца нормальным. Цельным. Все мы были где-то кем-то сломаны. Мой муж был магом Воздуха. Сильным. Сильнее многих. До какого-то момента уровень этих сил его устраивал…

Знать бы, что это за момент такой.

— …Его поступок причинил мне боль. Настолько сильную и изматывающую, что сил на прощение не осталось. Я не могла от него просто уйти. Он бы не отпустил. Да и у меня не хватило бы для этого воли. Мы слишком долго были вместе. Тем более, что тогда Эрин осталась бы не отмщенной.

Не зная другого выхода, я приняла решение убить супруга. Но как это сделать? Как можно убить всесильного мага, пусть даже ты делишь с ним одну постель? Он доверял мне, подпускал к себе ближе, чем кого-либо еще. Но даже в этом случае он держался со мной на стороже, помня о моей болезни. Как бы там ни было, шансов против него у меня не было. Я владела только магией Света и то на бытовом уровне.

Улучив момент, когда он в очередной раз отправился в поездку, я сбежала. В те времена Ковен только набирал свои силы и о клане Крови мало кто знал. Ходили слухи о таинственном городе, затерянном в Ристлепских горах, где жили свирепые фурии, способные одолеть мага любой силы. К ним-то я и направилась за помощью.

— Какое это имеет отношение к нему? — Леда мотнула головой в том направлении, где осталась гостиница.

— Да, сейчас поясню, — согласилась я, понимая, что делаю слишком много лишних отступлений. Эту историю я привыкла рассказывать только себе, а там легко сбиться на лишние мысли и пропасть в дебрях самокопания. — Был только один способ избавиться от него так, что бы он больше никому не навредил. Уничтожить физическую оболочку, а потом, с помощью его же Дневника, запереть душу в Нижнем мире.

— Почему один? А то что он сделал Эрин? Почему не поступить с ним так же, как он поступил с ней?

— Никто из нас не знал, как он это сделал, — призналась я. Случай беспрецедентный. Дневник — частичка твоей сути. Он связан с душой. Никто не в силах причинить ему вред. — А вот заточить — это пожалуйста. Для нас действуют те же законы, что и для демонов тех времен. Все-таки именно на их основе сделаны расчеты.

— И у вас это получилось, — вновь подтолкнула Леда меня в правильном направлении. — Душа была заточена в Нижнем мире?

— Да. На долгие пятьсот лет, плюс-минус сколько-то десятков. Но, как оказалось, когда душа так много времени проводит среди грубых материй Нижнего мира, когда эманации темной энергии поглощают последние крохи человечности, душа начинает перестраиваться. Нижний мир меняет ее. Приспосабливает к себе. Падая все ниже и ниже к ее глубинам, где обитают самые страшные твари, душа превращается в нечто иное. Впитывает в себя, как губка, всю грязь и черноту своего окружения. Она принимает…

— …демоническую форму, — продолжила за меня Леда. Ее глаза озарились пониманием. — Те сектанты, что собирались принести меня… нас в жертву, они пытались вызвать…

— …Они его вызвали, — уточнила я. — Каким-то образом им в руки попался тот самый Дневник.

— Дневник твоего мужа?

Я кивнула.

— Ты знала об этом? Ты для этого приехала в Академию?

— Нет, — покачала я головой. — Это случайность. Невероятная, почти невозможная, но случайность. Из-за ритуала (и не только) моя память пострадала. Я вспомнила, что это мой бывший, только когда во второй раз очнулась в приюте Милосердия, после того, как на нас с лордом Геригоном напала Отражение.

— Что? — изогнулся вопрос о глухую стену непонимания. — Отражение? Из Ковена что ли? Когда ты успела с ней встретиться?

— Оу… Это история для следующего раза, — отмахнулась я. Язык и так еле ворочался.

— Ладно, — согласилась Леда. — Но ты так и не объяснила, что от тебя нужно тому мужчине.

Я не хотела отвечать. Даже когда лазурь холодных, голубых глаз, вцепилась в меня голодным зверем, не позволяя отвести взгляд в сторону. Ей не нужна была магия или угрозы, чтобы добиться от меня ответа. Хватало отчаянья, плескавшегося чернильным пятном, расползавшимся по льдистой поверхности души, угрожая в любое мгновение просочиться внутрь.

“Не смей предавать ее доверие, — пригрозила себе я. — Потом объясняться будет гораздо сложнее”.

И тогда я рассказала. О лорде Геригоне. О его участи в жертвоприношении. О Старшей Сестре Лилит. О моих подозрениях, что кто-то специально выбрал ирума Камдена в качестве новой оболочки демона. Когда я закончила, Леда задала всего один единственный вопрос:

— Почему ты его не убила? Я бы поняла, — указала она вперед. — Мы бы поняли.

Хороший вопрос. Потому что это незаконно, а я не судья и не палач? Вовсе нет. Меня волнует моральный аспект? Тоже мимо. Потому, что убийство Алесы затронуло меня сильнее, чем я думала? Уже ближе. Я заигралась. Убийство для меня не норма. Я не святая, но и не падшая. В случае со смотрительницей это было самозащитой. Почти оправданное решение. Ели бы в глубине души я не считала, что был возможен вариант без смертельного исхода. Я сама довела нас до той ситуации, где не оставалось другого выхода. Я предпочла словам оружие. Приняв это решение — я проиграла маленький кусочек души. Этакая подачка Нижнему миру. Шаг навстречу к своему бывшему супругу.

— Потому что я могу ошибаться, — выдавила я из себя признание. — Потому что убийство не должно быть легким ответом. Или даже правильным. — Произнося все это, я не шла против истинны, но почему-то казалось, что в словах звучит ужасная фальшь. — Решение об убийстве человека должно вызывать сомнение.

Но не вызывало. А это уже сигнал. Маячок, сигнализирующий об опасности.

Леда нахмурилась. Очевидно она задумалась о себе. О своей душе, которая позволила принять подобное решение. К каким бы выводам девушка не пришла, они были далеко не радужными.

— К тому же, — продолжила я, — мне все еще хочется узнать, кем являются те лица, которые передали ируму Камдену Дневник. Очень уж мне не нравится эта история.

— Дневник — что это? Я поняла, что это артефакт, который является неким “якорем” для возвращения в наш мир, но что он еще из себя представляет? Ты сравнивала его с Дневниками с помощью которых раньше призывали демонов. Как это работает с вами?