Страница 12 из 20
Книги Стругацких повысили шансы, что хотя бы кто-нибудь вспомнит однажды: всё то, что человек видит глазами и может пощупать руками, – не единственная из возможных реальностей.
Как это произошло в данном случае. Слав прочитал «Пикник на обочине» и словно вырвался из темницы, в которой провёл всю предыдущую жизнь.
Спасибо, великие, шедшие по тропе раньше, спасибо за то, что помогли вспомнить об этом. Стремление к тому, чтобы обрести СВОЙ лучший мир не воображаемо, а по-настоящему, – вовсе не обязательно признак сумасшествия…
Почему же он, Слав, раньше не почувствовал, что в Питер за ответом ехать нет смысла? Или так случилось неспроста? Ему надо было припереться под эти окна и ощутить, как на голову обрушивается небо, чтобы окончательно убедиться… Да, в этом городе нет ничего из того, что ему нужно. Он искал разгадку не в том месте и собирался задавать вопросы не тому человеку.
Главное – хотя бы попытался.
Интересно, а он, Слав, – единственный, кто пришёл сюда с намерением задать животрепещущий вопрос, или другие раньше бывали?..
Парень встряхнул головой, встал с корточек и выпрямился во весь рост. Ноги больше не дрожали, он стоял на них твёрдо и смог открыть глаза.
В эту минуту, находясь под окнами квартиры Бориса Стругацкого, он пришёл к выводу, что именно поэтому и не судьба. Не получилось бы у него здесь сформулировать. Дорога к цели пролегает не по этой улице. Только в чём ошибка, на каком этапе случился просчёт?..
Поверить, что всё напрасно, нельзя, значит, нужно стремиться к чему-то другому, но как его искать, Слав абсолютно не представлял.
Чтобы двигаться дальше, жизненно необходим новый импульс. Но где ж его взять-то…
Слав, в опустошённом состоянии вернувшийся из поездки, отворил дверь. Не ту, долгожданную, но так и не найденную, а всего лишь своей квартиры. Снова был вечер, и он обволакивал воздух, застилая комнату тенями. Струны души будто бы грубо пооборвали… Вот ведь, ангел-хранитель вёл его, вёл по улице Победы до самого дома номер четыре, а там словно покинул, отброшенный демоном озарения.
Дальше идти – не понятно куда, а впереди тянулся почти неиспользованный отпуск; и как убивать всё это нечаянно высвободившееся время, удручённый неудачей менеджер не представлял. Выйти на работу – точно не вариант.
Он рылся, копошился внутри себя, вспоминал снова и снова, пытаясь понять, в чём был не прав и что с ним не так. Но постоянно натыкался на стену, почти физически ощутимую преграду, через которую не перепрыгнуть; напролом, сквозь, не пробиться. А ответ скрывался там, за ней. И вот это убийственное, обессиливающее осознание того факта, что не перепрыгнуть и не пробиться, вызывало поистине звериную злобу.
Как тигр в клетке, метался парень по квартире. Опять одни и те же вопросы, перефразированные, переосмысленные снова и снова, заводящие в тупик… Тупик, тупик… КАК ПЕРЕЙТИ ИЗ МИРА В МИР?!! Он закричал от безнадёги, от беспредельного отчаяния, закричал страшно, во всю глотку, так, что зазвенели стёкла в окнах, и слышно стало наверняка по всему подъезду. Но ему было всё равно, он уже почти не соображал.
Схватил табуретку и швырнул в кухонный шкаф, снёс со стола и грохнул на пол системник компьютера, долбанул по бабушкиному серванту… Задыхаясь, с окровавленными руками, загнанный в тупик суровой окружающей реальностью человек рычал и стонал, рухнув на пол и катаясь по нему…
Затем из последних сил подполз к внешней стене дома и ударился в неё головой, сбоку от подоконника. И ещё раз, и ещё раз, пока боль не взорвалась внутри черепа, как граната!.. Он потерял сознание… Вновь пришёл в себя… В мыслях промелькнул единственный порыв, но в квартире нет ни капли алкоголя… Он подполз к раковине, кое-как приподнялся, вертанул кран, выпустил воду и начал жадно пить, пить, пить… Затопляя отравленный, израненный колодец внутри себя… Погружаясь в черноту…
Что же теперь, умереть? Из-за чего, за что?! Почему? Он кому-то не угодил?
А там где-то, сука, есть, есть, обязательно есть нужная дверь…
Но сейчас он был от неё далеко, как никогда раньше. Отдалился на расстояние пропасти, разверзшейся и бездонной. Обратно не вернуться… Впереди только пустота, не-су-ще-ство-ва-ние… Надо бы в окно выброситься, или ещё проще – вскрыть вены, довершить начатое… Нельзя, нельзя… Не выход. Он даже не взял в руки нож, хотя мог бы. Сумел бы резануть, если захотеть, но не хотел, это была шальная секундная мыслишка, которая всегда напоминает о себе, когда кажется, что выхода нет, но дорога успевает позвать, позвать вперёд, и лихорадочно мечущиеся мысли остывают, успокаиваются, смерть теряет важность в качестве аварийного ухода… Начинается восстановление… Кропотливая, по кирпичикам, регенерация души…
Я – ничто. А боль тем более ничто. По сравнению с необходимостью идти дальше.
Легчало, кажется. Дышит, слышит, видит – значит, порядок вроде бы. Теперь ощущение, что он намертво замурован в стенную нишу, сменилось на ощущение, что он в торце глухого коридора-аппендикса. Ещё можно попробовать выбраться и поискать другое направление в неизведанном лабиринте.
Поэтому Слав решил вернуться туда, откуда, собственно, всё и начиналось. К книге. Роковому на его жизненном пути, разрушившему привычное существование тексту-откровению. Повести, открывшей Славу иной мир, магически притягательный и не отпускающий.
Он решил, как это ни банально, вернуться к исходному, перечитать ещё раз в надежде зацепиться за что-нибудь, не распознанное раньше.
Это частично отвлекло его от переполняющей душу безнадёги. Вновь оживали до боли знакомые персонажи, сменялись стадии сюжета, появлялись новые удивительные локации, даже встречались неожиданные детали, которым при предыдущих прочтениях Слав не уделил должного внимания. Ему уже не было так интересно читать, как в первые полдесятка раз, но хотя бы на время нашлось какое-то занятие.
В неспешном темпе пройдя книгу заново, Слав принялся думать. Потом, для верности, перечитал ещё раз. Всё это время из дома он никуда не выходил. Спохватился поздно ночью и понял, что голоден. В морозилке валялась заледеневшая курица. Слав достал её, разорвал упаковку и кинул на сковородку. Хотя и близок был к тому, чтобы вгрызться зубами в остекленевшее мясо, но объективно понимал, что разгрызть не сможет.
Увы, одной духовной пищей организм сыт не будет, м-да…
Желание стать призраком кружило возле глаз, но внимание на этом как-то не заострялось, а блуждало где-то в стороне. Слав занялся выписыванием имён персонажей из книги. Всех по порядку, включая самых незначительных. Потом вспомнил, что оставил курицу на кухне. Пожара не произошло, но несчастная птичка превратилась в шашлык. Добротно сгоревший. Всё же что-то отделить и пожевать удалось.
Так, надо сосредоточиться, надо сосредоточиться, он специально загнан в стеснённые обстоятельства, чтобы не получалось адекватно мыслить! Противодействует «гомеостатическое мироздание», так названо у Стругацких?..[4]
Всё, что вокруг, сопротивляется тому, что рождается внутри человека, задавшегося целью более содержательной, чем выпить, закусить и тащить в койку партнёршу или партнёра… Значит, нужно нарушить программу, найти, открыть, сообразить, и тогда удастся вырваться на свободу… Начать жить, ведь сейчас он не живёт, а лишь ускоряет приближение начала жизни… Обман, всё обман, хочешь жить – живи! Живи… Думать… Думать… Нет, не получалось. Мозг тормозил, буксовал, торчал на месте, мысли тугие и неподатливые, словно толстая резина. Сколько уже без сна, сколько без отдыха? Куда убежали глюки?..
Короче, хватит, ресурсы организма не бесконечны! Пора спа-а-ать… Пусть, пусть не придумает, пусть не найдёт дверь… Это всё теряется, это всё не настоящее…
Слав добрёл до кровати и повалился на неё, чтобы очутиться в объятиях великого утешителя по имени Морфей. Но пока валился, в тугих жерновах промелькнули крупинки не смолотых в пыль мыслей…
4
Примечание № 4 – см. в конце книги «Список рекомендаций и напоминаний».