Страница 272 из 274
Рингго грустно улыбнулся и сказал:
— Иначе не скажешь. Вы знаете, какой был план Шерри? Что он хотел от меня?
— Думаю да. Я полагаю, что поэтому он настаивал на суде.
— Точно. Мы планировали, что он наследит и скроется. На случай, если бы его арестовывали, у него было железное алиби, но суть плана состояла в том, чтоб он как можно дольше не попадался. Чем дольше будут его искать, тем меньше полиция будет изучать другие версии, и тем меньше шансов, что они вернутся к поискам, когда внезапно узнают, что Шерри не виновен. Вот тут он меня и подставил. Он спровоцировал свой арест, а его адвокат нанял этого тупицу Уикса, который заморочил голову окружному прокурору, не позволив ему упустить подвернувшийся случай. Шерри хотел, чтоб его судили и признали невиновным, так он обезопасил свою жизнь. Как только он этого добился, я оказался в его власти. Юридически он имел пожизненный иммунитет от преследования за убийство Кавалова. А я нет. Я оказался в его руках.
Согласно договоренности, он должен был получить сто тысяч долларов в обмен на свое участие. Кавалов оставил Мириам более трех миллионов. Шерри потребовал половину. Если я откажусь, он пригрозил пойти к прокурору и во всем признаться. Он ничем не рисковал — он был защищен от преследования закона. А вот меня бы повесили. Замечательная ситуация.
— Стоило дать, сколько он просил, — сказал я.
— Может быть. Я думаю, что в конечном итоге так бы и поступил, если бы Мириам все не усложнила. Мне не осталось иного выбора. После того, как моя жена посетила вас, она пошла к Шерри, надеясь убедить его убраться отсюда. Он ей что-то рассказал, и она начала подозревать меня, что я каким-то образом вовлечен в убийство ее отца, хотя я сам до сих пор до конца не верю, что это мои руки перерезали ему горло.
Она сказала мне, что вы приедете на следующий день. У меня не оставалось выбора, кроме как пойти к Шерри и уладить все вопросы до того, как вы начнете копать. Я так и сделал, хотя не стал говорить Мириам куда пошел. Разговор получился трудным, напряженным, и Шерри, когда услышал вас, решил, что я привел своих людей, тут все и началось.
— Зачем вы вообще впутались в эту историю? — спросил я. — Разве быть зятем Кавалова было так плохо?
— Не плохо. Но было слишком тоскливо быть запертым в этой дыре вместе с ним. Кавалов не был стар и мог бы прожить еще много лет. Кроме того он был вздорного нрава. В любой день ему могло прийти в голову дать мне пинка под зад, или изменить завещание, или еще что-либо подобное.
Однажды я наткнулся на Шерри в Сан-Франциско, мы разговорились, и у нас возник план. Шерри не был дураком, как его описывали. Тогда, в Каире, мы с ним отрезали по ломтику от Кавалова, да так, что тот ничего и не заподозрил. Я был идиотом, но не думайте, будто я сожалею, что убил своего тестя. Я сожалею, лишь что попался. Я двадцать лет был у него мальчиком на побегушках, исполнял за него всю грязную работу и получал лишь жалкие крохи. Я мог только надеяться, что женившись на его дочери, когда-нибудь унаследую его деньги, и то, если он не передумает и не решит все иначе.
Его повесили.
Смерть и К°
«Death and Company». Рассказ напечатан в журнале «Black Mask» в ноябре 1930 года. Переводчик А. Яковлев.
Старик пригласил меня в свою контору, представил человеку по имени Чеппл и предложил сесть. Я сел.
Чепплу было лет сорок пять, он был темнокож и плотно сложен. Выглядел несчастным, словно чем-то обеспокоен или обуян страхом. Веки покраснели, под глазами набухли мешки, уголки рта отвисли. Рукопожатие было вялым и безвольным.
Старик взял со стола листок бумаги и подал мне. Это было письмо, написанное корявыми печатными буквами.
Мартин Чеппл!
Если вы хотите увидеть свою жену в живых, то выполните то, что здесь сказано. Ровно в полночь подойдите к углу Турк-стрит и Ларкин-стрит и положите 5000 долларов 100-долларовыми купюрами под кучу кирпичей у входа на стройку. Если вы этого не сделаете или если обратитесь в полицию, или попытаетесь пометить купюры, то завтра утром получите письмо с сообщением, где найти труп вашей жены.
Это не пустая угроза.
Смерть и К°
Я положил письмо обратно на стол.
— Миссис Чеппл отправилась вчера в театр и не вернулась, — сказал старик. — Это письмо поступило к мистеру Чепплу с утренней почтой.
— Скажите, она отправилась в театр одна? — обратился я к Чепплу.
— Не знаю, — усталым голосом ответил он. — Когда я собирался после обеда в свою контору, она сказала, что пойдет в театр. Но не сказала, с кем и на какой спектакль.
— А с кем она обычно ходила?
Он недоуменно пожал плечами.
— Я мог бы назвать вам ее ближайших подруг, хотя это вряд ли поможет. Когда она не вернулась, я обзвонил всех, но безуспешно.
— Есть у вас какие-нибудь предположения?
Он опять недоуменно пожал плечами.
— Есть у вас враги? Может быть, вы или она кого-то обидели? Припомните хорошенько, даже если это было давно или вы считаете обиду пустяковой. Это обычно служит причиной похищения.
— Нет, насколько мне известно, — устало ответил он. — Я уже думал об этом.
— В какой области вы работаете? Чем занимаетесь? — спросил я.
Он был ошеломлен этим вопросом. Но все же ответил:
— У меня рекламное бюро.
— Как насчет людей, которых вы уволили?
— Единственный, кого я уволил, это Джон Хеккер, но он нашел куда лучшее место у моего конкурента. И мы всегда ладили с ним.
Я бросил взгляд на старика. Он внимательно следил за нашей беседой, хотя и делал вид, что его, руководителя конторы, все это не касается. Я откашлялся и снова обратился к Чепплу:
— Прошу прощения, однако мне придется задать вам несколько… ну скажем, нескромных вопросов. Вы позволите?
Он вздрогнул, как бы зная, о чем пойдет речь, затем кивнул.
— Олл райт.
— Скажите, бывало ли, что ваша жена проводила ночь вне дома?
— Нет; во всяком случае, я всегда знал, где она была. — Он беззвучно пошевелил губами. — Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Лучше не задавайте вопросов, я постараюсь рассказать сам.
— Да, так будет лучше, — подтвердил я. — Вы, конечно, понимаете, что эти вопросы не доставили бы мне удовольствия.
— Да, понимаю, — согласился Чеппл. Он глубоко вздохнул и заговорил быстрее. — Я никогда не имел повода думать, что она ходит куда-либо тайком от меня. Или что у нее есть поклонники, о которых мне не известно. Именно это вы хотели бы знать, не так ли? — спросил он жалобным тоном.
— Да, благодарю вас. — Затем я обратился к старику, который, очевидно, предпочитал молчать, если ему не задавали вопросов. — А что вы думаете обо всем этом?
Мой шеф вежливо улыбнулся, словно бы все это его не касалось, и проговорил:
— Вы сами знаете теперь все обстоятельства этой истории. Что бы вы посоветовали мистеру Чепплу?
— Разумеется, он должен прежде всего уплатить выкуп, — ответил я. — Это неприятно, но таков единственно возможный способ обращения с похитителями, если хотите спасти жертву. Господа из фирмы «Смерть и К°» не слишком разумно выбрали пустующий участок. Их можно запросто схватить там. — Затем я изменил тон и обратился к Чепплу:
— Вы сможете достать деньги?
— Да.
— А как насчет полиции? — спросил я шефа.
— Нет, нет, никакой полиции, — вмешался Чеппл. — Не хотите же вы смерти моей жены…
Я перебил его:
— Мы обязаны поставить полицию в известность, чтобы она могла вмешаться, как только ваша жена вернется. В лучшем случае мы можем просить полицию подождать до поры до времени. Вы не согласны? — снова обратился я к старику.
Он кивнул и потянулся к телефону.
— Это возможно. Сейчас я приглашу сюда инспектора уголовной полиции Филдинга и кого-нибудь из прокуратуры.
Вскоре появились Филдинг и сотрудник прокуратуры Мак Фи. Вначале они хотели было сосредоточить к полуночи половину полицейских Сан-Франциско вокруг кучи кирпичей на углу Турк-стрит и Ларкин-стрит. Но постепенно нам удалось образумить чиновников: мы доказали с помощью статистики похищений, что если уплатить выкуп, а затем попытаться схватить преступников, то оказывается куда больше шансов спасти жертву.