Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 33 из 71



– Вы переходите к оскорблениям. Я не давала вам разрешения так вольно разговаривать со мной.

– Возможно, так и есть. Вы отдали мне только свое тело. Фрэнсис резко вдохнула, потом медленно выдохнула, но не стала ничего отвечать.

Лусиус не обращал внимания на то, где они ехали, но внезапно – и очень кстати – заметил, что они подъезжают к Залу торжеств. Господи, он совсем не собирался ссориться с Фрэнсис и, вероятно, не стал бы этого делать, если бы она не вывела его из себя, начав разговор веселым, бессмысленным замечанием о погоде – как будто они были не более чем вежливыми незнакомцами.

Чем скорее он уедет из Бата и серьезно займется своей женитьбой, тем лучше для всех. А в Лондоне его ждет Порция Хант, его и ее матери и все члены обеих семей.

Бат, Лондон. Лондон, Бат... Проклятие, это похоже на необходимость выбора между Сциллой и Харибдой!

Куда подевалась привычная жизнь, которая приносила ему удовлетворенность последние лет десять?

Но, выйдя из экипажа и повернувшись, чтобы подать руку Фрэнсис, он поймал себя на этом слове.

Удовлетворенность?

Он был удовлетворен последние десять лет?

Удовлетворен?

За последние три дня Фрэнсис дюжину раз была готова написать Эйми Маршалл и извиниться за то, что не сможет присутствовать на вечере. В школе требовалось сделать множество дел: подготовить задания и проверить работы, а еще нужно было найти время на дополнительные музыкальные занятия с отдельными ученицами, на репетиции младшего и старшего хоров и группы, исполнявшей мадригал.

Обязанности учительницы отнимали у нее почти все время, за исключением сна.

Но подруги, которым следовало бы приветствовать такое рвение, не поддержали ее.

– Ты должна пойти и повеселиться ради мисс Маршалл, – заявила Клодия. – Ты сказала, ей необходимо, чтобы ее сопровождала леди, а теперь уже слишком поздно искать кого-нибудь другого. И ты должна пойти еще и ради графа Эджкома. Он производит впечатление вежливого джентльмена, несмотря на то что аристократ.

– И ты должна пойти и веселиться ради нас, – со вздохом сказала Энн. – Ты же посетишь один из вечеров в Зале торжеств как почетный гость графа и виконта. Благодаря тебе мы тоже сможем получить удовольствие от этого вечера, ведь завтра утром мы узнаем от тебя все до мельчайших подробностей.

– И быть может, – добавила Сюзанна, как всегда озорно подмигнув, – виконт Синклер поймет, что ему не следовало отпускать тебя после Рождества, и начнет настойчиво ухаживать за тобой, Фрэнсис. Быть может, он покорит тебя и одержит полную победу над бедным мистером Блейком. – И, перестав поддразнивать Фрэнсис, она тоже порывисто обняла подругу. – Веселись, просто доставь себе удовольствие.

Когда Фрэнсис одевалась к вечеру, Энн поднялась к ней в комнату и спросила у нее, действительно ли ей будет так мучительно провести целый вечер в обществе виконта Синклера.

– Возможно, – сказала Энн, – мне не следовало говорить о том, чтобы ты веселилась ради нас. Это эгоистично с моей стороны.

Но к этому времени было уже слишком поздно что-либо менять, и Фрэнсис заверила ее, что чаепитие на Брок-стрит излечило ее от глупой увлеченности этим мужчиной.

Вслед за этим разговором и как раз перед тем, как должен был прибыть виконт Синклер, Сюзанна и Клодия тоже пришли к ней в комнату, и они все вместе спустились в холл, чтобы подождать Лусиуса в гостиной для посетителей. А потом Энн вдруг заметила, что ленты на подоле платья Фрэнсис пришиты неровно. Сюзанна побежала наверх за иголкой, нитками и булавками, и пока Энн шила, все нервно смеялись. Никому из них не пришло в голову уйти в гостиную или попросить мистера Кибла не открывать дверь, когда постучит виконт.

Все вышло весьма неловко и довольно комично. А потом, когда виконт предложил снова выйти и подождать на улице, ситуация стала еще комичнее. Но конечно, было восхитительно отправиться на вечер – возможно, танцевать там и, возможно, с ним. В тот день, когда виконт привез Фрэнсис домой после чаепития, он напомнил ей, как они танцевали вдвоем.



Но, выходя из экипажа у Зала торжеств, Фрэнсис больше не чувствовала радости. Господи, он назвал ее трусихой – и страстной женщиной.

«Вы обладаете редким темпераментом – и не только сексуальным, могу добавить».

Он, несомненно, имел в виду ночь, которую они провели вместе, откровенно напомнил ей, что знает ее в библейском смысле, и обвинил в том, что она трусливо прячется за спокойной жизнью вместо того, чтобы стремиться к счастью.

Но это была не трусость. Это был с трудом обретенный здравый смысл.

«Если бы только в этот вечер он не был так потрясающе красив», – подумала Фрэнсис, проходя впереди Лусиуса в двери Зала торжеств. В черном, великолепно сшитом сюртуке, в расшитом серебром жилете и белой рубашке с модно завязанным шейным платком он был просто неотразим, а суровое лицо с квадратным подбородком и внимательными светло-карими глазами добавляло его облику мужественности.

Но затем Фрэнсис позабыла свои тревоги, осознав, что действительно присутствует на балу в Зале торжеств. Она поняла, что по крайней мере одной из причин для решения пойти на вечер было ее желание снова стать частью такого собрания – она скучала по обществу. Без него она не чувствовала себя безмерно несчастной, но она по нему скучала. Глядя на гостей, прохаживавшихся по холлу с высоким потолком, Фрэнсис ощутила неожиданный прилив возбуждения.

Виконт Синклер положил ей руку на талию, чтобы направить ее вперед, но прежде чем Фрэнсис успела почувствовать что-то большее, чем дрожь, вызванную его прикосновением, к ним торопливо подошла мисс Маршалл, юная, хорошенькая и крайне взволнованная – ожидая их, она, должно быть, выглядывала из дверей бального зала.

– Мисс Аллард, вы так любезны. – Она протянула обе руки так же, как на Брок-стрит, сжала руки Фрэнсис и поцеловала ее в щеку. – Мы с дедушкой прибыли не больше пяти минут назад. Ида, Лус, клянусь, мы просто ползли. Вам очень идет серебристый цвет, мисс Аллард. Ваше платье великолепно сочетается с цветами Луса. – Эйми тихонько засмеялась.

Господи, что за неуместное замечание! Девушка взяла ее под руку, и Фрэнсис, весело улыбнувшись, отпустила руку Лусиуса и пошла вместе с ней к бальному залу, а лорд Синклер последовал за ними.

– О Боже! – воскликнула Фрэнсис, остановившись на пороге зала. – Я видела зал только при дневном свете. Но ведь правда, когда зажжены все свечи, он кажется еще больше и величественнее?

Под потолком висели люстры с горящими свечами; оркестранты на возвышении настраивали инструменты; разделившись на группы, гости, стоя или сидя, вели разговоры, а некоторые прохаживались вокруг площадки для танцев.

Фрэнсис решила, что должна запомнить все до мельчайших деталей, чтобы на следующее утро могла подробно рассказать обо всем своим подругам.

– Это первый бал, который вы посещаете за последнее время, мисс Аллард, не так ли? – поинтересовался виконт Синклер.

В тот день за чаем она сказала ему и его дедушке, что никогда не была здесь на балу, но сейчас мгновенно поняла значение его слов и, обернувшись к нему, увидела ожидаемый почти сатанинский блеск у него в глазах.

– Да, – ответила она, – так и есть.

– Похоже, на нем будет довольно много людей, хотя мы в Бате и, следовательно, нельзя ожидать большой толчеи. Разумеется, бал может быть совершенно восхитительным и тогда, когда на нем присутствует лишь несколько гостей. Достаточно всего двух, при условии, что это мужчина и женщина, чтобы они могли вместе танцевать. Даже оркестр не обязателен.

– Какая глупость, Лус! – весело рассмеялась его сестра.

– Вы со мной не согласны, мисс Аллард? – Виконт Синклер, подняв брови, не сводил глаз с Фрэнсис.

– Но ведь тогда это будет не настоящий бал, верно? – Фрэнсис старалась не покраснеть, ей нельзя было краснеть.

– И этим мужчине и женщине вскоре могли бы надоесть танцы, и они стали бы искать другого развлечения, – добавил Лусиус. – Вы совершенно правы. По-моему, мы должны быть благодарны, что сегодня вечером здесь столько людей.