Страница 9 из 41
Она кивает и роется в ящике:
– В курсе. Мне кажется, нам придется пройти через «Игры новобрачных[5]».
– И в этой версии мы узнаем, привык ли я к мысли о тебе голой и наоборот?
От моего последнего слова у Шарлотты перехватывает дыхание.
И я не знаю, как воспринимать эту реакцию… Такое чувство, будто она представила меня голышом и ее это завело.
Шарлотта поворачивается ко мне и держит в каждой руке по трусикам.
– Быстро. Тебе нравится, когда твоя невеста носит черные кружевные стринги? – она трясет клочком шелковистой безбожно сексуальной ткани.
Мое лицо словно объято пламенем. Откуда, черт побери, у Шарлотты такое белье?
– Или тебе больше по душе белое бикини? – Она машет белыми трусиками, и я вижу лишь крошечный ажурный прозрачный треугольник.
Забудьте о пламени. Я оказался в гребаном аду, узнав об этом белье. Белые трусики почти ничего не скрывают.
Господи помилуй.
Если бы женщина, с которой я встречаюсь, одела бы такие трусики, то их бы давно на ней не было. Я бы стянул их зубами. Это выше моего контроля. От вида ее белья кровь в жилах закипела как раскаленная ртуть.
Склонив голову, Шарлотта бросает на меня выжидающий взгляд.
– Так в чем ты предпочитаешь видеть свою невесту?
Я все еще не ответил, усердно пытаясь заставить кровь вернуться в мозг с «восставшей» части анатомии.
– Без ничего, – говорю я, намереваясь перевести все в шутку, но в горле пересохло и першит, а два слова слились в суровый рык.
Она совершенно невозмутимо поднимает бровь.
– Без ничего? Правда? Тогда ладно, – отвечает она, а потом поворачивается и возвращает нижнее белье в комод, берет лифчик и захлопывает ящик с тихим щелчком. – Это все упрощает. Я скоро вернусь.
Она игриво прикасается к моему плечу указательным пальцем, рывком открывая шкаф, хватает что-то с вешалки и возвращается в ванную. Когда она закрывает дверь, я падаю на кровать и тяжело дышу. Обхватываю лоб ладонью.
Какой к черту тест? Больше смахивает на самое сложное в мире испытание на прочность.
Но у меня нет времени все хорошенько обмозговать, через двадцать секунд дверь ванной открывается и раздается голос Шарлотты:
– Ну, как тебе?
На ней черная шелковистая приталенная блузка и юбка цвета клюквенного сока, которая волнами ниспадает до колен и колышется от каждого движения.
– В таком виде ты возьмешь меня за обручальным кольцом?
Я указываю на ее юбку.
– Ты, правда, не надела нижнее белье?
Ее глаза искрятся озорством.
– Мой жених сказал, что он предпочитает меня… – она подходит ближе ко мне, опускает руку на плечо и шепчет на ухо, – без ничего.
И теперь, дамы и господа, мой член официально отдает честь моей лучшей подруге – Командирше Искусительнице. Она подходит обратно к шкафу, берет пару черных туфель на каблуках и обувает.
Пристрелите меня, ради бога.
Вид ее шикарных ножек еще сильней горячит кровь, а то, что она без трусиков, едва не сводит меня с ума. Вцепившись в волосы пятерней, я ворошу их как бульдозер.
– Ладно, этот раунд за тобой. – Я подхожу к комоду, открываю верхний ящик, беру бикини и размахиваю им как белым флагом. – Сдаюсь.
Она хмурит брови.
– Это все? Ты так легко сдаешься? Мне казалось, я нужна тебе и ты хочешь, чтобы я прикинулась твоей невестой?
– Именно. Все верно. Но ты не можешь разгуливать по улицам без нижнего белья. Курсировать по всему Нью-Йорку, светя под юбкой голой попкой. Надевай, – говорю я, протягивая ей трусики.
Ее губы расплываются в улыбке, а уголки задорно подрагивают. В глазах читается: «Я же тебе говорила».
Смирившись с проигрышем, я развожу руками.
– Ладненько, Чеширский кот. Колись, какую канарейку ты съела?
Она забирает у меня трусики, хватает за руку и тащит в ванную. Указывает на зеркало. На нем красуется подпись красной помадой:
«Спенсер заставит меня надеть белое бикини».
На меня накатывает приступ безудержного смеха. Глубокого и рокочущего. Я смеюсь от всей души, ткнув в нее пальцем.
– И ты еще говоришь, что плохая лгунья.
Она шокировано приоткрывает рот и прижимает руку к груди.
– Я не лгала. Это истина, написанная красной помадой две минуты назад. Я оказалась права. Признай это.
– Ты со мной играла.
– Нет. Я пыталась доказать себе, что смогу достойно сыграть роль твоей невесты, – заявляет она с дьявольской усмешкой, толкая меня бедром. Ее взгляд полон смеси гордости и удовольствия. – Хотела увидеть, так ли хорошо мы знаем друг друга. – Она помедлила, прежде чем тихо добавила: – и насколько близко.
Потом Шарлотта надевает трусики.
Передо мной.
Не снимая обуви.
Одна щиколотка, потом другая. Прозрачные белые кружева соблазнительно скользят по гладким умопомрачительным ножкам. Я неотрывно слежу за всем этим процессом. Честно, я не смог бы отвести взгляд, даже если бы попытался. В эту секунду я начинаю понимать, что всю следующую неделю проведу со стояком. Заведенный до предела. Это ведь нормально, да? Какой вменяемый мужик сможет находиться рядом с великолепной женщиной, которая надевает пару прозрачных…
В голове происходит замыкание. Я сухо сглатываю.
Трусики уже на коленях. Скользят вверх по бедрам. Подбираются к голой…
– Закрой глаза, – шепчет она.
Я делаю это, потому что я джентльмен. Передо мной чернота и серебристые звезды, но я представляю, что сейчас происходит.
Ну да. Круглосуточный стояк. Остается смириться с палаткой в штанах. Я не в силах с этим бороться, поэтому даже не пытаюсь начинать.
– Ты можешь открыть глаза, – говорит Шарлотта, и я подчиняюсь. Шарлотта кивает на унитаз. – Садись, партнер. Давай продолжим опрос, пока я делаю прическу и макияж.
ГЛАВА 8
Мы обсудили наиболее важные моменты.
Она стягивает на себя все одеяло, а я сплю голым. Шарлотта не любит биться попами перед раковиной, наводя утром марафет. А мне по барабану, если мы будем чистить и полоскать зубы вдвоем. У нее больше двух десятков лосьонов, и она меняет их каждый день.
– Ясен пень, я не пользуюсь лосьонами, – говорю я, махнув на серебристую корзинку, полную флакончиков с различными ароматами. Там лежит апельсин, мед, ваниль, кокос и куча других. – И все же, мне кажется, у меня не будут спрашивать, какими средствами ты пользуешься.
– Я это прекрасно понимаю, – отвечает она и включает фен. – Но вся суть в ощущениях. Я с большей правдоподобностью смогу сыграть свою роль, если буду чувствовать, что мы знаем друг о друге все до мелочей. Например, на сушку волос мне нужно пять минут.
Я включаю секундомер и решаю прочитать главу триллера на телефоне, пока она сушит волосы. Странно, но сейчас я чувствую себя как дома. Словно мы на самом деле встречаемся, и я жду, пока моя женщина прихорашивается перед выходом в люди.
Хм...
Может дело в том, что все обстоит именно так.
С одним маленьким исключением: мы не встречаемся.
Звенит таймер. Походу Шарлотта закончила. Я отключаю приложение и убираю телефон в карман. Смотав шнур, она кладет фен в шкафчик и щелкает пальцами.
– Мы забыли одну очень важную деталь.
– Какую?
– А как мы поняли?
– Что именно?
– Не тупи. Как мы поняли, что влюбились друг в друга? – она говорит с такой нежной уверенностью, что на долю секунды я теряю связь с реальностью. Из головы вылетает, что мы репетируем, и я просто тяну время, пытаясь собраться с мыслями. Вот тогда на меня обрушивается правда и желание расхохотаться. Мы не влюблены. Просто играем роли. Притворяемся.
Мы выходим из ванной на кухню, и я рассказываю ей историю нашей великой псевдо-любви, которую утром наплел отцу.
– Этого мало, – заявляет она. Каблучки стучат по деревянному полу.
– Почему? – спрашиваю я, когда она берет из холодильника кувшин охлажденного чая, а я достаю два стакана из шкафа. Шарлотта любит пить чай именно таким. Делает его сама из пакетиков «Питс», которые ей приходится заказывать на Амазон, с тех пор как эту марку для гурманов днем с огнем не сыщешь в Нью-Йорке.
5
«Игры новобрачных» (агнл. Newlywed Game) - американское реплити-шоу, на нем разные пары молодоженов отвечают на вопросы, в результате становится ясно, насколько они знают или не знают друг друга.