Двенадцать миллиардов

– И твой дядя посвещал тебя во все эти секреты и тонкости?

– Я была ему как дочь. Жены и своих детей у него никогда не было. Он всю жизнь опекал и помогал мне. А поговорить-то хочется всем… Иногда даже самым закрытым интравертам на планете. Сейчас сотрудники администрации ОДО конечно же поменяют их, а вместе с ними и методы аутентификации на серверах, но я уже успела узнать более, чем достаточно.

– Я чувствую, что для тебя все это уже далеко не только научный эксперимент… – прошептал Томас, приступив к операции, но его коллега сделала вид, словно не расслышала его.

– А ты когда-нибудь был отвергнутым? Знаешь, что такое чувствовать безответную любовь? Знаешь, как это чувствовать себя преданным? Он был для меня всем. И я была готова на все ради него, может быть даже его любовь смогла бы исцелить меня. А теперь? Что я получаю в результате? Он предпочел меня другой.

– Но нельзя же отвечать на безответную любовь гневом, местью, смертью… – видя захлестывавшую его собеседницу нервозность, настаивал Томас, отстранившись от Вернона в ходе очередной паузы. – Может быть следовало бы разобраться в причине его действий?

– Я уже пыталась устранить причину. Однако, причина каким-то волшебным образом выжила, – с нескрываемой злостью в интонации, ответила Юлия.

– Только не говори мне, что ты …

– Да… – резко ответила она и лишь повернувшись к своему коллеге спиной в желании избежать укоризненного взгляда, смогла закончить фразу. – Я своими глазами видела, как ее звездолет рухнул в Атлантический океан. Она обязана была сгинуть там. Но кто-то свыше снова встал на моем пути.

– Значит это знак, Юля. Знак, что нужно остановиться.

– Ты прав, это знак. Но говорит он о том, что неразлучными мы с ним можем быть только в другом мире. Я скоро уйду. И руками Вернона он совсем скоро присоединится ко мне. Но ей он не достанется никогда! Слышишь?! Никогда! – Юлия заплакала и настолько сильно повысила голос, что Томас был вынужден приблизиться к ней, чтобы успокоить.

– Я как никто другой понимаю твои чувства, хотя и абсолютно не согласен с твоими методами, – произнес он, заключив ее в свои объятия. – Я знаю, что твоя болезнь почти не оставляет тебе шансов… Но все мы должны бороться до конца, в надежде и вере.

– Всю надежду и веру во мне он уже убил. И давай уже завершим это! – Юля резко оттолкнула пытавшегося приблизиться к ней коллегу и указала ему на процедуру запуска полностью сконфигурированной программы операции над телом Вернона. Тяжело вздохнув, Томас приступил к работе, выполняя ее завуалированный в просьбу, приказ.

Оставалось всего несколько часов до завершения начатого. Последняя фаза прошла полностью автоматически в герметичной установке по регенерации тканей. Тело Вернона была помещено в специальную капсулу, где миллионы нанонитей в ту же минуту заскользили вокруг поверхности его кожи. Руки, ноги, грудь и лицо постепенно покрывались защитным покровом эпидермиса, сквозь который вскоре начали проступать небольших луковицы волос, родинки и морщины. Вскоре регенерация была полностью завершена и капсула распахнула свои створки. Все еще пребывая во сне, Вернон сделал глубокий вдох, насытив легкие обогащенной кислородом воздушной смесью.

Спустя несколько часов Юлия уже провожала по коридору уходящего Томаса.

– Без фрагментов его ДНК едва ли нам бы сошло это с рук. Но теперь, думаю, все пройдет чисто, – сказал Томас.

– Не волнуйся насчет солнечных кредитов. Я уже перевела все, что у меня было на твой счет и их происхождение отследить не удастся. Ты знаешь, свое слово я держу. Кроме того я отправлю тебе координаты моего человека, который поможет тебе выгодно продать запчасти от “Раптора”.

– Об этом я и не беспокоюсь, Юля. Меня больше волнует то, что ты сделаешь с результатами нашей работы, – Томас остановился перед дверью, внимательно посмотрев на свою

коллегу. – Пойми, он слишком опасен. Тебе и мне он, конечно же, вреда не причинит. А вот что он может сотворить с другими людьми. Теперь он больше похож на машину для убийства, чем на человека. Мне кажется, ты даже не представляешь себе, на что он способен.

– Теперь это уже моя забота, Том. Твоя часть работы на этом полностью завершена. И я благодарна тебе за помощь, – как отрезав ножом, произнесла Юлия.

– Я знаю, ты с самого начала говорила мне, что не будешь раскрывать своих истинных мотивов и конечных целей, но все же… – Томас сжал губы и пристально посмотрел на нее, – Подумай еще хотя бы один раз перед тем как выпустить джина.

– Хорошо, – сухо согласилась Юлия скорее из желания побыстрее вежливо проводить его, нежели из желания прислушаться к его совету. – Надеюсь, и ты разумно распорядишься средствами и сдержишь свое обещание никогда и никого не посвящать в то, что увидел за эти два дня.

– Ты знаешь, я никогда не подводил тебя. Хочу сказать на прощание лишь одно. Не делай месть своей целью. Нужно уметь прощать.

– Прощай, Том, – она грубо оборвала его, сыграв на этой игре слов, прекрасно понимая как не красиво прозвучал ее ответ.

– Удачи, Юля, – сказал Томас, окончательно осознав свое бессилие хоть как-то повлиять на решение, которое, по всей видимости, уже давным-давно было обдумано и принято ею.

Возвратившись в лабораторию, Юлия обнаружила, что Вернона уже не было в капсуле, в которой они оставили его всего несколько часов назад. Пробежавшись взглядом, она увидела его стоявшим у большого зеркала, в черном защитном костюме спецназа ОДО, который они с Томом предусмотрительно оставили для того чтобы их испытуемый смог в дальнейшем прикрыть свою наготу. Их разделяли всего около десяти метров, но она без опаски сделала четыре шага в его направлении.

– Я вижу, ты пришел в себя. Я специально оставила этот костюм для тебя здесь. Мне кажется он тебе очень идет.

– Глаз уже никогда не будет видеть, правда? – заговорил Вернон, все это время лишь внимательно разглядывающий себя в зеркало, не удосуживаясь даже повернуться к ней.

– Нет, но поверь мне, мы сделали все, чтобы компенсировать полученные тобой травмы.

– Можешь сделать меня бессмертным?

– Конечно же нет. Это невозможно. Но могу обещать тебе, что пока твоя голова держится на плечах, жить ты будешь! – Юля не смогла скрыть быстрой ухмылки пробежавшей по ее лицу. – Могу лишь только полностью исключить твою чувствительность к боли.

– А моральные страдания? Я все же буду продолжать ощущать их?

– Да, за это отвечают иные клетки. Это не было целью нашей операции. Кроме того, для меня было важно сохранить в тебе одно из базовых чувств каждого разумного человека, которое является неотъемлемой частью соответствующей подсистемы мозга.

– И какое же чувство тебя так интересует больше всего?

– Жажда отмщения.

– Тебе оно, похоже, знакомо не понаслышке, – Вернон без труда нащупал слабое место Юли. – Его реализация моими руками и должна стать оплатой моего воскрешения?

– А ты сообразительный…

– Следовательно, у нас есть общие враги, кто же они?

– Убийцы твоего отца.

– Алексей и Виктор… – сквозь зубы проскрежетал два уже успевших стать столь ненавистных ему имени Вернон. – Чем же они не угодили тебе?

– Мои мотивы тебя не должны так сильно интересовать, – грубо прервала дискуссию Юлия. – В конце концов, это я вернула тебя к жизни, а не ты меня. Я не обязана отвечать ни на какие твои вопросы.

Вернон развернулся и на этот раз сам сделал четыре шага в ее направлении. Теперь их разделяло всего лишь несколько метров. Юлия поймала себя на мысли, что при виде его, стоявшего перед ней в полный рост, в боевом костюме даже без оружия ей становилось не по себе. Добрые черты лица, столь присущие ему ранее, теперь полностью растворились, выражение его лица было наполнено страданием и гневом, а взгляд источал неприкрытую злобу.

– Я привык сам решать, что считаю интересным для себя, а что нет, – ответил Вернон и сделал еще один шаг почти полностью сокративший дистанцию, как вдруг ощутил, что пространство между ними было разделено не видимым ему ранее абсолютно прозрачным армированным стеклом.