Сеть

– Конечно, уйду, – сквозь зубы произнес он. – Никаких проблем.

Мама поднялась, ее руки нервно прошлись по складкам халата, словно стряхивая с него невидимые соринки.

– Спасибо тебе большое. А в выходные я напеку блинов, – зачем-то добавила она и наконец-то подняла голову. Сын не пошевелился, все свое внимание сосредоточив на аннотации к какому-то вновь вышедшему блокбастеру. Он не решался войти в группу, участник которой только что прислал ему сообщение, поскольку там требовалось ввести пароль, а он не хотел, чтобы мама это видела.

В комнату заглянул отчим. На блестящем от пота лице блуждала самодовольная ухмылка.

– Оля, ты чего тут застряла? Сваргань что-нибудь скоренько, – велел он. – Ко мне Серега сейчас заскочит, мы посидим немного… Кстати, нашел я карточку-то, – Вадим Сергеевич хихикнул, словно приглашая жену и пасынка разделить радость от этой новости. – В кармане куртки я ее отыскал, представляешь? Видать, как расплатился в магазине, забыл в бумажник положить…

Помолчав, он перевел взор на Романа, застывшего в сгорбленной позе, словно скорбное изваяние.

– Уроки делаешь? Или голых девок разглядываешь?

Юноша ничего не ответил.

– Оля, может, ему вообще Интернет отключить? – предложил Вадим Сергеевич. – Я в его годы на улице в футбол гонял. В походы ходил, на байдарках плавал… А он… Только деньги сосет эта Сеть. Тьф-у, у нас в детстве сеть была для рыбы, для футбола, а теперь для «виртуальной действительности»! Дрянь! Жизнь, сопляк, не виртуальная, и денежки тоже…

– Пойдем, Вадик, – мягко сказала Ольга Борисовна, выходя из комнаты. Отчим еще что-то недовольно бурчал, но она уже закрыла дверь, и Роман не слышал, о чем именно шла речь. Скорее всего этот жирный хряк в сотый раз упрекал маму за то, что она родила такого сына… «Девочка», «сопляк», «щенок», «истеричка»… и это еще не самые обидные прозвища, которыми Вадим Сергеевич его награждал. Никаких «сын» или просто «Рома». В лучшем случае – «Эй!» или «Поди сюда!»

Сейчас его буквально трясло от злости и возмущения.

Толстый индюк! Нашел же все-таки свою дурацкую карточку! И даже не извинился! И зачем мама живет с этим уродом?!

Впрочем, претензий к матери у Романа было не меньше, но едва ли это могло что-то изменить.

Взгляд парня упал на небольшой канцелярский нож, которым он вчера от нечего делать кромсал ластик. Он взял его в руки, большим пальцем выдвигая узкое лезвие. Поднес к самому лицу, завороженно глядя на остро заточенную пластину.

«Интересно, если порезать вены, через сколько времени можно умереть?» – внезапно подумал он. Роман вспомнил, что где-то слышал, будто самоубийцы режут вены в ванне, наполненной теплой водой. Якобы это препятствует сворачиванию крови, поэтому смерть наступает быстрее. И не так больно.

Он на мгновение представил свое обмякшее тело в красной от крови воде – бледное, с прилипшими ко лбу мокрыми волосами, безвольно свисающей рукой, с пальцев которой капля за каплей вытекает жизнь…

Роман вздрогнул и торопливо положил нож на стол. С открытым лезвием.

Он был растерян, и эта растерянность граничила со смятением. По какой-то неизъяснимой причине юноша испытал странное волнение от только что возникшего образа, созданного воображением. Хотя по логике подобные вещи должны вызывать отторжение, испуг, неприятие. Во всяком случае, не в его возрасте думать о конце…

Но никакого отторжения он не испытывал. Легкий испуг лишь подогрел интерес. Безучастная, угрюмая обреченность – вот какое чувство заполняло его существо.

«Вот они зашевелились бы, если я сделал бы что-то с собой», – со злорадством подумал парень. Хотя нет, тут он лгал самому себе. Возможно, мать еще и будет оплакивать его кончину, но только не Вадим Сергеевич. Роман не сомневался, что этот жирный упырь отнесется к его смерти точно так же, как к раздавленному таракану. А вот в школе наверняка все будут в шоке. И эта Ленка… гадина. Он ведь любит ее! Точнее, любил. До сегодняшнего дня…

Телефон, который подросток положил на край стола, нервно пискнул, и Роман чуть не подскочил на месте от неожиданности. Он схватил его в руки, жадно читая очередное уведомление о полученном сообщении.

Мэлори!

Как он мог забыть об этом?!

Затаив дыхание, он нажал на ярлычок социальной сети «Среди друзей» и, введя пароль, вошел в группу под названием «Затишье».

«Привет! Ты куда потерялся? Скучаю!» – гласило первое письмо. Следующее было более коротким, но от этого не менее выразительным: «Ты где???», и под ним мерцала прилепленная картинка в виде плачущего хомячка. Правда, судя по времени отправления, письма были написаны несколько часов назад… Сейчас Мэлори была вне Сети.

Откашлявшись, Роман придвинул к себе клавиатуру и принялся торопливо набивать текст ответа.

«Привет! Только что пришел. Отчим достал. Мать тоже. Настроение – полный отстой», – отпечатал он.

Подождал немного, с надеждой поглядывая на статус Мэлори. Она все еще была офлайн.

Странно. Ему всегда казалось, что он испытывал чувства к Лене (во всяком случае, до сегодняшнего дня), но к Мэлори его тянуло с неменьшей силой, хотя он даже никогда не видел настоящего лица своей новой знакомой. При всем при этом юношу не покидало чувство, что он воспринимал эту странную девушку так, словно он знал ее сто лет, будто был с ней вместе в одном детском садике…

Роман открыл страничку девушки, обратив внимание, что она сменила аватарку. Если раньше у нее профильным фото была засохшая роза в пустыне, то теперь ее сменила печальная девушка с развевающимися волосами. Покорно склонив голову, она сложила ладони в молитве, а над ее головой серебрилась полная луна.

Статус Мэлори гласил: «Некоторым не удается жизнь: ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им! Фридрих Ницше».

Роман непроизвольно уставился на канцелярский нож. Он уже хотел было потянуться к нему, чтобы задвинуть лезвие обратно, но передумал.

Странная эта девушка Мэлори. Когда он спросил о ее настоящем имени, она ответила, что она его ненавидит. Мол, пусть Роман не обижается, но она не будет его сообщать. И добавила, что, если бы была возможность, она бы сразу сменила имя.

Ну что ж, Мэлори так Мэлори. Кстати, по поводу своего ника девушка тоже ответила уклончиво. «Когда-то у меня был приятель по прозвищу Микки. Так случилось, что он отправился в страну снов», – сообщила она, когда Роман задал ей вопрос. Ничего не поняв, юноша залез в Википедию, где с изумлением выяснил, что Микки и Мэлори – главные персонажи нашумевшего в свое время фильма Оливера Стоуна «Прирожденные убийцы».

Впрочем, какая ему разница, кто как себя называет?

Личных фото у девушки тоже не было, но юноша был уверен, что она наверняка красивая. Возможно, не такая, как Лена… Но все же…

«Забудь о Лене, – мысленно приказал себе Роман. – Все закончено».

Он вышел со страницы Мэлори, решив посмотреть новости группы. Некто под ником Фрид написал на стене: «Лучше умереть, чем маяться в неволе… Леонардо да Винчи». Чуть ниже была опубликована фотография громадного кита, беспомощно лежащего на берегу. Фото разместил участник группы Капелька Яда, оставив комментарий: «Он устал жить…»

Роман поежился. Слишком мрачно как-то все это. Но картинка заставила задуматься…

В самом деле, зачем киты выбрасываются на берег? Зная, что там их ждет неминуемая смерть?

Он принялся читать дальше.

Кто-то под ником Непрощенный рассказывал о собаке, которая после смерти хозяина бросилась в реку. Ее вытащили, но на следующий день история повторилась. В итоге собака все-таки исполнила задуманное, покончив с собой.

Капелька Яда под этим рассказом оставила комментарий: «Чем сгнивать на ветках – уж лучше сгореть на ветру. Сергей Есенин».

Пока Роман читал разделы группы, ему поступило сообщение. Он с облегчением вздохнул – наконец-то! Мэлори в Сети!

«Привет, Рома!»

«Привет!» – написал он.