Страница 3 из 4

Fruhling in Paris

"Mabel Possible"

— Ты невыносим, Кот, — усмехнулась Ледибаг, наконец-то добровольно вкладывая ладошку в руку Нуара.

И даже не представляя, сколько для него значило это простое согласие.

— Ты так прекрасна, моя Леди, — прошептал Кот, жадно упиваясь каждым миллиметром возлюбленной, который мог увидеть. — Ты, наверное, даже не представляешь, какие сверкающе-волшебные у тебя глаза сейчас. О чём ты думаешь?

— О моём муже, — уголки губ девушки дёрнулись вверх. Маринетт, погружённая в свои мысли, не обращала внимание ни на то, как и что говорил ей Кот, ни на танец — человек, которому она много лет доверяла свою жизнь, не мог подвести её в такой ерунде.

— Так ты… — Адриан, склонившийся к девушке, резко отпрянул. — Вышла замуж…

— Конечно, Нуар, — Ледибаг кивнула, глядя куда-то сквозь напарника. — И я не поверю, если ты скажешь мне, что до сих пор не женат.

— Женат, — сглотнул Адриан, снедаемый внутренними противоречиями.

Он хотел скинуть руку Ледибаг со своего плеча, толкнуть её посильнее да исчезнуть, чтобы никогда в жизни больше не видеть. Он хотел прижать её к себе, впиться в такие желанные губы поцелуем и никогда в жизни больше не отпускать.

— Я очень рада за тебя, Кот, — мягко произнесла Леди, заглянув ему в глаза. — Рада, что ты встретил девушку, которую полюбил.

— Я люблю тебя.

Адриан никак не ожидал, что заветные слова так легко сорвутся с его губ. Он готов был рассмеяться, чувствуя щекотку пресловутых бабочек в животе. Сказав это, он тут же закрыл глаза и даже не заметил, как напряглась Ледибаг в его объятиях. Адриан мечтал увидеть её нежную улыбку после его признания, услышать, что слова про замужество — это всё ложь ради сохранения тайны личности. Мечтал избавиться от удушающей любви, казавшейся ему самому ядом, к которому единственным антидотом была взаимность.

Осколки его разбившихся надежд потонули в испуге и неверии, плескавшихся в глазах любимой.

— Чт-то ты такое говоришь, Нуар? — пробормотала Ледибаг с дрожью в голосе.

— Я говорю правду, моя Леди, — почувствовав, что девушка пытается отстраниться, Адриан только крепче прижал её к себе и начал говорить-говорить-говорить, выплёскивая всё, что копилось в нём эти годы. — Я люблю тебя с самой первой встречи, с первой битвы. Люблю, и ничего не могу с собой поделать. Я пытался, клянусь, пытался убедить себя, что мои чувства — подростковая ничего не значащая шалость, что я совсем не знаю тебя без маски и не могу любить, — Адриан задрожал, глядя в голубые глаза с дикой, болезненной преданностью. — Ты говорила мне, что я обязательно буду счастлив, но я не был! Ни единой ни секунды, ни мгновения не был, не мог быть, если тебя нет рядом. Ничто и никто, кроме тебя, не может сделать меня счастливым.

Они ни на минуту не разрывали зрительный контакт. Каждое слово Нуара отдавалось в голубых глазах болью и непониманием, каждая слезинка Ледибаг ощущалась каплей крови на душе её верного Кота.

— Кот… — всхлипнула девушка, снова пытаясь отстраниться, упираясь руками в его плечи. — Пусти, Нуар, не надо, пусти!

— Я любил, люблю и буду любить только тебя, моя Леди.

— Хватит, Кот!

Оттолкнула.

Ледибаг оттолкнула Нуара, собрала в себе все свои силы, как только он, расхрабрившись, опьянев от собственной смелости, потянулся к её губам. Влепив некогда самому близкому другу звонкую пощёчину, героиня выбежала из зала, захлёбываясь рыданиями. Никто не посмел броситься за ней — застывшие восковыми фигурами люди завороженно смотрели, как Кот Нуар вцепился себе в волосы и негромко завыл, сползая по стене.

***

— Тикки, как такое может быть? — просипела Маринетт и тут же закашлялась, склонившись над раковиной в дамской комнате. Вода в кране была ледяной — значит, происходящее не было сном.

— Ох, девочка, — квами лапкой погладила подопечную по мокрой щеке. — Я не знаю, что тебе сказать.

— Наверное, я не д-должна была сейчас так себя вести… — Маринетт снова всхлипнула, обхватив себя руками. — Надо найти К-кота и спокойно с н-ним п-поговорить.

— Ну куда ты, — воскликнула Тикки, пытаясь отговорить её хотя бы от этого, — вся дрожишь ведь!

— Плевать, Тикки, я должна, должна разобраться во всём окончательно.

…

Адриан не помнил, как оказался на крыше — он обнаружил себя уже там. Покачиваясь на коленях вперёд-назад, он тихонько скулил, всё сильнее сжимая пальцами волосы. По его лицу бесстыдно текли слёзы, капая то на черепицу, то на перепачканные в пыли брюки.

Он вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал, как на его плечо опустилась чья-то рука. Достаточно было лишь мазнуть по плечу взглядом — красный в чёрный горох цвет перчаток заполнил его разум. Резко обернувшись, зажмурившись, Адриан схватил изящные ладошки в свои и снова заговорил, хаотично оставляя поцелуи на руках, боясь пропустить хоть миллиметр, забыть сказать хоть одно слово.

— М-моя Леди, — захлёбывался он, стоя на коленях перед возлюбленной, — моя Леди, прости меня, прости! Я знаю, что ты меня никогда не любила и не полюбишь, прости, что вывалил на тебя всё, прости, что не сдержался!