Шкурка саламандры

- Неплохо, - заметил Белл, - но это только начало. Сдвинуть такую махину как общественное мнение непросто.

- Многие видели, как танцует Бель, - сказал Нокс, - но вы правы, коллега. К тому же всегда остаются те, кому наплевать на чувства других. И они все равно будут видеть перед собой не очаровательного ребенка, а всего лишь источник материальных благ.

- Мне придется дать интервью, - вздохнул Северус, - надо подумать, что говорить.

- Расскажешь, как спас Бель от убийц, - тут же предложил Алхимик, - что решил добраться до Эдинбурга. А вот, что рассказывать еще, надо подумать. Чтобы лишнего не ляпнуть.

- Так я и хотел посоветоваться, - сказал Северус.

- Это правильно, - согласился Нокс, - вместе мы точно сумеем все продумать.

- Картинку сохранить надо, - предложил Роб Рой, - на стенку повесить.

- Обязательно, - сказал Северус, - я рамку наколдую. У нас несколько экземпляров газеты, мистер и миссис МакГрегор тоже хотят портрет Бель сохранить.

Сама Мирабель тоже оценила свою колдографию.

- Мне нравится! – сказала она.

- Еще бы! Ты тут настоящая красотка, - кивнул Алхимик.

- Просто прелесть, - согласились с ним все.

Белл оказался прав - далеко не все маги согласились со статьей, хватало и гневных отповедей. Общий смысл сводился к тому, что глупым магглам и сквибам не понять опасности, исходящей от магических существ. Дескать, это сейчас Мирабель выглядит как очаровательный ребенок, а пройдет немного времени, и всем мало не покажется. Доходило до того, что девочку обвиняли в изощренном коварстве. Мол, она специально прикинулась ангелочком, чтобы втереться в доверие.

- Бред! – возмущалась миссис МакГрегор. – Просто бред!

Мистер МакГрегор качал головой и вздыхал.

- Дорогая, - сказал он, - не стоит забывать, что эти люди веками считали существ опасными тварями, с которых при известной ловкости можно что-то получить. А ловкость почиталась удачей и добродетелью. Белые люди не так давно признали тех, кто отличается от них всего лишь цветом кожи, за ровню. И то далеко не все. А еще каких-нибудь двести лет тому назад шли серьезные диспуты о том, есть ли у чернокожих и краснокожих душа! А тут отличия не только в цвете кожи.

- Все равно, это отвратительно!

- Да кто же спорит!

Были и другие письма. Кое-кто из волшебников разделял точку зрения лорда Гамильтона, некоторые маги даже поделились фамильными преданиями о договорах и сотрудничестве с волшебными созданиями. Северус в своем интервью подробно рассказал о том, как они с Бель спасались от убийц, как они оба рады жить под покровительством Университета.

- Мирабель добрая и славная, - сказал он, - она очень любит всех своих друзей. И наших опекунов, мистера и миссис МакГрегор. Она много учится. Я обязательно стану Мастером Зелий, а моя жена будет мне помогать. И мы с ней будем лечить людей. Очень повезло, что нам оказали покровительство в Университете. И мы счастливы, что сама королева Мэри была так добра, что приняла участие в нашей судьбе.

- Все равно не отстанут, - вздохнул Белл, - но это уже кое-что.

- Мне все равно, что про меня думают, - сказал Северус, - пусть считают, кем хотят. Хоть наивным идиотом, хоть еще кем.

- Здесь есть еще одна опасность, - прищурился Нокс, - у тех, кому важно доказать, что мы все ошибаемся, может хватить ума и совести устроить какую-нибудь провокацию. Помните, как Бель вызвала саламандр, которые прогнали призраков-мракобесов? А если ее попробуют спровоцировать?

- Будем следить! – подхватился граф. – Смотаюсь-ка я снова в Хогвартс, с приятелями пообщаться. И Безголовых стоит подключить. Всегда можно наехать на потомков и отравить им жизнь, если не будут слушаться.

- О! Это прекрасная идея! – согласился Нокс. – Все-таки большинство людей своих предков уважает. Могут и послушаться, ну, или хотя бы выслушать.

Помощь, вполне ожидаемо, пришла от Блэков и Поттеров. В следующем номере «Пророка» были опубликованы их письма о том, что они с детьми присутствовали на празднике в парке Холируд, что дети в полном восторге от маленькой саламандры, и что контакт с такой магией оказался весьма полезным в плане стабилизации детской стихийной магии.

- Ничего плохого в Мирабель Снейп нет, - написал лорд Поттер, - я был бы рад пригласить ее вместе с супругом в гости. Но понимаю, что после нескольких попыток похищения и нападений, они оба чувствуют себя в безопасности только у своих опекунов в Эдинбурге.

- Нам стоит называть вещи своими именами, - вторила ему леди Блэк, - уверена, что большинство из тех, кто пишет об опасности Огненной Танцовщицы, готовы на все, чтобы заполучить ее в собственность. Не скрою, сама не отказалась бы от подпитки для себя и своих детей, но мне хватило и того, что уже получено. Праздник был чудесным, и я с удовольствием прибуду в Шотландию и на Йоль, если удастся получить дозволение от королевы Мэри. А что касается редких ингредиентов, то не стоит забывать о том, что доход от продажи идет на нужды одной из лучших магических библиотек.

- Может быть, это писал кто-то другой? – обалдел Северус.

- Вряд ли, - не согласился Алхимик, - этим людям все еще кое-что нужно от вас, вот они и выступают покровителями. Но если они смогут помочь, то почему бы и нет?

- Как же все это сложно! – вздохнул Северус.

- А ты чего хотел! – фыркнул Алхимик. – Просто ничего не бывает!

- Когда-то мне казалось, что все излишне усложняют, - передернул плечами Северус.

- В юности так считают все, - улыбнулся Белл, - весь мир делится на черное и белое, жизнь прекрасна и удивительна, а впереди только великие свершения, победы и удачи. Понимание сложности бытия приходит с возрастом, но не у всех. Знаете, дружище, у меня создалось такое впечатление, что повзрослеть вам так и не дали, поэтому вы сейчас наверстываете упущенное.

- Думаете? – переспросил Северус. – Знаете, наверное, вы правы. Хотя мне и неприятно это признавать.

- Наш уважаемый ректор и его супруга рассказывали, что сейчас очень распространена вербовка молодых ребят во всякие нелегальные, а то и террористические организации. В Париже настоящие волнения, в Италии и Германии рвутся бомбы. Руководят всем этим взрослые, а гибнут молодые. Впрочем, так было всегда.

- И я был таким же, - согласился Северус, - рвался на баррикады.

- Может быть, вам именно поэтому дан второй шанс? – предположил Белл.

- Но таких молодых и наивных было много, - нахмурился Северус, - почему я? Я не знатен и не богат, кто меня будет слушать?

- А вам и не нужно ничего говорить, приятель, - усмехнулся Белл, - вы уже самим фактом своей жизни заставляете других задуматься. Ведь вы сильно отличаетесь от обычных волшебников. И вы заставили их это понять. Вы можете не знать, чем жило сообщество магов во времена вашего детства, но вряд ли они обсуждали магических существ и последствия дурного обращения с ними. Так что уже многое изменилось, уверяю вас.

Северус бросил взгляд на Бель, потрошащую очередную крысу. А ведь действительно. Насколько он помнил свою прошлую жизнь, до магических существ никому никакого дела не было. Какое-то движение началось, кажется, на четвертом году обучения Гарри Поттера. Дурь какая-то была, что-то вроде дурного анекдота. Значки в защиту домовиков с идиотским названием. Зажигала подружка Избранного, магглокровка Грейнджер, пытаясь «освободить» тех, для которых нет ничего страшнее изгнания. Почему-то девочка озаботилась только судьбой этих паразитов, наплевав и на русалок, и на кентавров, и даже на оборотней. Тогда его раздражала очередная возня, тем более что проблем с Турниром хватало. А сейчас он был готов согласиться, что мелкая гриффиндорка оказалась агентом-провокатором. Вряд ли она понимала это, конечно, но после значков и глупых выступлений большинство магов к любым призывам к равноправию относились, как к идиотизму. А те же самые оборотни поддержали Темного Лорда. Что-то в этом было, определенно.