Страница 9 из 19
День прошел в привычной суете, работе молотком, рисовке на фотоплане деталей геологического строения. Обычный день, и как в большинстве случаев, ничего интересного не принесший. От пятачка, где трудился Паша, я был далековато, и навестить его – километр туда и столько же обратно – посчитал лишней тратой времени. А когда начал собирать людей по окончанию работы, наблюдал не совсем понятное. Один канавщик, как и намечалось, ковырялся в десяти метрах от теперь уже старой канавы, а второй – от нее метрах в ста пятидесяти, причем вместе с работягой там же маячила фигура сегодняшнего живчика, а вблизи ревел БКМ, проходя очередную дудку.
Чертыхнувшись в душе – в очередной раз Паша напутал – я попросил шофера вначале к нему и подъехать. Машина остановилась возле канавщика, который интенсивно шуровал совковой лопатой, выбрасывая из начатой выработки раздробленную породу, а мой коллега рядом молотил кайлом столь вдохновенно, что занятие не бросил даже при нашем появлении. Выпрыгнув из кабины, я медленно – этакое показное воплощение спокойствия – пошагал к энтузиазцам. Паша бросил в мою сторону взгляд фанатика-безумца, и вновь замолотил кайлом, работяга отложил лопату в сторону и вытер грязной майкой пот с лица и плеч.
Как любой геолог на моем месте, я поднял выброшенный обломок породы, надеясь найти в нем нечто, сподвигшее Пашу на невозможное – нарушить имевшуюся договоренность и самостоятельно, без одобрения мною или Владимиром, задать канаву непонятно где и непонятно для чего.
Порода имела необычный светло-серый цвет, и на сколе искрилась мелкими кристаллами пирита. Повертев образец и осмотрев внимательно со всех сторон, понял, что это знакомые зеленые песчаники, но интенсивно окварцеванные и вдобавок с пиритом. «Березиты» – так мы называем подобные образования, и очень надеемся их встретить, потому что золото к ним тяготеет в большинстве случаев, хотя и не во всех ста процентах. Еще приятней тот факт, что, проследив взглядом по уже намеченному, но еще не тронутому лопатой продолжению канавы, увидел в ее контуре дудку БКМ, в отвале которой наблюдалась порода другая – рыхлая и бурая. Такая же, как и в уже пройденной канаве, и определенная нами как «нетипичная железная шляпа». Это что же – она уже на сто пятьдесят метров протягивается?
Паша наконец отложил кайло и гипнотизировал меня взглядом не то нашкодившего пацана, не то получившего неожиданную пятерку двоечника. Наверное, не был полностью уверен, что действовал правильно, хотя найденные «березиты» освобождали его от любой ответственности, потому что вмиг перспективность пятачка повышали в значительной степени. Пойдет так дальше – глядишь и рудопроявление замаячит! Уже сейчас здесь,с учетом, что и золотишко какое-то есть, без больших объемом вскрытия, опробования и заверочного бурения не обойдешься.
«Сам догадался канаву задать, или Владимир подсказал?» – улыбнулся я проявившему невиданную самостоятельность подчиненному.
«С Ленькой вместе решили», – доложил тот, выбираясь из канавы, – «пока я первую задавал, он здесь дудки пробурил, из одной «березиты» натуральные поднял, а из другой,» – кивнул на бурые обломки рядом, – «что-то вроде «железной шляпы.»
Ленька – только между нами. Вообще-то это Леонид, техник-геолог, в камералке имеющий постоянное место в нашей комнате и самый среди нас старший. Обычно он занимается канавами – и тогда на работу катается вместе с нами, но сейчас привязан к БКМ – показывает где и как проходить дудки, их же документирует, и в камералке появляется редко. Классный специалист, конечно обратил внимание Паши и на «березиты», и на бурую породу рядом. А тот проявил нужную самостоятельность – правильно решил, что «березиты», даже если в пробах золота миллиграммы, лучше, чем его пол грамма в похожей на «железную шляпу» породе, но среди неизмененных песчаников. Сейчас я должен подчиненного похвалить обязательно, что бы сподобить на самостоятельные решения и в других похожих случаях:
«Правильно решил. Золото с «березитами» напрямую связано.Теперь главное – пробы побыстрее отобрать, и на анализ отправить вне очереди.»
«Сделаю!» – обрадованный Паша был готов и на большее.
Не знаю, о чем говорили коллеги в салоне ГАЗ-66, пока мы час пилили по проселку до родной партии, но из машины оба выскочили взъерошенными как ежи и не глядя друг на друга. Пока добирались до комнаты в камералке, ко всему прочему и молчали. И только там, бросив в сторону вначале Паши, а потом и на меня порцию возмущенных взглядов, Владимира прорвало:
«Пока мы сапоги без толку стирали,» – как я понял, под «мы» подразумевался он сам и я, – «Паша месторождение нашел. Такие камни показывал – ну прямо руда! Золота только не видно!» Съехидничал он откровенно, но и мне «березиты» понравились, да и нужную самостоятельность коллега проявил. То-есть, заслужил моральной поддержки, в то же время не обижавшей и Владимира.
«До месторождения далеко, может и вообще не получиться, а до рудопрявления осталась самая малость. Так что с канавой Паша определился правильно,» – тот оторвался от бумажек на столе – демонстрировал «занятость» и нежелание видеть Владимира, и с усмешкой посмотрел в его сторону, оценив мои слова как поддержку не только действий на участке, но и мыслей по поводу возможного там золота.
«Да слава богу, что думать начал и без подсказки обошелся!» – не дал мне Владимир закончить, игнорировав слова насчет рудопроявления, – «Про руду не надо болтать лишнего, нет ее и не будет! А посмеяться над нами повод дадим точно!»
«Тебе руда не нужна», – ввернул Паша, – «тебе важней предсказание, что нет там ничего!» – напомнил экстрасенсу о его недавней связи с космосом, и вновь уставился на стол, побаиваясь вступать в открытую перепалку. И что бы она точно не началась – а по виду разгневанного Владимира было очевидно, что вот-вот процесс пойдет, пришлось проявить полномочия начальника:
«Все, разговоры кончаем, сейчас пройдем к главному геологу и камни покажем. Достаточно того, что нашли «березиты», и о руде пока разговора нет. Вот и порадуем шефа!»
Владимир недовольно фыркнул, мол, подумаешь, «березиты», но лицом помягчел – не демонстрировать же главному геологу гнев и раздражение. Паша же заулыбался и бодро начал отбирать камни для показа.
Но до него дело не дошло. Дверь в комнату приоткрылась, и из коридора прошмыгнули две дамы – моя жена с подругой Наташей. На лицах гостей написано: есть новость, которую удержать в себе уже не могут. Владимир в момент остатки недовольства с лица убрал, и как штатный экстрасенс, в данном случае не имеющий возможности провести сеанс связи с космосом и опередить дам собственным предсказанием, на второй роли оставаться не собирался:
«Пока мы в поле мотались, здесь что-то случилось. Чувствую, но не пойму что. Или я, девушки, не прав?» – как говорится, не мытьем, так катаньем, носитель энергии космоса напомнил о своей некой исключительности по части предвидений и предсказаний.
Женщины разом открыли хорошенькие ротики, и перебивая и повторяя друг друга, в сумбурном виде и исключительно женском восприятии рассказали о утренних событиях, случившихся на ведомственном асфальте. Слава богу, никто из партийских в них не участвовал!
Теперь по порядку, с учетом необходимых с мужской стороны уточнений. На днях в Мирненский банк привезли деньги самолетом, для выплаты зарплаты трудящимся. А сегодня за частью этих денег приехали из Пионерного, в котором по причине его молодого возраста аэрордром построить не успели. При возвращении домой с деньгами, машина инкассаторов попала в аварию – на приличной скорости задела встречную и слетела под откос, перевернувшись пару раз. Шофера, кассира и охранника с тяжелыми травмами привезли в Мирненскую больницу, слава богу, все живы. А инкассаторский мешок с деньгами исчез. Исчезли и пассажиры встречной машины, почему-то оказавшейся без госномеров и полностью сгоревшей на асфальте.
Выпытывать у гостей детали происшествия (не катастрофы же – никто не погиб) было бесполезно, женщин как правило технические подробности не интересуют. Но Владимир отмолчаться не мог: