Визит к доктору

Шутливый рассказик о визите к психотерапевту. Извечный вопрос: худеть - не худеть. Конфликты в семье - как с ними жить?

Касаткин Дмитрий Александрович

Касаткин Дмитрий Александрович

Визит к доктору

Дмитрий Касаткин

Визит к доктору

Рассказ - Анекдот

- Доктор. Вы не поймите чего. Я жену свою очень люблю. У нас это с первого взгляда.

"В молодости это необходимо. Это экономит время существенно. Позволяет заняться чем-то серьёзным", - подумал про себя терапевт, и, успокаивая, бросил добродушно в ответ:

- Да, вы не волнуйтесь. Давайте обо всём по порядку.

- Так я по порядку. Сказали, что времени мало у вас, потому я, так сказать, "быка за рога".

- Присаживайтесь. Ваша фамилия, имя, отчество?

- Пётр Петрович...

- Очень приятно. А я - Вадим Петрович, - будет легче общаться.

- А фамилию не подскажете? - уточнил доктор, склонившись над формуляром.

- Пороцюк.

Врач пишет, а пациент, слегка наклоняясь вперёд, разглядывает написанное.

- Так и есть. В моей фамилии сделали три ошибки, - вставляет он реплику.

- Как так? - удивляется психический терапевт Вадим Петрович.

- Вы написали Парасюк, а я сказал - Пороцюк.

- Да! Но мне так послышалось.

- Конечно, доктор, конечно. Я не обижаюсь. Вы же знаете, что мы, масквичи коренные, всегда букву "А" произносим там, где пишется "О".

- Ну, да. Ну, да, - задумался врач и написал - Поросюк.

- Опять ошибку сделали. Не "С", а "Ц", - объясняет пациент. Слегка шепелявит.

"Наверное, у него не хватает каких-то зубов", - подмечает про себя доктор и уточняет:

- Как это, не "С", а "С"? Тогда как?

- Ну, как цапля, например.

- Как сабля? Я же так и пишу.

- Не сабля, а цапля, - немного куксится Пороцюк, но находит выход из затруднения:

- Я лучше пример приведу - центнер.

- Ах, центнер?! - изумлённо вскрикивает психотерапевт, пристукивая ладонью по лбу.

- Вот - Пороцюк, - это правильно, - удовлетворённо кивает Пётр Петрович.

- Пётр Петрович! А вы похудеть-то не пробовали? Полнота не мешает? Спортом каким-нибудь занимаетесь?

- Занимаюсь...

- Каким?

- В хоккей играю по ночам два раза в неделю с друзьями.

- Это здорово. Это здорово! Излишний вес не мешает?

- Нет. А чем он может мне помешать?

- Ну, усталость, подниматься вам трудно.

- Совсем нет - у меня же клюшка. Потом, я понимаю, о чём вы, - это с коленей трудно вставать, а в хоккее - на мне наколенники. С них-то полегче, а с клюшкой - так просто, легко...

- А скорость набирать это вам не мешает?

- Да, нет. Я в защите, бывает, лягу у ворот, и забить нам не может никто. Я лежу - вратарь стоит, створ ворот у нас закрыт.

- Хорошо. Оставим спорт. А так чисто внешне? Полнота вас не смущает?

- Да, нет...

- Что же тогда вас волнует? Ах, да, вы звонили. Всё, вспомнил. Расскажите подробно, как и когда произошёл первый конфликт с женой. Кстати, как её имя-фамилия?

- Клава, а фамилия моя.

- А девичья?

- Пургена...

Врач записывает - Пургина Клавдия. Задумывается и спрашивает:

- А отчество?

- Отчество - Петровна, но фамилию написали неверно опять. Она была Пургена. Как пурген - понимаете? Отец её - Пурген, - он заваптекой работал. Обижался, когда его так называли, но к чему придираться? Всё по фамилии. Как Клава радовалась, когда стала она Пороцюк! "Клава Пороцюк - гордо звучит! - кричала она, когда гости на свадьбе все разошлись. - Намного лучше, папенька, чем ваше - Пурген. Ещё и склонять не разрешаете нам". Мои родители прослезились, её назвали - Клава-Большое Сердце.

- Да, понимаю. Странная фамилия.

- Странного ничего - они обрусевшие. До революции их звали то ли Пуркинье, то ли Пуркине?

- Надо же, как интересно? Мы с ней одного корня. Моя фамилия - Поркин, а в позапрошлом веке нас звали - Пуркин. Предок - француз, ходил по Петербургу и спрашивал: пуркуа, пуркуа? Понимаете - почему, почему? Почемучкин такой был. Ему никто объяснять ничего не стал, а вместо этого в паспорте написали фамилию - Пуркин, а дед мой в двадцатых годах, - время-то было какое! - для твёрдости, для благозвучности поменял её на Поркин. Да! И сразу угодил на работу в ЧК. Им нужны были люди железные с фамилией хлёсткой. И всё же мы отвлеклись... Когда произошёл у вас первый конфликт с женой?

- Давно, ещё до свадьбы.

- Это неважно. Это терзания романтических отношений, вы преодолели их, вступая в брак. Давайте сосредоточимся на главном - на вашей семейной жизни.

- Давайте, - соглашается охотно Петрович, пациент.

- Рассказывайте, - говорит Петрович, психолог.

- На свадьбе было дело. В ЗАГСе, как нас расписали, а регистраторша сказала: "Молодые! Обнимитесь и поцелуйтесь", - руки у меня не сошлись у неё за спиной - Клава всегда была толще меня, - и я пошутил неудачно.

- Что вы сказали? Не стесняйтесь, нам нужны мелочи. Как говорится, дьявол кроется в мелочах. В них же и размножается. Впрочем, в них же и копошится, и ковыряется...

- Да что сказал? Говорю - неужели теперь это всё моё?

- Ха-ха. Вы - оригинал. А она?

- Она громко сказала, что я - свинья неблагодарная, толще её. И на ухо добавила - ты по мясу, жиру и яйцам давно догнал и обогнал даже Америку.

- А вам, действительно, нравятся толстые женщины или в ней нашли что-то особое? - заострил внимание настойчивый доктор.

- Да нет в ней ничего особенного. С толстыми легче - я их не боюсь. Они честнее как-то, надёжнее. От худой не знаешь, чего ожидать. Что на самом деле у них на уме?

- Хорошо. Больше во время свадьбы не было никаких инцидентов? Эти слова не вменяла вам позже?

- Нет, эти не припоминала. За другое пилила полжизни потом.

- За что?

- История в ресторане произошла одна неприятная. Чисто моя вина. Извинялся уж, извинялся, видать, не простила.

- Поподробнее, пожалуйста.

- Дело было так. Вышла Клава из туалета с подругами, смеётся, в руках держит "букет невесты", маленький такой, компактный. Меня увидала - обрадовалась. Я руки растопырил, кричу ей - радость моя! А она в ответ как взвизгнет - любимый! И как побежит мне навстречу. А в последний момент даже подпрыгнула, как-бы устремляясь в объятья мои. Тут я сплоховал...

- Не удержали?

- Если бы!

- А что случилось?

- Видите ли, Вадим Петрович! Ничего, что я вас так называю?

- Нет, напротив. Это хорошо. Это отлично. Знаете! - у нас не должно быть, как с окулистом. У него в кабинете все видят буквы, но не все помнят названия. Между следователем и подозреваемым не должно быть барьеров, - доктор проговорился: в "уголовке", по прежнему месту работы, приобрёл он опыт немалый, раскалывая тех, кто ушёл в "несознанку". Впрочем, это не помешало ему стать психоаналитиком, психокорректором, самым оплачиваемым в нашей стране.

Петрович-пациент, погрузившись в грёзы воспоминаний, продолжил слегка удручённо:

- Клава разбежалась и прыгнула на меня. А я, доктор! - я в юности играл в хоккей, пока не поломали всего. И играл я в защите - чувство силового контакта до автоматизма отработано у меня. От него желательно уходить, если летит что-то большое, тяжёлое. И когда она в воздухе воспарила, вперёд выставив букет из обгрызанных лепестков, который я принял за крагу противника, белую, - раньше такие фирма "КОНО" производила, - вместо того, чтобы Клаву поймать, машинально увернулся, как от силового приёма. Сверкнуло что-то в башке, почудилось, что стою у борта, а какой-то тафгай - знаете, в хоккее так мордоворотов зовут - разлетелся, подскочил и размажет вот-вот. Я увернулся... Снаряд пролетел... Получилось неловко. Даже "Скорую" пришлось вызывать. Сделали обезболивающий. Ничего, через час танцевала.