Библиотека

– Заманчивая перспектива.

– Конечно! Полное построение семейного счастья "под ключ", начиная с нулевого цикла. Ладно, об этом пока еще рано говорить. Тебе зачем Пашка? Что-то срочное?

Юля снова вспомнила про Алену; голос ее стал грустным.

– Да. Возникла одна проблема.

– Тогда ты попала по адресу. Здесь решают все проблемы. Бюро добрых услуг, так сказать. В чем дело?

Юля посмотрела на него оценивающе. Потом решила рассказать – хуже не будет.

– Понимаешь, соседка по комнате пропала.

– Ого! – парень присвистнул. – Тоже абитура? Тоже красавица?

– Да. Правда, она поступает на исторический…

– Не имеет значения. Никак, объявились конкуренты? – парень поднял брови. – Не потерпим. Ноги в таз с цементом, и – в Гудзон. А ты что думала? Монополия на красивых девушек должна быть только у нас!

– Все так, – Юля задумчиво покачала головой. – А сегодня я узнала, что еще одна девушка ушла и не вернулась.

– Дело принимает серьезный оборот. Я думаю, тебе надо дождаться Пашку. Он должен приехать. Он собирался еще поесть перед ночным дежурством.

– Пообедать?

– Может, и позавтракать, а может, и поужинать. Мы не делаем таких тонких различий. Просто поесть. Завтракаешь, обедаешь или ужинаешь по расписанию. А ешь – когда хочется. Или – когда можется. Примерно так.

– Он скоро вернется?

– Не знаю. Ты лучше иди к себе. Готовься. А когда он приедет, я ему передам, что ты заходила. Какой у тебя номер комнаты?

– Триста пятнадцатый.

– Он зайдет. Иди пока, готовься к завтрашнему экзамену. Хотелось, чтобы ты хоть что-нибудь знала: ведь списывать тоже надо с умом.

– Конечно, – со вздохом ответила Юля.

– Иди, не волнуйся, – успокоил ее парень. – Разберемся.

Юля оглянулась, дотянулась до колокольчика и снова звякнула. Ей показалось, что на этот раз он прозвенел как-то тоскливо. Она улыбнулась парню и поплелась в общежитие.

Когда она подходила к "четверке", ее вдруг охватила робкая надежда: что, если Алена вернулась? Юля прибавила шаг.

В будочке никто не сидел. И холл тоже был пустой. Из-за приоткрытой двери с табличкой "Комендант общежития" доносились неясные обрывки разговора.

Юля проскользнула мимо двери и побежала вверх по лестнице. С трудом сдерживая нетерпение, она прошла по коридору и ворвалась в комнату.

Ксюша сидела на кровати, уткнувшись остановившимся взглядом в раскрытую книгу. Увидев Юлю, она обрадовалась:

– Ой, где ты была? – и, не дождавшись ответа, добавила. – Ты знаешь, а Алены так и нет. Я уже начинаю волноваться.

– Ох! – "поздно ты, милая, спохватилась. Я со вчерашнего вечера вся, как на иголках". Юля подошла к кровати и упала на нее пластом. Она отвернулась к стене и замолчала: говорить с Ксюшей не хотелось.

Видимо, Ксюша это поняла. Она больше не стала ни о чем расспрашивать. Через несколько минут Юля услышала ее напряженное сопение. Ксюша вертелась, чесала в голове, сопела и что-то тихо бормотала себе под нос. Но Юля так и не услышала, чтобы она перевернула страницу.

– Вы к кому, молодой человек? – спросила Стратонова вахтерша: дородная тетка с малиновым румянцем на квадратных щеках.

– Я? К Юлии Рубцовой. Из триста пятнадцатой.

Тетка окинула его внимательным взглядом. Стратонов внутренне сжался. "Наверное, узнала меня. Прошло всего три года с тех пор, как я бегал к Наталье. Правда, я чаще лазил по пожарной лестнице. Но это осталось незамеченным: я ведь ни разу не попался".

Видимо, черты лица Стратонова показались тетке знакомыми. Она колебалась еще несколько секунд, и, желая отсечь ненужные вопросы, Стратонов сказал:

– Я из милиции. Оперуполномоченный Стратонов Евгений Александрович, – он опустил руку в нагрудный карман рубашки и вытащил красный уголок удостоверения.

Внутри тетки словно что-то щелкнуло. Она изменилась в лице, пытаясь натянуть на него подобие приветливой улыбки.

– А-а-а! Людмила Игнатьевна меня предупредила. Людмила Игнатьевна – это наш комендант, – пояснила она. – Проходите, пожалуйста.

– Спасибо!

Стратонов пересек холл, про себя отметив, что здесь все осталось по-прежнему: тот же продавленный диван, те же шаткие стулья и даже те же самые вечно засыхающие цветы в треснутых горшках.

Он размеренно поднялся на третий этаж, стараясь не потеть. Официальное лицо, обливающееся потом – это как-то неубедительно и жалко выглядит.

Он вошел в коридор третьего этажа. Стены были окрашены в нежно-голубой цвет.

Наталья жила тогда на четвертом, в четыреста шестой комнате. Он всегда пролетал третий этаж, не задумываясь и ничего вокруг не замечая. И только теперь обратил внимание, что на третьем и четвертом этажах стены были покрашены в разные цвета. На четвертом основным тоном был розовый.

"А на первом?" – попытался вспомнить он. Ведь он только что был там, неужели не вспомнит? В бледно-зеленый. Точно. Первый этаж – бледно-зеленый.

Интересно, зачем потребовалось красить разные этажи в разные цвета? Ну, только если кто-то путался в написании цифр, указанных на табличках: "1-ый этаж", "2-ой этаж", "3-ий этаж", и так далее.

Деталь. Мелочь. Но он не придавал ей значения. "Хорош оперативник, не придающий значения деталям", – подумал он и пообещал себе впредь быть внимательнее к мелочам.

Он нашел дверь с номером 315 и постучал. Негромко, но уверенно, чтобы у обитательниц комнаты не возникло никаких сомнений: их беспокоят вовсе не по пустякам.

– Да! Войдите! – послышалось из-за двери.

Стратонов вошел.

– Добрый день! Скажите, могу я видеть Рубцову Юлию… – он помедлил и сказал, – Валентиновну, – переводя взгляд с одной девушки на другую.

Одна была стройная, симпатичная, с заспанным (или заплаканным) лицом; другая, упитанная простушка, смотрела на него безо всякого выражения; примерно как чистильщик обуви смотрит на знак интеграла.

– Это я, – просто сказала симпатичная.

Стратонов улыбнулся и отвесил легкий поклон. Он покрутил головой, озираясь по сторонам, и девушка его поняла – показала на табурет, стоявший рядом со столом.

– Пожалуйста.

– Благодарю.

Стратонов сел, ощущая, как рубашка прилипла к вспотевшей спине: как он ни старался, а подъем на третий этаж сделал свое мокрое дело.

– У нас тут жарко, – оправдывающимся тоном сказала девушка.

– Да, я заметил, – натянуто улыбнулся Стратонов.

Повисла пауза. Пухлая девушка смотрела на него с нескрываемым интересом; словно он приготовился доставать из черного цилиндра лопоухих кроликов.

– Я из милиции, – сказал Стратонов. Эти слова он говорил настолько часто, что перестал уже видеть в них какой-то смысл. – Оперуполномоченный Стратонов Евгений Александрович. Я буду заниматься вашим заявлением.

Юля сразу как-то подобралась; она взяла куртку от спортивного костюма, валявшуюся на кровати, и накинула на плечи.

– Да. Очень хорошо.

– Не могли бы вы поподробнее рассказать мне о том, что случилось? – Стратонов достал блокнот и приготовился записывать.

Сначала Юля говорила сбивчиво и путано. Время от времени она смотрела на толстушку, и та утвердительно кивала. Постепенно Юля успокоилась и смогла рассказать об исчезновении соседки довольно связно.

Стратонов поблагодарил ее, сказал, что заглянет еще в триста четвертую, где проживала Эльвира Латыпова, и попрощался.

Ему удалось боком дойти до двери – так, чтобы девушки не видели мокрую рубашку на спине. Затем он быстро прошмыгнул в коридор.

В триста четвертой его ожидал менее радушный прием. Однако он и не рассчитывал на гостеприимство.

Он быстро заполнял блокнот и украдкой смотрел на часы: надо еще успеть в деканат.

– Ну что ж, спасибо. Вы мне очень помогли.

Он вышел в коридор и внезапно поймал себя на мысли, что сейчас он уже не смущался своей потной спины. И дело было не в том, что она вдруг высохла – просто… Просто Юля Рубцова выглядела… Нет, наоборот. Он не хотел выглядеть перед ней…