Страница 16 из 24
— Вечером перед убийством вы куда отправились?
Сток встрепенулся, ему бросили вызов.
— Я не убивал.
— Предположим… — неожиданно быстро согласился Сатил, — и все же, куда вы поехали?
— В бар «Риголетто».
— Это где ж такой, не в курсе… — Сатил вроде смутился, признав, что знает не все о барах города.
— На север вдоль Шнурка и за рынком орхидей второй поворот налево.
— Между банком и музеем? — Сатил наконец вспомнил бар «Риголетто» и снова обрел уверенность.
Сток подтвердил.
Вошла мисс Рэмптон. Лейтенант оглядел ее с ног до головы.
— Мисс Рэмптон, вам приходилось бывать в баре «Риголетто»? — Точно знал, что девушка по барам не ходок, но считал, что сотрудников надо приучать к быстрым ответным маневрам, всегда пригодится в их работе.
Девушка смутилась:
— Нет.
Сатил не унимался, краткое отрицание вовсе не то, чего он добивался:
— Что так?
— Не с кем!
— Неужели?
— Вот бы и пригласили! — Мисс Рэмптон стрельнула глазенками в лейтенанта. Сатил отмяк: не тушуется, молодец.
— Считайте, пригласил, при свидетеле, — кивнул в сторону Стока.
Сток рассматривал носки туфель: для людей жизнь продолжается, треп, флирт, а Сток уже по другую сторону.
Мисс Рэмптон удалилась, вильнув бедром и дав понять Сатилу, что призывное движение предназначается единственно ему.
— Подробнее о событиях последней недели перед убийством. — Сатил хмурился, деньги за «мерседес» понадобится выплачивать дольше, чем хотелось бы, и еще два внушительных кредита отравляли жизнь.
Сток собрался, говорил без волнения:
— Возвращаясь домой, я обнаруживал, что горит свет, и находил в квартире неизвестных. Мужчин! Думайте что угодно, но я прикипел к той… В день развязки я поймал детину у себя в квартире, не телефониста, не инспектора энергонадзора, не пожарного… просто мужик шести футов пяти дюймов роста. Куклу нашел полураздетой, в непристойной позе… решил, что схожу с ума. Детину вышвырнул на лестницу, бесновался с полчаса, потом осенило — напьюсь! Все помню, как сейчас. От землетрясения оползла набережная Шнурка, рабочие на трех катер-пиллерах сгребали песок и щебень в горки ярда по два высотой, укладчик громоздил облицовочные плиты одна на другую. Ехал я медленно, кружилась голова, казалось, в зеркальце заднего вида мелькает капот одного и того же автомобиля, запомнил разбитую желтую фару и погнутую фигурку на острие радиатора. Напился до умопомрачения, не помню, как вернулся домой, вмиг протрезвел… Кукла лежала, свернувшись калачиком, наверное, я перед уходом из дома прикрыл ее одеялом, чтобы не психовать по возвращении. Лицо гладкое, невинное, как у лютых греховодниц, ангел во плоти, да и только, губы приоткрыты, вот-вот слюна капнет на подушку. Меня затрясло…
Сатил перебил:
— Нож взяли на кухне?
Сток кивнул.
— А не жалко? Такие ощущения и все такое?..
Сток покачал головой:
— Бешенство скрутило, даже кости затрещали — так ломала ярость. Нож вошел мягко, без сопротивления, я успел подумать: удивительно, ну и материал идет на изготовление этих кукол, и вдруг… хлынула кровь!
Сатил к этому моменту уже все разложил по полочкам: из кукол кровь не хлещет — раз; радиатор автомобиля с погнутой фигуркой на острие, похоже, следили — два; мужчины в квартире у ревнивца и неудачника в любви — три! Стока прожаривали, давили методично и умно, провоцировали на взрыв…
— Все! — выдохнул Сток. — Я не знал, что убиваю… не знал, что…
Сатил ласково улыбнулся:
— Жаль, не припомните номер телефона в конторке у дежурной по дому. Пари? Я узнаю этот номер, и еще: он вам известен.
Сток не слушал. Сатил вызвал конвоира, отправил Стока в камеру. Вошла мисс Рэмптон, Сатил привлек девушку, прижался к губам, мисс Рэмптон не сопротивлялась. Поплыла. Сатил отстранил девушку.
— Неплохо целуешься, не напрягаешь губы, молодец! Учил кто?
Мисс Рэмптон порозовела.
— Значит, от природы. Еще лучше. — Сатил подтолкнул юное создание к двери.
Днем лейтенант заявился в дом Стока, предварительно вызнав, что дежурит пуэрториканка.
Визитер прижал нос к стеклу, постучал согнутым пальцем. Взметнулись черные глаза. Сатил распахнул дверь.
— Привет, Хуанита!
— Вы кто? — Пуэрториканка посерела.
— Господь. Для тебя, Хуанита, я господь бог. Ты здесь на птичьих правах. Зацепить тебя… на наркотиках? Или на неуплате налогов? Или на липовой страховке? А как насчет вторжения в жилища без ведома жильцов?..
Сатил точно рассчитал удар. Зрачки затопили глаза дежурной, чернота выплеснулась и залегла обводами серости под густыми ресницами.
— У тебя ключи от всех квартир? — напирал Сатил, ответа не дождался, сжевал пару вишен из горки пунцовых ягод на тарелке. — У тебя есть записная книжка?
Сатил подцепил подбородок Хуаниты, принялся вращать немую голову, будто скульптор, примеривающийся к натуре.
— Ну ладно, ладно! — подобрел лейтенант. — Давай поболтаем для первого знакомства. Ты нашего брата уважаешь, мужиков то есть, вижу по глазам. — Сатил повернулся профилем к девушке, зная, что в профиль неотразим. — Давно мечтал познакомиться с красоткой, родившейся на южных островах… — Далее Сатил понес про карибские ураганы, про ущелье Сан-Кристобаль, где побывал с родителями мальчишкой, про листики орехового дерева и махагони, которые вывез с острова и долго держал засушенными в альбоме, про первые слова пуэрториканского гимна, про лангустов и песни под гитару…
Хуанита не шелохнулась; когда Сатил на миг умолк, выдавила:
— Вы кто?
Сатил сжевал еще одну вишню, сок окрасил выпяченную нижнюю губу и уголки рта, сейчас Сатил походил на позавтракавшего вурдалака:
— Слушай, крошка, мне с тобой п… — лейтенант употребил крепкое словцо, — недосуг. Расскажи-ка мне о жильце по фамилии Сток.
Черные глаза девушки метались по остеклению конторки, будто хозяйка искала возможность ускользнуть от нахального посетителя.
Сатил положил руку на колено девушки:
— Вникни, сучонка, я, например, в курсе, что вы с дружком купили домик за гроши, подкрасили чуть-чуть и толкнули за полтораста тысяч или вроде того, а насчет налога подзабыли… — Сатил импровизировал, и, похоже, удачно. — Ты, видно, утешаешься, что на острове действуют все федеральные законы, кроме подоходного, но… здесь, крошка, не остров. — Рука Сатила поползла вверх. Хуанита не шелохнулась. Сатил поднялся. — Записная книжка есть?
Девушка согласно кивнула:
— Дома… принесу завтра…
— Завтра не годится. — Лейтенант облизнулся, увидав в зеркале на стене губы, выпачканные вишневым соком. — Этот Сток баб таскал?
Хуанита задумалась. Сатил напирал:
— А ты его выручала?
Пуэрториканка гневно зашипела.
— Нет?.. Значит, нет. Спросить нельзя. Так как Сток насчет слабого пола?
— Жил тут с одной около года, месяца три назад вроде расстались.
— Вроде или расстались? — не унимался Сатил.
Хуанита сорвалась:
— Откуда мне знать! Может, Сток теперь к ней ездит барахтаться в кровати.
— О! Да мы злые. Может, и завистливые?! — Сатил шарахнул кулаком по столу. — Книжку выкладывай!
Хуанита полезла в нижние ящики стола, Сатил заглянул в вырез, подмигнул, будто рядом дружок по гулянкам, восторженно покачал головой.
Девушка протянула записную книжку с готовностью, даже излишней. Сатил понял: ничего интересного в книжке нет, решил зайти козырем:
— Хорошо знаешь домовладельца?
Девушка кивнула.
— И я хорошо. Домовладельцы с нами предпочитают дружить, а Мэгнус вообще корешок, стоит мне шепнуть — вылетишь в два счета, работенка не пыльная, крути свои делишки сколько влезет, на твое место дурех найдется невпроворот. — Сатил решил рискнуть. — Мне нужен один номер. У тебя под стеклом лежала бумажка с телефоном…
Хуанита держалась молодцом:
— Не представляю, о чем вы!
Лейтенант запустил пробный шар, — похоже, удачно, заглотнула крючок, — вскочил, не прощаясь, помчался к машине. На переднем сиденье лежал прибор-перехватчик. Сатил выставил на дисплее семь цифр телефона пуэрториканки. В этот миг Хуанита набрала номер Патрика Эмери, чтобы посоветоваться и сообщить, что приходил дознаватель. Эмери поднял трубку, тут же на дисплее прибора Сатила жидкие кристаллы высветили семь цифр служебного номера Эмери.