Страница 8 из 82
Николас снова сосредоточился на своих воспоминаниях, теперь уже с открытыми глазами. Отбить, отразить, передвинуть. Мягким движением. Не точка, не удар, а легкий толчок по всей поверхности. И вот, наконец, кружка медленно отползала от его руки на противоположный край табурета. Тяжело дыша, мальчик стер со лба липкие капельки пота.
— Ну вот, а ты говорил, не получится, — удовлетворенно сказал ему Гвидион. — На сегодня, пожалуй, хватит. Нам пора возвращаться. Кажется, Риана уже закончила твою прическу.
Николас нащупал на затылке небольшой узелок из волос и кожаного шнурка.
— Не трогай руками, а то все растреплешь. Посмотри лучше сюда, — с этими словами девушка подала ему небольшое зеркальце.
— Ну что, теперь я похож на Мидрира? — спросил он, пытаясь рассмотреть свой затылок в зеркале.
— Ты похож на маленького Стража, — ответил Мидрир, появившийся в дверном проеме с охапкой дров.
— Пойдем, мой мальчик, не будем больше злоупотреблять гостеприимством хозяев этого дома. Пора возвращаться, — объявил Гвидион, бросая на Мидрира предостерегающий взгляд. Тот лишь недоуменно пожал плечами.
Николас быстро натянул высохшую на нагретых камнях одежду и попрощался с рыжеволосым воином и его сестрой, надеясь, что скоро они снова придут в гости в этот странный, но такой невероятно теплый и радушный Дом под холмом.
Гвидион быстро вышагивал по еле заметной в сгущающихся сумерках тропе, мальчик едва поспевал за ним.
— Мастер Гвидион, скажите, а Мидрир и Риана прячутся в Доме под холмом от Защитников Паствы? — спросил Николас, догоняя старика.
— Мидрир тебе и об этом рассказал? — с недовольным видом спросил старик. — Понимаешь, их образ жизни приходится не по нраву единоверцам, которых сейчас большинство. И они сильны, очень сильны. Поэтому Стражи вынуждены прятаться и ждать своего часа.
— А у нас есть еще Стражи? А среди них есть такие как я, телекинетики?
— Нет, к сожалению, телекинетиков практически не осталось. Именно они приняли на себя первый удар Защитников Паствы во время первой Войны за веру.
— Значит, эти люди в голубых плащах настолько сильны? Но если против них нет никакой защиты, то какой смысл прятаться и чего-то ждать? Как можно жить, потеряв надежду?
— У нас есть надежда, мой мальчик. Это все, что у нас осталось, — Гвидион горько усмехнулся и погладил Николаса по голове. — Пока не умер последний из нас, пока не преданы забвению наши покровители и герои, надежда существует. Да и защита от телепатии тоже. Просто не каждый может ею воспользоваться. Но ты сможешь, я научу тебя.
Озерный край, Авалор, 1563 г. от заселения Мидгарда
С высоты сосны в десять саженей мир выглядел совсем иным. Река, на обрывистом берегу которой стояло старое высокое дерево, неторопливо катила свои воды, чтобы слиться с безбрежным океаном на западе. Здесь она была еще узенькой темной полоской, а вдоволь напитавшись из болот, коими изобиловала западная часть Авалора, сильно раздавалась вширь и набирала силу. Под сосной сидел старый друид в своем неизменном коричневом балахоне.
— Мой мальчик, когда же ты, наконец, спустишься с этого несчастного дерева? — громко крикнул он, пытаясь разглядеть своего ученика, сидящего на верхней ветке разлапистой сосны.
В ответ послышалось какое-то шевеление, и через пять минут Гвидион увидел мальчика, стоящим на толстой ветке в пару саженях от земли.
— Не спущусь! Я полдня потратил, чтобы сюда залезть, — ответил Николас, и, обняв ствол дерева, уселся на ветке спиной к собеседнику.
— Допустим, что не полдня, а пару часов. Николас, слезай, это было хорошее подготовительное упражнение к полетам, не более, — попытался увещевать его старик.
Мальчик повис на ветке на согнутых в коленях ногах.
— Нет уж, я порвал свои любимые штаны, набил пару синяков и, в довершение ко всему, меня укусила бешеная белка, — упрямо ответил мальчик, глядя на мир, перевернутый с ног на голову.
— О, вижу, вы замечательно проводите время! — из рощицы верхом на белоснежном единороге показалась красивая рыжеволосая всадница, с зелеными глазами.
— Риана, какими судьбами? — лицо Гвидиона расплылось в заигрывающей улыбке, так не шедшей к его морщинистому старческому лицу.
— Да вот, услышала от брата, что вы сегодня вышли на охоту, и решила навестить, — задорно хохотнув, девушка спрыгнула с коня и уселась под сосной рядом с друидом.
Николас протянул руку, чтобы потрогать мягкий розовый нос единорога, но тот возмущенно фыркнул и отвернулся от мальчика.
— Так не честно! Почему на единорогах могут ездить только девчонки? — обиженно сказал он, глядя на удалившегося на безопасное расстояние зверя.
— Ах, вот ты где, маленький негодник! — воскликнула девушка, разглядев свисающего с ветки ученика друида. — А ну-ка живо спускайся!
Николас скорчил кислую мину, разогнул колени, перевернулся в воздухе и с грохотом приземлился на ноги.
— Ай, — громко вскрикнул мальчик, картинно упал на землю и принялся потирать ушибленные ноги.
— Сам виноват, сколько раз тебе повторять, вдохни-выдохни, расслабься, а потом левитируй, — в назидание мальчику сказал старик.
— У меня никогда не получится, — расстроился Николас, присаживаясь рядом с друидом.
— Ты всегда так говоришь. Поверь мне, через пару месяцев регулярных тренировок ты будешь наслаждаться полетом, — улыбнулся в ответ мальчику старик.
— О, Ники, если ты научишься летать, перед тобой ни одна девочка не устоит. Полеты — это как танцы, только лучше, — заливисто смеясь, добавила Риана.
— Да ну вас. Не нужны мне эти девочки. Они все вредные и постоянно плачут. И что только Эдвард в них находит? — заупрямился ученик друида.
— Николас, какой ты еще ребенок, — покачала головой девушка.
Мальчик обиженно надул губы и замолчал.
— Так на кого вы сегодня охотитесь? — обратилась девушка к Гвидиону.
— Завелась тут одна чудная зверушка в Передуровом омуте, — Гвидион кивнул головой в сторону речки. — Воду мутит, заразу распространяет, уже на людей нападать начала. Вот мы и решили посмотреть.
— Угу, целый день этого бобра-переростка высиживаем, — перебил его Николас, мрачным взглядом буравя мутную речную воду.
— Бобра? — удивленно переспросила Риана.
— Да, кажется, это аванк, — подтвердил слова мальчика старик. — Большой зубастый, плотоядный бобер.
— А я в одной книге читал, что далеко на юге водятся такие диковинные животные, крокодилы. Они тоже большие, зубастые и едят людей. Вот, посмотрите, я его нарисовал, — Риана с Гвидионом удивленно переглянулись, в то время как мальчик полез в сумку за своим альбомом.
— По-моему, на бобра он совсем не похож, скорее уж на ящерицу, — сказала Риана, внимательно рассматривая рисунок мальчика.
— Речная ящерица или речной бобер, какая разница? Сколько можно ждать? Лучше бы я с Мидриром фехтованием занимался, — в сердцах воскликнул Николас.
— Мальчик мой, ты предпочитаешь, чтобы мы охотились на речную лошадь? — ехидно осведомился Гвидион.
Николас отрицательно покачал головой, с содроганием вспоминая, во что им в прошлый раз обошлась встреча с такой лошадью.
— Я просто хочу фехтовать с Мидриром.
— Посмотрите-ка на этого малыша: еще недавно его было не заставить взять меч в руки, а сейчас он сам готов со всех ног бежать к моему брату, — улыбнулась Риана, глядя на темноволосого мальчугана. Казалось, он совсем не изменился с тех пор, когда три года назад Гвидион впервые привел его в Дом под холмом, разве что чуть подрос.
— Николас, не вежливо злоупотреблять гостеприимством наших друзей, — сделал ему замечание учитель. — У Мидрира могут быть свои дела, в конце концов.
Мальчик пожал плечами и перевел взгляд на реку. Вдруг ему почудилось, будто по водной глади прошла подозрительная мутная рябь. Мальчик сорвался с места и кинулся к обрывистому берегу. Вода закручивалась по спирали, как будто на месте омута сошлись в борьбе за право владения речкой два течения. Водоворот увеличивался прямо на глазах. Николас выхватил из кармана мешок с ядовитым порошком из высушенных корней аконита. Из воронки на мальчика уставилась пара кровожадных желтых глаз. Вслед за ними появилась огромная зубастая пасть, состоящая из бесчисленных рядов острых, как бритва, зубов. Мальчик изловчился и швырнул в нее яд. Тварь захлопнула пасть, Николас на мгновение сосредоточился на кожаном мешке и тот порвался по шву прямо у аванка во рту. Животное бешено вращало глазищами, видно, пекучий порошок пришелся ему не по вкусу. Мальчик стремглав бросился прочь от берега, но зубастая тварь, одуревшая от нестерпимой боли, погналась за ним.