Страница 6 из 82
— Эй, что ты творишь, маленький негодник! — услышал он возмущенный женский возглас, когда его бесцеремонно схватили за шиворот и вынули из камина. — Ох уж эти мужчины, даже за ребенком присмотреть не могут!
Говорившей оказалась красивая высокая женщина чуть младше Мидрира, но с таким же насыщенным цветом волос. Гвидион и Мидрир испуганно сжались под метавшим искры взглядом зеленых глаз девушки. Николас виновато смотрел на запачканный золой пол.
— Ты только глянь, на кого ты стал похож! — продолжала причитать девушка, доставая из кармана платок. — Да стой же ты, не крутись, надо стереть сажу. И что тебе понадобилась в этом камине?
— Ну, я хотел посмотреть, куда выходит труба, — смущенно ответил мальчик, уступая натиску вездесущего платка, который быстро сменил белый цвет на черный.
— Труба? На улицу она выходит, а куда еще ей выходить прикажешь? — спросила девушка таким тоном, как будто Николас каждый день бывал в Домах под холмами.
— Правда? А я ее снаружи не заметил, — удивленно пробормотал мальчик.
— Еще бы ты ее заметил. Этот дом был сработан древними мастерами как тайное убежище. С улицы ты никогда не догадаешься, что здесь есть что-то кроме земли и камня, — ответила девушка.
— Я Риана, сестра этого рыжего разгильдяя, — девушка махнула рукой в сторону нахмурившего брови Мидрира. — Ты, верно, меня не помнишь, Николас. В последний раз мы встречались, когда ты был вот таким крохой.
В конец смутившись, мальчик решил ретироваться поближе к мужчинам. Мидрир бросил на него понимающий взгляд и сказал:
— Правильно, Николас, я боролся с волками, и с медведями, и даже с жуткими фейри из Озерного края, но противника страшнее этой женщины не встречал ни разу.
Риана с Гвидионом чуть не покатились со смеху. Николас поддаваясь всеобщему веселью, тоже слабо улыбнулся.
— Ладно, мальчик, пойдем, я научу тебя настоящему мужскому ремеслу, — по-дружески подмигнул ему Мидрир.
— Идите-идите, только обед не забудьте, — крикнула девушка.
Мидрир взял со стола небольшой сверток и поманил мальчика за собой в прихожую. Там Николас впервые смог разглядеть большую круглую дубовую дверь с медной, потемневшей от времени ручкой. Николас открыл ее и на него хлынул поток ярких солнечных лучей с улицы.
— Не стой на пороге, а то все волшебство наружу выпустишь, — сказал Мидрир, щурясь от резавшего глаза солнечного света.
Николас вышел вместе с Мидриром и тот быстро захлопнул за собой дверь и она тут же исчезла, не оставив после себя и следа. Мидрир подобрал с земли две длинные палки и повел мальчика на берег Сверны, небольшой речки, извивающейся между бесчисленными холмами Озерного края. Мидрир нашел маленькую ровную поляну, неподалеку от перекинутого через реку толстого дерева.
— Ну что, ты готов к своему первому уроку фехтования с главным Стражем Авалора?
— Фехтование? Нет уж, увольте, мой предыдущий учитель сказал, что я безнадежен, — возразил мальчик.
— Безнадежен? — усмехнулся Мидрир. — Нет, просто прошлый учитель плохо справлялся со своими обязанностями.
— Но я на самом деле неважно управляюсь с мечом. Он слишком тяжелый для меня.
— А я пока тебе меч не предлагаю.
Рыжеволосый бросил мальчику одну из своих длинных палок. Она была гладкой, очищенной от коры и сучков. Мальчик несколько раз взмахнул ею. Палка оказалась достаточно крепкой, да и весила намного меньше деревянного меча.
— Ты неправильно ставишь ноги, да и замах делаешь не от плеча, — Мидрир тут же начал исправлять его, несмотря на то, что мальчик просто примерялся к палке. — Сделай стойку чуть пошире, согни ноги в коленях. Вот так лучше. Это позволит тебе двигаться быстрее. Палку так не держат, это тебе не меч.
Еще полчаса Мидрир исправлял ошибки мальчика в движениях, то переставляя его ноги в нужную позицию, то выворачивая руки так, что кости начинали хрустеть, заставлял изгибаться в каждом суставе, напрягать каждый мускул. Потом Мидрир сам взял в руки палку и начал показывать мальчику элементарные приемы, полностью отличные о тех, коим Николаса обучали раньше.
К полудню мальчик совсем выдохся и как только Мидрир объявил, что, пожалуй, можно сделать перерыв, растянулся на земле. Мидрир спустился по крутому берегу к воде, помочил ноги, вернулся обратно и занялся свертком, который приготовила ему Риана. Завернутым в тряпицу оказалось вяленое мясо с ломтями еще теплого хлеба. Почувствовав аппетитный запах, Николас усилием воли заставил себя подняться.
— Мастер Мидрир, а кто такие Стражи? — спросил мальчик, дожевывая последний кусок хлеба.
— Как, ты не знаешь, кто такие Стражи? Разве мастер Гвидион тебе не рассказывал? — искренне удивился рыжеволосый воин. — Стражи — это люди с сильным родовым даром, главная обязанность которых защищать наши земли от демонов.
— Родовой дар? Как мой телекинез?
— Не только. Телекинез — всего лишь одна из разновидностей родового дара. Их существует великое множество. Всех, пожалуй, не сможет припомнить даже мастер Гвидион. Я, к примеру, звероуст — понимаю язык животных и птиц. Моя сестра Риана — целительница, она может лечить без трав и снадобий.
Мидрир замолчал, обдумывая свои следующие слова:
— Раньше существовали целые кланы Стражей, отвечавшие за подчиненные им территории. Их власть была безгранична, ее не могли оспаривать даже короли.
— И что же случилось потом? — спросил мальчик, догадываясь, какой будет ответ.
— Была война, многие погибли, — с горечью ответил Мидрир. — Люди вынуждены были либо принять Единую веру, забыть о своих покровителях и смириться с новым положением в обществе, либо уйти вместе с последними Стражами на север в горы, куда Голубые Капюшоны предпочитают не соваться.
Взгляд Мидрира сделался далеким и тяжелым, будто он мысленно погрузился в те далекие времена, когда отовсюду доносился лязг оружия, а кровь лилась рекой по всему Авалору.
— Голубые Капюшоны? Вы имеете в виду Защитников Паствы? — Николас видел их всего лишь раз, но запомнил эту встречу навсегда.
Они всей семьей ездили в город за покупками. Был теплый летний день, каменные мостовые залиты ярким солнечным светом. От нагретых кирпичей исходил приятный жар. Новые сапоги пережали и натерли ноги. Голову начали осаждать первые, еще слабые признаки мигрени. Ему не терпелось вернуться домой, но Эдвард настоял на том, чтобы отец отвел мальчиков на главную площадь, где часто выступали бродячие артисты. Но в тот день они их не застали.
Толпа обступила сложенный в центре площади костер. Люди тихо перешептывались между собой, стараясь не повышать голос. Отец казался заметно обеспокоенным. Он взял сыновей за руки и хотел побыстрее увести их с площади, но тут из-за поворота выехала телега в сопровождении пятерки людей в длинных голубых плащах. Мигрень тут же усилилась. Мальчик закусил нижнюю губу и отчаянно тер пальцами виски, пытаясь избавиться от стянувшей стальными клещами голову боли.
Телега остановилась возле кострища. Двое мужчин подняли оттуда бледную, как мара, девушку с неровно обстриженными волосами. Они попытались поставить ее ноги, но та оказалась настолько слаба, что без опоры тут же упала. Тогда они взяли ее под руки и подтащили к толстому шесту посреди кострища и привязали. Тело безвольно повисло на веревке. Люди в голубых плащах обступили кострище и запалили факелы. Прежде, чем поджечь разложенные вокруг шеста сухие ветки, они окидывали толпу своими цепкими пронизывающими взглядами. На мгновение глаза одного из них встретились с глазами Николаса. Ноги мальчика тут же подкосились от дикой разрывающей голову боли. Отец едва успел подхватить его прежде, чем сознание покинуло тело мальчика.
— Разве Голубые Капюшоны не должны защищать нас от чернокнижников и демонов, как это раньше делали Стражи? — спросил мальчик.
Мидрир грустно улыбнулся и ответил:
— Ты прав, Голубые Капюшоны и есть Стражи, по крайней мере, те из них, кто обладал способностями к телепатии.