Страница 2 из 9
Другое направление – гуманистическая традиция в неомарксизме (Г. Лукач, Франкфуртская школа, группа «Praxis», поздний Ж. – П. Сартр, Р. Гароди, А. Лефевр, экзистенциальный марксизм, Э. Блох). Неомарксисты-гуманисты, творчески воспринявшие публикации произведений молодого Маркса, в отличие от сциентистов, напротив, считают поздние работы неаутентичными философии самого Маркса, подчеркивая гуманистический пафос аналитики отчуждения в рукописях 1844 г. (философская антропология, учение о праксеологической сущности человека, критика отчуждения, учение о свободе, освобождении от эксплуатации, равенстве, наслаждении творческой самореализацией и т. д.). Более того, мыслители этого направления проделали большую работу по экспликации таких ранее мало замечаемых сторон философии Маркса, как анализ культуры, искусства, повседневности, марксовой этики и эстетики, его педагогических и психологических идей. Но при этом эти исследователи либо сознательно игнорируют, либо вовсе не замечают научного подхода к аналитике социальной реальности в работах Маркса, отрицая значимость учения о формациях, диалектике производительных сил и производственных отношений, базиса и надстройки, общественного бытия и сознания, т. е. тех моментов в философии Маркса, которые в рамках материалистического понимания истории вскрывают закономерности социально-исторического процесса.
Представители Уральской школы марксизма придерживаются третьего, синтетического, подхода к теоретическому наследию Маркса (Э. Фромм, А. Грамши, В. Шелике, К. Н. Любутин, Н. И. Лапин, В. Д. Жукоцкий, А. А. Коряковцев, П. Н. Кондрашов, С. В. Вискунов, А. Б. Баллаев, представители постсоветской школы критического марксизма: А. В. Бузгалин, А. И. Колганов, В. Г. Арсланов, М. И. Воейеков, Б. Ф. Славин, Л. А. Булавка), считают, что между философским учением о человеке и его сущности, с одной стороны, и анализом диалектики производства и воспроизводства наличного бытия в рамках общественных формаций – с другой, не существует никакой пропасти, т. к. у самого Маркса мы находим и учение о сущности человека (праксисе), и учение о закономерностях социального бытия, которое развертывается из праксиса.
Поэтому и философская антропология (гуманистический неомарксизм), и научная концепция исторического процесса (сциентистский неомарксизм) суть неразрывные части марксовой философии. Более того, философы-марксисты Уральской школы во многих своих исследованиях делают акцент на экзистенциальной стороне философии Маркса, которая оказалась почти неисследованной.
Основными принципами Уральской школы марксизма являются следующие:
1. В своей работе представители Уральской школы марксизма ориентируются на социально-антропологическую теорию Маркса1, а не на сциентистскую онтологию и гносеологию «диалектики природы» Ф. Энгельса (хотя значение этих идей Энгельса не отрицается нами, ибо социальное и психическое бытие и его диалектика фундированы в органической и неорганической природе, но даны в их структурах только через человеческую деятельность). Как нам представляется, отличительной чертой философии К. Маркса, в отличие от сциентистской позиции Ф. Энгельса, в рамках единой традиции материалистической диалектики является философско-антропологический подход к анализу общества, базирующийся на деятельностном, праксеологическом и диалектическом истолковании сущности человека. Постольку, поскольку Уральская школа исходит из того, что основой всей философии Маркса является его учение о человеке, его сущности – праксисе, из которого развертываются все формы социального и индивидуального материального и духовного бытия, то наиболее важной задачей, стоявшей перед школой, как раз и являлась экспликация философской антропологии Маркса. Впервые такую экспликацию осуществил К. Н. Любутин, заложив тем самым основы самой Уральской школы2.
2. Праксис (материальная и духовная преобразующая деятельность) есть одновременно и сущность человека, и способ его бытия в-мире, и механизм производства и перманентного воспроизводства индивидуального и общественного бытия. Все содержание и все структуры социального бытия суть либо сама деятельность, либо ее результаты, стороны и т. д. Понять человеческое общество в его статике и динамике можно только через анализ праксиса, осуществляемого людьми в обществе. Поэтому именно деятельностная теория и составляет, на наш взгляд, основу марксовой философии, которая есть философия практики. В этом смысле онтологической основой марксовой философии является не онтология материи/сознания, а онтология социального праксиса.
Исходя из теории праксиса, Петр Кондрашов и Константин Любутин впервые в отечественной философии показали фундаментальную роль повседневности в философии классического марксизма3. Феномен повседневности играет существенную роль в объяснении исторического процесса у К. Маркса, т. к. именно в повседневности появляются те незаметные для глаз изменения в способах и методах производства, которые, развертываясь, приводят к возникновению нового способа производства. В этом смысле историчность фундирована в преобразующей человеческой деятельности (практике), и прежде всего в повседневной деятельности людей. Именно основываясь на анализе изменения повседневных структур феодализма, а именно изменения подручных инструментов и организации процесса труда, К. Маркс в «Капитале» смог объяснить возникновение и развитие капитализма. Таким образом, уральские марксисты показали, что социальная структура имеет трехуровневое строение: повседневность (единичное), национальную культуру (особенное) и общественную формацию (всеобщее), которые диалектически конституируют друг друга. Представляется, что в условиях современной глобализации можно уже говорить и об уровне метаформации.
3. Философия Маркса есть одновременно и мировоззрение, и наука. В качестве мировоззрения она, как и всякая иная подлинная философия, отвечает на вопросы о сущности человека, смысле его бытия и его места в мире, т. е. она с необходимостью включает в себя антропологическую и социальную составляющие. В качестве науки философия Маркса эксплицирует закономерности человеческого бытия в мире посредством определенной методологии. В силу же того, что Маркс рассматривает человеческое бытие как преобразующую деятельность, то закономерностями этого бытия оказываются имманентные закономерности самой деятельности, развертывающейся в истории, т. е. являются закономерностями социально-исторического процесса. Философия в этом смысле понимается нами как общая теория диалектического взаимодействия между субъектом и объектом4.
4. Принцип тотальной историчности социального бытия. Отдельно надо выделить исследования философско-исторических взглядов К. Маркса5, в рамках которых Константин Любутин и Петр Кондрашов предложили выделять в структуре философии истории Маркса три «среза» понимания исторического процесса: социально-производственный (фиксирует историчность на уровне динамики способов производства, общественных формаций, классовой борьбы, диалектики базиса и надстройки, общественного бытия и общественного сознания), антропологический (фиксирует историчность сущности человека – праксиса, в его диалектике подлинного и неподлинного/отчужденного бытия, в рамках которой исторический процесс рассматривается как переход от неподлинной формы человеческого существования, отягощенной отчуждением и обесчеловечивающей работой, к подлинному бытию, связанному с наслаждением самодеятельностью и полнотой бытия) и экзистенциальный (фиксирует историчность эмоциональных переживаний людьми своего бытия-в-мире, а также историчность их отношений к вещам, Другим, самим себе)6.
1
См.: Любутин К. Н., Грибакин А. В. Западная философская антропология: от Фейербаха к Фромму: учеб. пособие. Екатеринбург, 1994; Коряковцев А. А. Л. Фейербах, К. Маркс и современность // Свободная мысль. 2008. № 3. С. 141–154.
2
См.: Любутин К. Н., Кондрашов П. Н. Философская антропология Карла Маркса. Екатеринбург, 2007. 240 с.
3
См.: Кондрашов П., Любутин К. Диалектика повседневности: Попытка марксистского анализа. М., 2015. 183 с.; Кондрашов П. Н. Марксистская теория повседневности: попытка предварительной экспликации // Философия и общество. 2006. № 3. С. 98–115.
4
См.: Любутин К. Н., Кондрашов П. Н. Философия как общая теория субъекта и объекта // Науч. ежегодник Ин-та философии и права Урал. отделения Рос. академии наук. Вып. 9. Екатеринбург, 2010. С. 7–22.
5
См.: Кондрашов П. Онтологические структуры историчности: Исследование философии истории Карла Маркса. М., 2014. 318 с.; Кондрашов П. Н. Онтология историчности в философии Маркса // Логос. 2011. № 2 (81). С. 82–97.
6
См.: Кондрашов П. Н., Любутин К. Н. Понятие историчности в философии К. Маркса // Философия и общество. Вып. № 4 (68). 2012. С. 5–22; Кондрашов П. Н., Любутин К. Н. Наслаждение как конститутивный принцип историчности в философии К. Маркса // Изв. Урал. гос. ун-та. Серия 3: Обществ. науки. 2009. Т. 64. № 1–2. С. 177–189; Кондрашов П. Н. Экзистенциальный модус историчности в философии Карла Маркса // Вестн. Моск. гос. област. ун-та. Серия «Философские науки». 2012. № 1. С. 61–68.