Разрушитель меча

Темные скалы, изрезанные трещинами и проломами, на выступах сверкает ледяная корка. Холодный воздух омывал беззащитную плоть; окутывал покрытую рунами яватму; вытекал из узкого горла в рот и уносился теплым дыханием. Сначала я подумал, что вернулся в глубины Дракона недалеко от Ясаа-Ден, но потом понял, что ошибся. Это место было старше, пещера меньше, стены потрескались, темные впадины окаймляла изморозь…

— Тигр?

Я вздрогнул.

— Что?

— С тобой все в порядке?

— Просто задумался. Или я не имею права?

Она выразительно изогнула одну потемневшую бровь.

— Прости мне мое несвоевременное вторжение, но солнце почти скрылось за горизонтом и я подумала, не пора ли нам остановиться на ночь.

Я махнул рукой:

— Хорошо, остановимся здесь.

— Последние несколько часов ты слишком тихий, — сообщила Дел, подозрительно покосившись на меня.

— Я же сказал, я думал.

Она вздохнула и, не задавая больше вопросов, направила кобылу к зарослям тигриных когтей. Я ехал за ней, злясь на свою раздражительность и ее любопытство. У кустов я соскочил с жеребца и начал расстегивать пряжки и ремни.

И застыл, тупо глядя на свои руки: руки с широкими ладонями, покрытые шрамами по которым можно было прочитать всю историю жизни чулы, ставшего танцором меча. Я смотрел на руки, а шрамы на глазах пропадали. Ладони сужались, кожа темнела, пальцы вытягивались, приобретая аристократическую форму…

— Тигр?

Я поднял голову. Я знал, что рядом стояла Дел, но не видел ее. Передо мной раскинулась страна, волнистая от холмов, на которых под ветром клонились густые травы.

— Я переделаю все, что ты сделал, и докажу, что я сильнее тебя…

— Тигр, — Дел набросила повод кобылы на ближайший куст и подошла ко мне, — с тобой все в порядке?

— Я уничтожу зеленое плодородие этого мира и превращу его в аиды, чтобы доказать, что я могу это сделать…

Рука Дел опустилась на мое плечо.

— Ти…

— Я превращу траву в песок…

Я дернулся, ощутив ее прикосновение, непроизвольно сделал шаг в сторону, потряс головой и потер место, которого она коснулась. Мои руки снова стали грубыми и знакомыми.

Совсем не похожими на те, что я видел.

С темного лица на меня внимательно смотрели голубые глаза Дел.

— Где искать Шака Обре? — спросила она.

Даже не задумавшись, я уверенно показал.

Она повернулась, посмотрела и снова взглянула на меня.

— Ты уверен?

— Да… нет, — я нахмурился и медленно опустил руку. — Когда ты спросила, я знал, но сейчас… — я покачал головой, отгоняя растерянность.

— Все прошло. Я не знаю, почему я это сделал.

— Ты показал туда, на горы за Джулой.

Я пожал плечами.

— Не знаю, баска. Все прошло.

Она пожевала губу.

— Возможно… — начала она, но не стала заканчивать и только вздохнула. — Может ты попробуешь спросить Чоса Деи?

— Чоса Деи и без моих просьб стал слишком разговорчив, спасибо. Пусть лучше помолчит.

— Но он должен знать, где его брат. Он сам выбрал для него тюрьму, — Дел замолчала и тревожно посмотрела на меня. — Так ты от него узнал, что мы должны ехать в Джулу? Он сказал?

Я только пожал плечами.

— Не знаю. Я это просто почувствовал.

Дел мрачно кивнула.

— Значит это часть его в тебе…

Я повернулся к жеребцу и снова занялся пряжками.

— Пока он затих.

— Ты уверен?

— Он не пытается переделать меня, если ты об этом. Я бы об этом знал,

— я снял сумки, седло, разложил на земле мокрый потник. — Послушай, баска, я обещаю: если у него снова кончится терпение, я тебе об этом скажу.

— Обязательно скажи, — кивнула Дел и повернулась к своей кобыле.

В середине ночи я резко сел, потом вскочил и сделал два неверных шага, прежде чем понял, где нахожусь и остановился, ругаясь и стирая по со лба. Дел спит чутко, и когда я повернулся к одеялам, она уже сидела, ожидая объяснений.

Презирая себя за страх, я тяжело вздохнул, подошел к Дел и несколько секунд бесцельно стоял, чувствуя под ногами прохладу песка. Потом в полутьме сверкнула яватма: три фута отточенной стали.

Я махнул рукой.

— Нет.

Секунду помедлив, она убрала меч в ножны и снова выжидательно посмотрела на меня.

Я присел на корточки, подобрал кусок дымного камня, бросил его в темноту и потянулся за следующим.

— Мне было холодно, — сказал я, — и я снова оказался в замкнутом пространстве.

— Это воспоминания Чоса?

— И мои. Они путаются, накладываются друг на друга. Я видел шахту Аладара и Гору Дракона. И странную холодную пещеру. Я уверен, что должен знать, что это за место.

— Это Чоса, — мрачно пробормотала она.

Я поежился, опустился на одеяло, прикрыл бурнусом голые ноги.

— Ты знаешь, что со мной было. Ты видела. После того, как я выбрался из шахты Аладара.

— Я помню.

— И этот кошмар меня преследует.

— Пройдет время и тебе станет легче.

— Мне было очень плохо, когда приходилось забираться в жилища Кантеада, в их каньоне… — я поежился. — Потом была Гора Дракона, но там было легче, я не думал о себе. В любую минуту Чоса мог отдать тебя на растерзание гончим и я заставил себя забыть о страхе. Я должен был спасти тебя любой ценой.

Ее рука опустилась на мою правую ногу. Сквозь тонкую ткань бурнуса я ощущал нежные прикосновения.

— Что было сегодня?

— Холодная маленькая пещера. Стены в трещинах, узкие проходы… — я поморщился. — Я был в ней.

— Может это просто сон. Ночной кошмар.

— Мне больше не снятся сны.

— Что? — испуганно переспросила она.

— Мне не снятся сны. Уже несколько недель.

— Как это? Всем снятся сны. И тебе раньше снились.

Я пожал плечами.

— Теперь все по-другому. Когда я сплю, я вижу не сны, а воспоминания. Шака и Чоса, но Шака я вижу четко, а Чоса всегда неясен, как будто… — так и не закончив, я махнул рукой.

— Как будто ты это он?

Я поморщился.

— Не совсем. Чоса это Чоса, а я это я, но воспоминания путаются. Я вижу мои, и вижу его — и иногда не вижу разницу.

Пальцы Дел на моей ноге сжались.

— Ничего, скоро все закончится. Мы найдем Шака и освободим и меч, и твои воспоминания.

— Может быть. Но если мы счистим с моей души Чоса, какая часть меня уйдет вместе с ним?