Страница 33 из 74
Главными силами выйти в район Великих Мостов».
Конно-механизированные части вышли в назначенный район и прочно охватили бродовскую группировку противника с северо-запада. Поэтому не было смысла оставлять здесь крупные силы наших войск.
Согласно приказу командования в районе Каменки-Бугской оставались две бригады корпуса: 111-я танковая и бригада генерал-майора П. С. Ильина — 20-я мотострелковая. Последняя была усилена 1253-м самоходным артиллерийским полком под командованием подполковника В. Н. Седова. Южнее нас вела боевые действия 2-я гвардейская кавалерийская дивизия генерала X. Д. Мамсурова.
Задача блокировки города по существу уже решена. Наши части были на подступах к Каменке-Бугской: мотострелки П. С. Ильина — с севера, а танкисты — с юга. Лишь шесть километров разделяли стрелков и танкистов.
Переговорив со мной по рации, П. С. Ильин принял решение начать активные действия. Наступление назначил на утро следующего дня.
Вот строки из боевого донесения:
«…20. 7. 44 г. 20-я мотострелковая бригада и 111-я танковая бригада полностью освободили город Каменку-Бугскую».
Как это было?
С вечера 19 июля мы начали готовиться к решительному штурму. Командиры батальонов, рот мало знали о силах врага, а главное, о характере обороны, о расположении опорных пунктов. В разведку были посланы танки и самоходки. Одна группа — в сторону пригородного села Сапежанки, вторая — к южной окраине города.
Не выдержали нервы у фашистов. Вначале с железнодорожной станции Каменки-Бугской ударили самоходки, а затем из Сапежанки гитлеровцы начали обстреливать наши танки, чем выдали систему размещения огневых средств.
Приближался рассвет 20 июля. Я обошел экипажи первого танкового батальона. Они первыми должны атаковать опорный пункт в районе железнодорожной станции.
Короткая июльская ночь прошла в хлопотах. Только возвратился к своему танку, как по рации меня вызвал комбриг генерал Ильин.
— Что нового? Как дела с «прогулкой»? — спросил он, по-своему кодируя предстоящий бой.
— Погода чудесная, не откажусь! Пора проветриться, — ответил я.
— Ну что ж, до встречи.
Светало. По полю стелился туман. В назначенное время взревели моторы, раздался лязг гусениц, и «тридцатьчетверки» первого батальона вышли из лесочка.
В первых рядах шел танк отважного лейтенанта Яцымы. Шоссе из села Тадани на Каменку-Бугскую оказалось заминированным. Командир повел машину по лугу и, набирая скорость, вырвался вперед. Подойдя к железнодорожной станции, он доложил:
— Против меня десять самоходок. Вступаю в бой.
Я приказал батальону ускорить движение, догнать танк Яцымы. А в это время мужественный экипаж танка сражался один против десяти. Схватка была короткой и неравной. Пламя охватило две вражеские самоходки, но и наш танк подбили. Неподвижный, но не побежденный оставался он на поле боя.
— Пока есть снаряды, а в пулеметных дисках патроны — будем драться, — передал по радио лейтенант Яцыма.
Метко бил по врагам наводчик, а когда он был ранен, к пушке встал Яцыма. «Вот так вам гады!» — приговаривал он, посылая раскаленный металл в стан врага. Выпустил последний снаряд…
Подошло несколько машин из батальона капитана Дядюна. Один «фердинанд» подбил старший лейтенант Дозорцев. Ствол другой немецкой самоходки направился в сторону танка.
«Тридцатьчетверка» младшего лейтенанта Свенцицкого опередила врага. Один за другим последовало три выстрела. Самоходка взорвалась. Третий «фердинанд» с первого выстрела уничтожил лейтенант Дьяченко.
Наши десантники бросились вдогонку за убегавшими фашистами, поливая их автоматным огнем. Отважные танкисты ворвались на железнодорожную станцию.
Не уступали в храбрости и пехотинцы. Небольшая группа автоматчиков, возглавляемая старшиной Володиным, успешно отбила две контратаки, защитив наши танки от «фаустников».
На другом участке, чуть севернее Сапежанки, вел бой экипаж лейтенанта Пучкова. Его машина трижды поджигалась гитлеровцами. Но каждый раз, сбив пламя, «тридцатьчетверка» продолжала идти вперед, на западную окраину Каменки-Бугской. Танк Пучкова расчищал путь нашим автоматчикам.
Батальоны бригады, охватив Каменку-Бугскую с юго-запада, пробивались в город. Постепенно смолкали пулеметные очереди, все реже слышался треск автоматов. Изредка раздавались звонкие выстрелы танковых пушек.
Вскоре над центром города прочертили небо множество зеленых и красных ракет.
Это был сигнал, который извещал о встрече воинов 111-й танковой бригады с мотострелками бригады генерала Петра Сысоевича Ильина.
…У шоссе, на западной окраине города Каменки-Бугской, я встретился с генералом Ильиным. Мы обнялись…
— Ты знаешь, чему я особенно рад? — спросил он меня. И тут же ответил: — В сорок первом начал воевать в этих районах. Обещал, что Красная Армия вернется. И вот мы вернулись.
Мужество
Северо-восточнее села Деревляны, на восточном берегу Западного Буга, воины двух гвардейских полков — 8-го кавалерийского и 117-го артиллерийско-минометного— занимали оборону. Орудия 1-й батареи были рассредоточены по рубежу правофлангового сабельного эскадрона.
После беседы замполита об июльском наступлении наших войск в расчете завязался оживленный разговор:
— Попались в ловушку гитлеровцы, так уж поднимали бы вверх руки, а то еще вырваться хотят, — говорил наводчик ефрейтор Василий Чуркин.
Вскоре раздался дробный треск автоматов и длинные пулеметные очереди. Гитлеровцы небольшими группами стали выходить из ржаного поля.
Фашисты пошли в четвертую атаку на эскадрон, находившийся на правом фланге.
Заговорили наши пушки. Снаряд за снарядом посылал Василий Чуркин в гущу врагов, рвавшихся к Западному Бугу.
Наводчик заметил, как из кустарников выползли два бронетранспортера. Двумя снарядами Чуркин разнес в щепки немецкие машины.
Но неожиданно четыре номера орудийного расчета, в том числе командир, были убиты наповал подкравшимися фашистскими автоматчиками. Осколок разорвавшейся мины впился в плечо Василия. Превозмогая боль, Чуркин один продолжал вести огонь из орудия. Он помнил клятву, которую давал, принимая военную присягу, клятву, произнесенную им при вручении партийного билета.
Напрягая последние силы, Василий заряжал орудие и, припадая к прицелу, один за другим посылал снаряды по врагу. Но… кончились боеприпасы. Последний снаряд. Последний выстрел…
На подступах к позиции, откуда вел огонь мужественный наводчик, лежало около ста пятидесяти трупов гитлеровцев.
Василий Егорович Чуркин посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Три года уроженец Ярославщины Василий Чуркин шел огненными дорогами войны. Велика была его ненависть к фашистским захватчикам. На боевом счету героя — 27 подбитых вражеских танков, 11 бронемашин, 26 автомашин с пехотой и грузами, свыше трехсот уничтоженных вражеских солдат и офицеров. Эти цифры — яркое свидетельство мужества, стойкости и отваги советского солдата.
И. С. Мельников, генерал-майор авиации запаса
В ВОЗДУХЕ — АСЫ
А. И. Покрышкин
Г. А. Речкалов
А. И. Труд
На прифронтовом полевом аэродроме, у стартового командного пункта встретились двое.
— Здравия желаю, товарищ комдив! — козырнул гвардии капитан. — Разрешите доложить. Полк готовится к боевым вылетам.
Покрышкин посмотрел на капитана и улыбнулся:
— Не инспектировать прибыл. Поздравить тебя со второй Золотой Звездой, Григорий Андреевич. Сколько уже прошло времени после опубликования Указа?
— Около недели.
— Немало…