Страница 36 из 75
— Фу, вам не к лицу ерничать, Казимир.
— А ты, милая моя, не ставь себя в положение судьи, мы не на суде, Пришла — спрашивай!
Наташа, почувствовала себя посрамленной: действительно, что ворвавшись в чужой дом, в ответ на гостеприимство принялась форменный допрос учинять! Но с другой стороны с таким опытным полемистом ухо держать надо востро, вон как ловко обвел ее вокруг пальца одной фразой. И с чего начать? Вопросов много, какой их них главный?
— Казимир! Мы на кружке часто говорим, что «Россия — тюрьма народов».
— Верно!
— А кто тогда украинцы? Тоже угнетенный народ? И кто это вообще: нация, народ или что-то иное? Николка, к примеру, говорит, что это никакая не нация, а просто жители русского юга.
Колоссовский присвистнул: умеет девочка ставить вопросы, с этими пресловутыми украинцами вся теория прахом летит. Ну да ладно, правду, так правду.
— Ха, узнаю руку своих соотечественников! — хмыкнул он.
— В каком смысле?
— А в том, что механизм формирования наций до сих пор до конца не ясен и любой большой этнос таит в своем развитии потенциал распада на несколько малых народов. Факт наличия региональных различий и диалектов — вот основа для новой общности. Жители польской Мазовии, или французского Прованса, баварцы и ломбардцы Германии и Италии — почти готовые новые нации при известном усилии и наличии заинтересованных сил. Так вот, в случае с южноруссами, сиречь украинцами, главным выгодоприобретателем и зачинщиком явилась Польша.
— Казимир, а помните, что мы недавно на кружке читали статью из журнала «Просвещение» о национальном вопросе? Там автор дал вполне четкое определение нации. И главное, что подчеркивается, — это исторически сложившаяся общность. А у вас их искусственно выращивают, словно растения на грядке.
— Значит, ты читала, да не прочитала, то бишь, не поняла. Перечисли основные признаки нации и с удивлением обнаружишь, что ни одно их них к украинцам не относится. Попытки создать отдельный украинский язык оканчивались конфузом и вызывают лишь смех. Никакой отдельной территории и собственной, обособленной от остальной страны, хозяйственной жизни у Малорроссии нет, напротив, она теснейшим образом связана с остальной Россией. А особенности быта, культурных традиций, одежды и обрядов — они не выходят за рамки областных различий. Такие особенности есть и у рязанцев и у поморов и у уральцев. Их тоже отдельными нациями прикажете величать? Главное у всех их общее — это устная традиция, православная культура, и основанные на ней праздники и обряды, и, конечно же, совместное историческое прошлое, их общая колыбель — Киевская Русь.
— Как же так? — беспомощно помямлила ошеломленная девушка. До этого ей даже не приходило в голову соотнести изложенные в статье признаки с практикой. Они, помнится, тогда просто заучили их как попугаи. — А поляки тут причем?
— Зависть, обычная зависть к более удачливому брату и соседу.
— Вы говорите о народе, как об одном человеке.
— А это и есть так! Каждый народ — отдельная коллективная личность со своим сознанием и своими неповторимыми чертами. Но вернемся к нам, полякам. Что мы имели? У нас была первоклассная держава «от можа до можа», от моря до моря то есть. На свадьбе с Литвой в качестве приданного нам была на блюдечке преподнесена вся Малая Русь, вся Западная Русь и почти вся Северщина, кроме Брянска. Мы за Смоленск с московитами два века рубились, а во время Смутного времени наши полки сидели в Московском Кремле. Но прошло два века, в течение которых Великороссия мало-помалу откусывала от нас земли, которые Речь Посполита привыкла считать своими, и вот уже Польша перестала существовать как государство, разделенная хищными соседями. Не обидно? Согласен, что польский правящий класс едва ли не сам руку приложил к этому, но коллективную память народа о крупнейшей в Европе стране куда денешь? И, самое интересное, что в главные виновники национальной катастрофы народное мнение возвело не хищных пруссаков, и не алчных австрияков, и не заносчивых венгров, а единоплеменных великороссов. Ведь нет позора большего, чем проигрывать своему более успешному историческому конкуренту за общеславянское наследство. Именно поэтому в нашей среде и зародилась идея об отдельном от русских народе — украинцах, настоящих наследниках Киевской Руси. Это как когда Каранышев застрелил Ларису с криком «Так не достанься де ты никому»! Об этом стали твердить ученые мужи с университетских кафедр и со страниц опусов, зазвучал голос школьного учителя, подключились униатские попы и наши католические ксендзы…
— Казимир, а вы кто по вероисповеданию? — вдруг перебила инженера девушка.
Колоссовский недовольно поморщился: его сбили с мысли.
— Я социалист и ты, уже достаточно политически грамотная, чтобы знать, что религия противоречит коммунистическому учению. — терпеливо ответствовал инженер.
— И все-таки, в какой церкви вас крестили? — она продолжала настаивать.
И уже, не скрывая раздражения настырной девчонкой, Казимир Ксаверьевич произнес:
— Допустим, крещен я был в костеле, и что из этого следует? Поп — он и есть поп, независимо от того выбрит ли он до синевы, или носит бородищу лопатой, или завывает по утрам в минарете, но самые презренные из них те, кто ради возможности продолжать властвовать над умами и душами людей сменили хозяина, униаты[28]. Главное — все они дурят народ и стоят на пути к прогрессу и знаниям, а, значит революции с религией не по пути. И не перебивай, пожалуйста, иначе разговора не выйдет. Кстати, один ксендз, имени, к сожалению, не помню и обосновал эту позицию по украинцам. Дескать. Польша не успела сделать из малороссов поляков, да и католичество проигрывает на этих землях, но выход есть — он в создании отдельного народа. Если он не поляк, то надо сделать так, чтобы он перестал быть русским: «Если Грыць не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим»[29]! И понеслось! Буквально все полезли в историки. Публицист Фаддей Чацкий пишет работу «О названии «Украина» и зарождении казачества» в которой утверждает, что так называемые украинцы произошли от орды укров. Писатель Ян Потоцкий утверждает, что украинцы как и поляки произошли от сарматов, а москали, то есть великороссы — от смеси татар и финских племен Поволжья. И сейчас в Лемберге, который русские называют Львовом, сидит некто Грушевский, тоже именующий себя историком. Он написал многотомный опус под названием «История Руси-Украины», Так он считает украинцев единственными наследниками Киевской Руси и называет ее Русь-Украина. Пробовал я читать сей труд, галиматья несусветная!
Возникла пауза. Колоссовский торжествующе глядел на поникшую Наталку. Та ошарашено молчала. Наконец выдавила из себя:
— Нам по истории такого не рассказывают.
— А ты до сих пор веришь гимназическому курсу? Он создан для обоснования права немногих грабить миллионные массы трудящихся. «Разделяй и властвуй» — главный принцип царизма в борьбе против революции!
Но девушка уже собралась с мыслями и смотрела на инженера требовательно и даже сурово:
— Ну, хорошо, интерес поляков понятен, как и понятен интерес австрийцев пригревших в своей Галиции таких вот «историков». Но в чем здесь интерес революционеров, ведь мы — за солидарность трудящихся всех наций, за интернационализм в общей борьбе против капитала, за единое братство народов в будущем, после победы социалистической революции?
И снова подивился Колоссовский: перед ним сидела не беспомощная девочка, а политический боец. Считал, что он обескуражил девчушку своими пространными разглагольствованиями, а она одним вопросом поставила своего визави впросак.
— А вот, из того же «Просвещения» статьи Ленина, которые, кстати мы сейчас изучаем. Он пишет, что в любой национальной культуре есть культура демократическая и культура черносотенная. В России носителями черносотенной культуры являются вовсе не дворяне, а крестьянство. Они, со своими царистскими иллюзиями, со своей отсталой общинностью, со своим глупым патриотизмом — настоящая опора самодержавия. Это делает несокрушимым этого монстра — Российскую Империю. Поэтому, чтобы добиться своих целей, социалисты должны лишить царизм его опоры. Только разрушив русский народ — носителя имперской идеи, разделив саму основу государственности — господствующую нацию — русских, можно сокрушить Российскую Империю. Пусть селяне Малороссии отрекутся от своей русскости, считают себя украинцами и ненавидят русскую культуру, как культуру угнетателей. Пусть великороссы испытывают чувство вины за многовековое угнетение других наций. Подняв казаков, украинцев, татар мы выдернем опору из-под царизма, а национальное движение в окраинах поможет нам совершить переворот. Не националисты наши главные враги, ибо прогрессивный национализм колониальных народов — наш союзник, наш основной враг — царская Россия!
28
Униаты — так в Малороссии и Польше называли сторонников Унии.
29
«Если Грыць не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим» — Колоссовский почти дословно цитирует известное высказывание галицкого ксендза, иезуита Варфоломея Калинку.