Страница 15 из 75
Ладный и крепкий Николка тем не менее казался карликом перед нависшей над ним горой мышц, называемой Великим Арапом. При первом подходе гора мышц легко взяла парня за пояс, подняла и резко бросила через себя. Уверенный в себе атлет даже не посмотрел на результат своего броска и принялся раскланиваться перед публикой. Однако, напряженная тишина, повисшая под куполом шатра, заставила гиганта обернуться. Это казалось чудом, но юноша, сделав в воздухе издевательское сальто-мортале, приземлился на ноги и спокойно стоял, ожидая продолжения боя. Наталка при первом броске взяла Сенькину ладонь в свою и судорожно сжала. Так, рука в руке, друзья весь поединок и сидели. Между тем бой развивался по непонятному сценарию. Атлет бросал мальчика через плечо, через бедро, через голову, но его визави неизменно приземлялся на ноги. С каждым неудачным броском аплодисменты становились все громче и громче, а затем перешли в овации, зрители стали скандировать:
— Неваляшка! Неваляшка!
В бешенстве Арап поднял Николку над головой, закрутил и с силой бросил на арену, но результат оказался все тем же. Наконец опозоренный чемпион, забыв об осторожности, с налитыми кровью глазами, пошел на неуступчивого мальчишку. Николка сдвинулся в сторону, взял Арапа за кушак, потянул на себя и, сделав зашагивание, сильно толкнул соперника. Споткнувшись о подставленную ногу, Властитель Четырех Стихий, позорно полетел на ковер. Трибуны неистовствовали, галерка бесновалась. Такого конфуза публика еще не видывала, ведь это был не просто проигрыш, чемпион повелся на простую детскую подножку! На арену Николке летели цветы, предназначавшиеся Арапу. А у улыбающегося и хлопающего Сеньки на душе кошки скребли, ему достаточно было взглянуть на сияющие влюбленные глаза Наталки, устремленные на триумфатора арены.
Еще уязвленнее ощутил себя Арсений, когда Николка не загордился, не задрал нос, не вознесся после поединка. Он просто вышел от Джембаза и, ни слова не говоря, повел друзей в кондитерскую, где они начали успешное растранжиривание гонорара, поедая эклеры и марципаны и запивая это большим количеством ситро. Кондитерская дала еще один повод для зависти: в выходной день в заведении было богато люда, и многие, знакомые и незнакомцы, важные господа и простолюдины, взрослые и дети, спешили выразить свое восхищение земляком и пожать руку Неваляшке.
— Нет, бугая голыми руками не возьмешь, тут не сила нужна, а ум и хитрость. — решил Сенька, вспоминая осенний поединок. Хитрость была родовой чертой его фамилии. Сенькин отец, Фрол Демьяныч, хитростью и лестью втерся в доверие к Александру Олеговичу Воинову, настроил его против многолетнего управляющего Тимофея Кондратьева, и добился своего назначения на должность управляющего поместьем. Получив в управление господские земли, Фрол развернулся и со временем стал типичным мироедом, жестко угнетающим своих односельчан. Ему было мало скомпрометировать Кондратьева, прежнего управляющего, он довел до разорения и бедности его семью. Поэтому было ясно, что если Сенька пошел в отца, его коварным планам рано или поздно суждено сбыться. Думал Сенька долго, планы, коварнее один другого роились в его голове, но все было не то. Наконец с наступлением весны кое-что стало вырисовываться.
В апреле город стал пробуждаться от зимней спячки. Грязные сугробы сначала превратились в непролазные лужи, затем высохли и они. С теплым ветром появились и невиданные зимой птицы и деловито стали вить себе гнезда. Наконец, освободилась от льда могучая красавица Волга.
Оживился и городской люд. Снявопостылевшие за долгую зиму шубы, горожане спешили на аллеи и в парки города: глотнуть ароматного весеннего воздуха и погреться под пока ласковым, теплым, но не палящим солнцем. Самым популярным местом отдыха жителей губернского города С. был Струковский сад. По центральной аллее сада медленно фланировали держащиеся под ручку влюбленные парочки, и опиравшиеся на тросточки главы семейств со своими домочадцами. Сюда же в поисках развлечений стекалась и «горчица», изнанка городского общества. Молодые повесы «прославились» дикими, подчас непристойными выходками. Любимым их развлечением было, сидя на скамейках аллеи, внезапно вытягивать ноги перед прохожими, громко гогоча, при виде как кубарем катиться какой-нибудь споткнувшийся старикашка. А то, подкравшись, внезапно тросточкой задрать подол платья жертвы, явив миру ее атласные панталоны. Причем жертвой могла стать как молодая девица на выданье, так и почтенная мать семейства. Несмотря на пристальное внимание полиции, «горчица» умудрялась совершать свои гнусности. В такой компании любил проводить все свое свободное время Сенька. Однако дикие развлечения не отрывали мальчугана от поставленной цели: дискредитации Николки в глазах Наталки. Наблюдательный Сенькин взор обратил внимание, что ежедневно часов в пять — полшестого пополудни, через Струковский сад проходят держащиеся за руки юноша и девушка. Оба одеты в свою гимназическую форму, из чего можно было заключить, что они — учащиеся женской и мужской гимназии, возвращающиеся с занятий домой. Сразу созрел план.
Грозой прохожих была не только «горчица». По весне, вооруженные рогатками, выходили «на охоту» гимназисты и реалисты младших классов. Горе воробьям и голубям, а также зазевавшимся прохожим, при встрече с такими вот «охотниками». Удачный выстрел из рогатки ценился в мальчишеской среде и давал возможность подняться в мужской неформальной иерархии. Школьное начальство вело беспощадную борьбу с «охотниками» вплоть до исключения из учебного заведения, но это не останавливало сорванцов, стремившихся показать свою доблесть, поэтому очередной год давал новую пищу для хвастливых рассказов о своих победах.
Был у Сеньки преданный зверь — первогодка Витька Соков, которым он обзавелся в старшем классе. Дело в том, что Арсений был ревностным сторонником цука[17]. Еще в первый день пребывания в училище сразу после окончания уроков деды построили первоклассников на заднем дворе училища. Старшеклассники вальяжно прохаживались перед строем испуганной малышни, выбирая себе рабов. Сенька и Николка оробели и держались вместе. Наконец из среды старших вышел Борис Галабин по кличке Оглобля, небрежно одетый развязный юноша (небрежность формы — особый шик и привилегия старших учеников) и торжественно начал свою речь:
— Братья, сегодня вы вступаете в наше школярское товарищество. Желаете соблюдать требования нашего товарищества, разделять все права и обязанности учеников училища?
— Да! Да! Да! — нестройным хором отозвались первоклашки.
— Тогда запомните, отныне и на предыдущие два года вы — ЗВЕРИ! Запомнили? Повтори те!
— Звери! — уже без прежнего энтузиаста ответили новички.
— Мы старшеклассники тоже были зверьми, а теперь на нас лежит ответственность за все училище, поэтому мы — ДЕДЫ. Отныне обращаться к нам можно только «Господин дедушка». Если понятно, повторите!
— Понятно, господин дедушка!
Сенька замешкался с ответом и к нему сразу подошел один из четверокурсников, выполнявших роль собак у дедов.
— Что, зверь, воды в рот набрал, против коллектива пойти решил?
И, не дожидаясь ответа, сильно ударил мальчика в грудь. Сенька, сложившись пополам, стал беззвучно глотать воздух. Из глаз брызнули слезы. Николка, стоявший рядом, бросился поддерживать друга.
Между тем Борис, словно не заметив инцидента, продолжил свое выступление:
— Каждый зверь будет иметь своего покровителя среди дедов. За это на два года он становиться его рабом и будет выполнять все желания деда. За ослушание — наказание. И это справедливо, когда вы станет дедами, тоже обзаведетесь рабами. Получая покровительство деда, зверь обретает защиту. Никто не имеет право ударить, наказать или обидеть зверя кроме его личного деда. В целом звери находятся под защитой всего нашего товарищества, в стычках с другими школами и гимназиями мы все выступаем заодно.
17
Звери — учащиеся младших классов в учебных заведениях Российской империи. Цук — дореволюционная форма дедовщины.