Джамп

В офисе царила тишина. Котик, подперев щеку ладонью, мрачно смотрел на Эми. Девушка старательно отводила взгляд.

— Эми, — тяжело уронил начальник. — Ну, скажи, где ты это выкапываешь?

— В могиле? — невинно предположила девушка.

— Ты понимаешь, что найденное тобой может послужить эффектом горючей бомбы[3]? И подорвать всё, что не подорвалось после открытия джампа?!

Девушка мрачно кивнула, не поднимая глаза.

Котик застонал, запустив пальцы в волосы.

— Эми, тебя нельзя напускать на такие проекты, как Гюрза. Это смертельно опасно.

— Для патруля? — спросила Эми виновато.

— Для Гюрзы! Ты же стихийное бедствие!

— Да ничего я не бедствие, — обиделась девушка. — В конце концов, я просто обнаружила, что их поддерживают политики, магнаты и добавила в список пару точных фамилий. Это же не повод обвинять меня непонятно в чем! И обзываться, — еще тише и обиженнее добавила Эми.

— Так. Стоп, — Змей вздохнул. — Кто возьмется проверять эти фамилии и их связи с теми, кто может оказаться в числе Гюрзы? — уточнил он у Котика.

— Слишком опасное дело. За это возьмусь я сам. Вы двое подождете информации от Виктора. И постепенно, очень аккуратно, Эми, тебя в первую очередь касается, начинайте разрабатывать графа Монтесье. Если окажется, что он связан с кем-то из Троицы Гюрзы, пострадаешь в первую очередь не ты, а дочь графа.

— Не пострадает. Я забрала Рашель из особняка и отправила к сестре.

— К какой?! — озадачился Котик. — У тебя сестры сроду не было.

— Ради такого дела — появилась, — отрезала Эми, поднимаясь. Потом взглянула на Змея. — Значит, так. Я к графу. Напрошусь на чашечку чая, сообщу ему последние новости от Рашель. Ты же под этим прикрытием — поставишь жучки в его доме. А там посмотрим, с какой успешностью и что именно мы можем сделать для разработки графа.

— Эми.

— Да, да, да. Я помню. Осторожность и еще раз осторожность. Иначе закончим, как те трое из списка приглашенных на бал. Кстати, вот вам еще один довод в пользу того, что знакомый графа один из Троицы. Диего Сервантес. Он не просто был во всех списках, подозреваемых на причастность к Гюрзе. Обычно он находился в верхних строчках. И его не достали просто потому, что он ведет частную обычную жизнь. И имеет полное алиби, проверяемое в любое время суток, — Эми сжала кулаки, потом расслабилась, с добродушной улыбкой глядя на встревожившегося напарника. — Но если проверить одну мою маленькую идею…

— Никаких проверок. Сервантесом займусь я.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Тогда разделимся? Я отправлюсь к графу, а ты проверять мою идею. Я тебе сейчас ее скину на твой служебный ноутбук простой смс-кой. Котик займется политиками. Антик проверкой списка Прохожих. А когда вечером соберемся, посмотрим, в каком направлении перспективнее всего двигаться дальше.

Девушка сидела в глубоком кресле и нервничала, постоянно оглядываясь по сторонам. Огромная светлая комната с неброскими картинами, ей не нравилась. Как не нравился и мужчина, который сидел за тяжелым столом и взирал на нее с нехорошей усмешкой.

Девушка нервничала и старалась изо всех сил это не показывать. Только всё равно предательские капли пота выступили над верхней губой и катились слева, от виска вниз.

— Значит, они тебя обманули, — повернувшись на офисном стуле, мужчина выглянул за окно. На подстриженную зеленую лужайку, на подъездную дорожку, ведущую к особняку.

— Да. Простите, Шеф. Я не думала…

— Не думала, что русские окажутся столь изобретательными? — уточнил мужчина.

— Нет. Я знала, что они изобретательные, опасные, нестандартные. Я просто не думала, что они смогут обмануть меня и сканеры векторов, разработанные нашими учеными.

— Да, это грандиозное упущение со стороны ученых, — согласился размеренно мужчина, и было непонятно, то ли он шутит, то ли говорит совершенно серьезно. — В любом случае, что тебе удалось узнать?

— Внедрить жучки не получилось ни в офис, ни подкинуть на одежду оперативников, ни даже на обслуживающий персонал. Я устроилась на соседнем здании, поставив улавливатель звука под окном хозяина кабинета, начальника патруля. Многого узнать не удалось. Практически всё глушилось, но данные, которые удалось получить, настораживают.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Насколько мне удалось узнать, основные оперативники, которые ведут наше дело, это капитан Борисова-Лонштейн и оперативник Змей. К сожалению, я не знаю ни звания, ни его настоящее имя.

— Не ты одна провалилась на этом пункте, — покивал хозяин кабинета. — Дальше?

— Сам начальник патруля.

— Неужели мои дороги снова пересекутся с Иваном Валерьевичем? Это хорошая новость. Пожалуй, достаточно хорошая для того, чтобы реабилитировать тебя в моих глазах. Что еще?

— В качестве консультанта со стороны привлечен Нефритов. Виктор Александрович.

— А, тот частный детектив, который наивно считает, что скармливаемая ему информация является хотя бы наполовину честной? Ничего страшного. Пускай считает дальше. Главное, чтобы под ногами особо не мешался. Дальше?

— Из того, что обсуждалось на планерке, удалось выяснить, что Борисова Эммануэль должна заняться графом Монтесье.

— Он-то с чего всплыл в этом деле?

— Судя по информации, он имеет какое-то отношение к Прохожим. Я… — девушка замялась. — Я не знаю, о каких Прохожих идет речь.

— Еще бы ты знала, Стрекоза, — мужчина задумался, затем открыл свою записную книжку, разглядывая плотное расписание. — Но, к счастью для тебя, о ком идет речь, знаю я сам. И в моих силах сделать так, чтобы граф не встретился с этой прекрасной акулой.

— Почему акулой? Начальник ее вроде бы ангелком называл, — растерянно сказала девушка.

Хозяин кабинета усмехнулся.

— Потому что она акула, Стрекоза. Опасная, колючая. Въедливая. Цепкая. Поэтому ты к ней и близко не подойдешь. Слишком много знаешь, а если попадешь ей в руки — еще больше расскажешь. Особенно, если у нее в напарниках Змей.

— Шеф, вы их знаете?

— Выпало как-то мне на долю такое нелегкое испытание, — согласился мужчина. — Правда, я был даже не подозреваемым, так, свидетелем по одному из дел, но душу они вывернули наизнанку, пока не добились того, чего им надо было.

— Того, чем им надо было?

— Я видел убийцу в одном из их дел, — усмехнулся хозяин кабинета. — Дело вели как раз эти двое — Змей и ангелок. Они меня допрашивали четыре часа. После чего у них был полный фоторобот преступника. А ведь, что самое интересное, я до последнего момента был уверен, что не запомнил лица преступника, просто видел его не больше пары секунд. Так что, держись подальше от этой акулы и от Змея. А вот… с детективишкой можешь познакомиться поближе. Тебя проводят туда, где он будет через пару часов. Докладывай два раза в день. Утром и вечером. Если появится информация — сообщать ее немедленно. А теперь иди.

Стрекоза, быстро кивнув, подорвалась с места и словно метеор, вынеслась из кабинета. Проводив ее снисходительным взглядом, мужчина хмыкнул. Затем растеряно потер щеку, на которой был маленький, крестовидный шрам, и выглянул за окно.

Над Парижем собирались тучи…

Развернув над головой зонтик, Эми двинулась по подъездной дорожке к особняку, разглядывая цветущие тюльпаны. Белые, красные, желтые, фиолетовые — цветы укоризненно качали своими головами под порывами ветра и словно колокольчики, кланялись вниз от дождя. Казалось, тронь их чашечки — и действительно зазвенят, заиграют.

Крутя в ладони ручку зонтика, отчего ярко-зеленый купол над головой быстро-быстро вращался, Эми прошла мимо беседки в саду графа Монтесье и взошла на крыльцо.

Подняла ладонь к звонку и нажала на белоснежный квадратик. Мелодичная трель была слышна даже с крыльца. Звонок прозвучал один раз, два раза. Но никто так и не появился.

«Хозяина нет дома», — сделала закономерный вывод девушка, передернув плечами. Зябкий утренний дождь не входил в перечень любимых явлений природы Эми. Как и промозглый ветер. Как и ощущение чужого неприятного взгляда, не отрывающегося от нее самой.

3

Была открыта в 2084 году русским изобретателем-шутником, первое её использование было на международном саммите. Было много шума, гари, дыма; несколько человек пострадали из-за панического бегства и стрельбы, открытой охранниками. Безвозвратно был утерян памятник архитектуры, покрытый аляповатой смесью красок, содержащихся в контейнере, на котором была бомба. После первого применения бомбы, выражение «эффект горючей бомбы» стало крылатым.