Страница 36 из 97
— Нет, в царство росов и венедов. Я был среди тех, кто его создавал, и доверие царя Ардагаста не променяю даже на место хранителя императорской казны. Впрочем, я и раньше мог вступить на путь добра — когда столкнулся с Братством Солнца. Увы, тогда у меня хватило ума лишь на то, чтобы сбежать от них с деньгами, из которых мне не досталось ни обола.
Сигвульф, понимавший по-гречески, посмеивался, слушая их. Пермяки тоже улыбались, глядя на оживлённо споривших и жестикулировавших греков. Вдруг Хилиарх сурово заговорил по-сарматски:
— А известно ли тебе, Харикл, сколько храбрых мужей вчера погубило твоё с Корт-Айкой изделие? Это колесо демонов появилось ведь не без твоего участия?
Рыжебородый опустил глаза:
— Клянусь Гефестом, я понял его назначение, только когда колдун испытал колесо на провинившемся рабе.
— Ты же мог испортить колесо. Или бежать и сообщить нам.
— Как отсюда бежать? Кругом дебри, магические ловушки...
— А рискнуть своей драгоценной жизнью ради каких-то варваров ты конечно же не решился... Ладно уж, показывай гнездо скифского колдуна.
Оказавшись в городке, Хилиарх и Сигвульф поняли, почему пермяки так долго не могли совладать с Железным Стариком. В прокопчённых избах скрывались плавильные печи для железа и бронзы, кузницы, литейня. В сараях были аккуратно сложены железные крицы, оружие, всевозможные железные изделия, украшения. Больше двух десятков рабов трудилось тут, зачастую от зари до зари. Не только пермяков, но и их соседей снабжал Корт-Айка всем, что куётся и льётся из металла, и ни один кузнец среди коми, удмуртов, аргиппеев не мог сравняться с ним и его рабами. Амбары были полны пушнины, в подвалах, защищённых чарами, хранились бактрийские монеты, золото и серебро в слитках, серебряные сосуды, самоцветы.
— Корт-Айка торговал не только с соседями, — пояснил Харикл. — Он часто отправлял обозы с железом куда-то на северо-восток, к горам. Я там не был, но другие рабы рассказывали об отверстии в горе. Там показывались какие-то страшные, уродливые твари, больше похожие на демонов, чем на людей. Они бормотали на непонятном языке и показывали железо, обычно оружие. За этот товар они отдавали меха, золото, серебро, драгоценные камни. Вот почему старый негодяй заставлял нас так много работать.
— Я слышал об этой торговле КорТ-Айки. Не приняли ли вы за демонов лесных манжар или ненцев? — сказал Аристей и, озабоченно потерев клюв о крыло, добавил: — А не было ли там, в горах, медных ворот, обмазанных чем-то вроде смолы?
— Ворота? Смола? — потёр затылок Харикл. — Старик привозил с гор камни, к которым прикипело вещество, похожее на смолу. Он выспрашивал меня насчёт разных едких веществ, приготовлял их, и мы пытались размягчить эту смолу. Применял он и заклятия.
— Не был ли это асинхит? Его не берёт ни металл, ни огонь.
— С асинхитом я был знаком лишь понаслышке. Но я знаю заклинания, разлагающие его. Мы их применили, и они подействовали, хотя и слабо. Ох и вони было!
Златоклювый ворон возмущённо взмахнул крыльями:
— О боги! Ты сам не знаешь, к какому злу приложил руку. На что ты надеялся? Заслужить от хозяина свободу? Или более сытную кормёжку? А думал ли ты, что по твоим делам здесь будут судить обо всех эллинах?
— Здесь запомнят, что эллины любят свободу! — гордо вздёрнул бороду Харикл.
— Мало любить свободу для себя. Нужно любить её для всех людей... О Аполлон, как мне хотелось бы ошибиться с этой смолой! Мало ли что мог найти кузнец в горах... Иные ремесленники любознательны не менее философов.
Аристей тщательно расспросил рабов, но о медных воротах никто не слышал.
Настичь разбойников так и не удалось ни Кудыму, ни Пере. Даже мудрец ворон не смог заметить беглецов сверху — видно, прикрылись чарами. Вскоре оба отряда встретились в Гареве с ратью Ардагаста. По настоянию Аристея волхвы и предводители войска собрались на совет. Первым заговорил Вышата:
— Есть древнее предание, что идёт от жрецов арьев. Бог Солнца — мы, венеды, зовём его Даждьбогом — бился на восточном краю света с людьми незнаемыми, нечистыми. Были они страшны и уродливы телом и духом: одни волосаты, другие безголовы, третьи одноноги. Иные с копытами на ногах. Иные впадали в спячку, как медведи. Иные один месяц в году жили в воде. Не желали они знать ни закона, ни добра: убивали и пожирали всё живое и друг друга, сходились и плодились, как звери. Разбил их светлый бог и загнал далеко на север, в Рипейские горы. И поставил отец его Сварог медные ворота, и смазал их асинхитом, что не поддаётся ни железу, ни огню, а Даждьбог заклял великими заклятиями. Если же откроются ворота, выйдут люди незнаемые и опустошат весь земной мир.
— Так вот, Корт-Айка, похоже, подбирается к этим воротам, — сказал Аристей и повторил услышанное от Харикла.
— Что-то мне это больно напоминает одну книгу, полную несусветных выдумок, — скептически усмехнулся Хилиарх. — Там то же самое говорится не о боге, а об Александре, покорителе Азии. Он дошёл на востоке до Индии, но сражался там с индийцами, а не со всякими чудищами. Об этом свидетельствуют не нынешние баснословы, а его соратники.
— И не загнал он индийцев никуда, но бежал, не в силах их всех покорить, — с торжеством добавил Вишвамитра. — А что до всяких невиданных людей — безротых, безносых, с громадными ушами или ступнями, то у нас такими сказками любят дурачить вас, греков. Особенно тех, что пишут книги о диковинках и думают лишь о том, сколько им заплатят любители сплетен и басен.
— Погоди, Вишвамитра, — вмешалась Ларишка. — Может быть, бог загнал тех людей в Гималаи или на Крышу Мира? Я в Бактрии много слышала о волосатых диких людях, живущих в горах. Не демоны ли они, вроде дэвов?
— Я вырос в Гималаях и сам видел этих диких людей. Не демоны они и не люди, а скорее большие бесхвостые обезьяны. А кто их не видел, рассказывает всякий вздор: ступни-де у них назад вывернуты... Они сильны, но безобидны, если их не трогать. Живут поодиночке и ничего страшнее дубины в руках не держат. Куда им мир опустошить...
— Так, по-вашему, древние мудрецы басни сочиняли? Нет уж, они книжек на продажу не писали и захожих гостей не дурачили. А священные предания для нас с вами, потомков своих, слагали, — возразил Вышата.
— По этим преданиям мы что-то не можем найти даже Рипеев, — пожал плечами грек. — Так здесь ли искать ворота? Я ещё не видел пи их, ни страшных людей за ними. Может быть, всё это — мудрые иносказания?
— Ворота я, положим, видел. Почти у самого моря, в истоках реки Усы, между горами Хойдыпэ и Хуробада, — сказал Аристей.
— А что за ними? — Глаза Хилиарха зажглись любопытством.
— Ничего, — развёл крыльями ворон. — Горы, пропасти, а дальше — тундра. Всё пусто, дико... Но злая сила там есть, и немалая.
— Я как-то летал духом к востоку от этих двух гор. В тех тундрах никто не селится — злое место, нечистое, — сказал Зорни-шаман.
— Так, может быть, эти нечистые люди давным-давно вымерли? А кузнец ищет дорогу к призракам? — предположил Ардагаст.
— Железо он продаёт не призракам. А чтобы ненцы везли оружие из-за Урала, я не слышал, — возразил Лунг-отыр.
— А не спросить ли нам Аполлония из Тианы? — предложил вдруг Вишвамитра. — Он учился в Индии у мудрецов великого ашрама Солнца. Не знают ли они что-нибудь об этом враждебном Солнцу народе?
— Хочешь сказать, что там, на юге, кто-то знает тайны севера лучше меня, северного шамана? — нахохлился ворон Аполлона.
— Я простой кшатрий, а не учёный брахман. Но о Белом острове и Ледяном море, к примеру, я слышал уже в Индии. И даже о том, что на севере зимой ночь продолжается много дней, а летом солнце так же долго не заходит.
— Что ж, спросим. Заодно узнаем, что нового на юге.
Вышата наполнил водой Колаксаеву Чашу, провёл над ней руками. На поверхности воды проступило обрамленное длинными белоснежными волосами лицо мудреца из Тианы. За его спиной виднелся портик с белыми колоннами, осенённый пальмой.