Страница 4 из 20
Сама Кэролайн не имела ни малейшего понятия о своей крайне весомой роли в предвыборной кампании отца и о том, что о них с мамой теперь говорит весь мир. Мой сын Крис был всего на полтора года старше Кэролайн, так что девочка пробуждала во мне отцовские чувства. Я старался проводить с ней больше времени, даже несмотря на то, что технически такой обязанности у меня не было. Прелестная, активная и невероятно любопытная малышка с волнистыми рыжевато-русыми волосами унаследовала от отца большие голубые глаза, а от матери – идеальные манеры, которые проявлялись даже в столь юном возрасте. Миссис Кеннеди уделяла огромное внимание воспитанию детей, и это было заметно с первого взгляда.
– Кэролайн будет обращаться к вам «мистер Хилл», – предупредила меня первая леди, – и вести себя при этом она должна вежливо и почтительно. Если с ней возникнут проблемы, я хочу знать об этом немедленно.
Несмотря на растущую занятость в новой для себя роли, миссис Кеннеди настаивала на том, чтобы каждый день включать в свое плотное расписание время для общения с дочерью. Она была очень заботливой матерью, и общение с Кэролайн всегда зажигало в ее глазах особый огонек незамутненного восхищения. Только во время игр с Кэролайн Жаклин Кеннеди показывала другую сторону своего характера, из спокойной и собранной первой леди превращаясь в веселую и озорную молодую маму. Тем не менее миссис Кеннеди предпочитала проводить с малышкой часы отдыха, передавая повседневные заботы няне семейства по имени Мод Шоу. Именно она купала, переодевала, кормила и развлекала ребенка в отсутствие матери.
Мисс Шоу была полной противоположностью Прови, но это не помешало ей стать моей подругой и союзницей. У нее было великолепное британское произношение и мягкий певучий голос. Годы оставили на ней свой отпечаток в виде седых прядей в светло-рыжих волосах, которые всегда выглядели слегка взъерошенными, как будто она начала причесываться, отвлеклась и так и не закончила туалет.
Возможно, со своим небольшим ростом мисс Шоу и не казалась большим человеком, даже когда надевала каблуки, но ее чисто материнская манера общения и спокойная уверенность, которая не изменяла ей даже при общении с сильными мира сего, делали ее более похожей на добрую бабушку, нежели на наемную няню. Ее платья целомудренной длины ниже колена всегда были прекрасно выглажены, но она никогда не отказывалась поиграть с Кэролайн и даже специально выбирала для этого удобную обувь.
Даже при том, что мисс Шоу служила семье Кеннеди с самого рождения малышки, она прекрасно понимала свой статус помощницы, а не суррогатной матери. Миссис Кеннеди очень тепло к ней относилась, но не было никаких сомнений в том, кто здесь главный.
Роль будущей первой леди обернулась для миссис Кеннеди целым валом новых обязанностей, первой из которых была подготовка к инаугурации. Пусть даже восьмой месяц беременности несколько ограничивал ее физическую активность, умственной энергии этой женщине было не занимать. Ее твердая рука чувствовалась во всем – от списков гостей и дизайна приглашений до организации выступлений на гала-вечере перед официальной церемонией. Она прекрасно понимала, что результат ее стараний увидит весь мир, и не собиралась разочаровывать такую аудиторию.
Меня несколько удивляло то, сколько внимания пресса уделяла президентскому семейству уже сейчас. Новости о жене Эйзенхауэра Мэйми практически никогда не появлялись в газетах, а вот о Жаклин Кеннеди публика жаждала знать все вплоть до мельчайших деталей. Новая первая леди оказалась самой молодой женой президента за последние 75 лет – ей был всего тридцать один год, и женщины Америки всех возрастов и сословий активно интересовались ее стилем, любимыми брендами и интересами.
Столь живой народный интерес оборачивался дополнительной головной болью для нас с Джеффрисом. Куда бы ни отправилась миссис Кеннеди, ее моментально узнавали, на возглас «Это же Джеки!» тут же слеталась толпа обожателей, и хорошо, если они просто восхищенно пялились, а не пытались подойти и пожать ей руку.
Она никогда не теряла лицо и принимала знаки внимания с вежливой улыбкой, но, оказавшись в одиночестве, едко замечала:
– Кто бы мог подумать, насколько важной птицей я стану.
Ей определенно не нравились такие ситуации, и вскоре я понял, что самой лучшей защитой для нее и возможностью проявить себя для меня был поиск возможностей исполнять ее желания, не привлекая лишнего внимания. Например, физические упражнения были для нее очень важной частью жизни. Каждый день она выходила на долгие прогулки по улицам и паркам Джорджтауна. Специального расписания она не придерживалась, но неизменно уделяла некоторое время моциону, который предпочитала совершать на улице.
Я знал, что у нее ранее были выкидыши, а однажды ребенок родился мертвым. Она тоже помнила об этом и старалась не перетруждать себя. Первое время я сопровождал ее молча, оставаясь рядом, но оберегая ее право на личное пространство. Если она первой заводила разговор, я отвечал, однако если ей хотелось помолчать, я не докучал ей болтовней. Меня наняли, чтобы защищать ее, а не для того, чтобы играть в лучшего друга, не будучи таковым.
Однажды мы спускались по Тридцать четвертой улице к реке Потомак, чтобы выйти к каналу Чизпик-и-Огайо. Дорожка из гравия вывела нас к крутой лестнице на набережную канала, который повторял течение реки. Это было тихое и спокойное место – островок нетронутой природы под сенью деревьев среди городского шума и сутолоки, которое вскоре стало ее любимым местом отдыха. Чаще всего мы приходили туда вдвоем, если только Мод Шоу не решала вывести Кэролайн на прогулку вместе с мамой. Именно там мы с первой леди постепенно узнавали друг друга и учились обоюдному доверию.
Темп ходьбы задавала она и, несмотря на беременность, проявляла прекрасную выносливость. Она всегда держала спину идеально прямой и ступала уверенно, но осторожно.
– Понимаете, мистер Хилл, – объясняла она, – мне, конечно, нужно беречься, я ведь беременна, и доктор сказал, что не стоит перенапрягаться. Но забрасывать упражнения нельзя, иначе у меня совсем не останется сил, да и немного свежего воздуха еще никому не вредило.
Дорога на большей части пути была достаточно широкой, чтобы мы могли идти бок о бок, но порой тропа сужалась настолько, что мне приходилось пропускать ее вперед, а самому держаться позади, настороженно оглядываясь. Так я мог видеть, что происходит впереди, а в случае опасности – прикрыть спину первой леди. Я никогда не начинал разговор первым, предоставляя ей это право. Иногда мы несколько минут шли в молчании, а затем она вдруг произносила что-нибудь вроде «Как хороша сегодня река! Удивительно умиротворяющие звуки, правда?»
Она всегда тонко подмечала красоту природы вокруг нас: пение птиц, яркость осенних листьев, шум реки… Я и сам люблю прогулки, но именно она научила меня ценить эстетику окружающего мира. Миссис Кеннеди воспринимала мир как живую картину кисти великого живописца и различала в ней все до единого сочетания оттенков и текстур.
Первая леди живо интересовалась механизмами работы секретной службы и тем, как именно эта работа влияет на ее жизнь. Она засыпала нас вопросами о протоколе охраны, я понимал, что для нее это – совершенно новый опыт и она явно не в восторге от того, что больше не может никуда выйти в одиночестве. Впрочем, моя компания, кажется, была для нее меньшим злом из возможных.
В те дни у агентов было много работы и помимо обычных обязанностей телохранителя: в резиденцию постоянно приходили кандидаты на самые разные вакансии в Белом доме, и каждый из них вначале проходил проверку секретной службы. Для меня это была первая смена администрации, и меня откровенно смешило то, как самые разные люди распушали перья в борьбе за руководящие должности.
Первые две недели пролетели как один день. Я постепенно привыкал к особенностям новой миссии, работа превращалась в рутину, а наши отношения с миссис Кеннеди крепли. Чувствовалось, что она начинает доверять мне. Эта первая леди не собиралась тихо стоять в тени своего мужа, и ей нужны были верные союзники.