Страница 10 из 40
В последнее время по решению Политкомиссии начали проводиться собрания бойцов, в которых участвуют все, коммунисты и беспартийные, а также командиры и соответствующие партийные руководители. Эти собрания не имеют твердо установленной периодичности и устраиваются по мере необходимости. На них также разрешается выступать с критикой.
Во всех частях и подразделениях, от самых малых до самого крупного, имеются также политкомиссары. Комиссары принадлежат к военной структуре, а не партийной, но они — коммунисты и в этом качестве проводят линию партии, способствуют выполнению ее решений на порученном им участке. В своей деятельности политкомиссары опираются на ячейки, а те — на комиссаров. Они совместно проводят линию партии и идут по указанному ею пути. Все военачальники — члены партии и, как правило, входят в ее руководящие органы на соответствующем уровне.
Мы говорили о включении масс в вооруженную борьбу, но массы поддерживают ее не только своим непосредственным участием, но и используя все доступные им невооруженные формы. Стратегия революционной народной войны, если свести ее к основному аспекту, есть сочетание вооруженной борьбы и борьбы политической, причем под последней надо понимать все невооруженные формы, которые вписываются в общий революционный процесс, хотя их политическую направленность и не всегда целесообразно раскрывать. Степень такого сочетания изменяется в зависимости от конкретных условий развития военных действий в каждом из районов страны. Дело в том, что есть зоны, такие, как, например, столица и основные города, где противник осуществляет жесткий контроль, и там в первую очередь необходимо использовать невооруженные формы, начиная от политически не окрашенных и кончая политической борьбой как таковой, тогда как к вооруженной борьбе там прибегают в меньшей степени и осуществляется это посредством небольших тайных групп, приспособленных для ведения боевых действий в условиях города. Партийная организация в этом случае должна быть глубоко законспирирована и не выставлять напоказ свои связи с массовыми организациями. Ошибки, допущенные в каждом из этих моментов, стоили нам жизни ценных кадровых работников. В районах, находящихся под нашим контролем, народные массы активно включаются в создание и развитие зарождающихся органов народной власти. После уничтожения старой власти в этих зонах, даже в маленьких, встают связанные с жизнью населения задачи, которые мы должны решать: отправлять правосудие, поддерживать общественный порядок (правонарушители рассчитывают на отсутствие власти), обеспечивать подъем общеобразовательного и культурного уровня масс, налаживать здравоохранение, организовывать и развертывать производство и т. д. Но главное состоит в обеспечении обороны района — задача, в решении которой принимают участие сами массы. Существуют и другие зоны, которые можно назвать переходными: районы, за которые идет борьба между противником и нами. Как можно заметить, борьба масс становится намного сложнее. Может даже показаться, что война заглушает ее, и некоторые думают, что работа нашей партии среди масс сведена на нет, коль скоро она поглощена действиями военными. Это не так. Дело в том, что старые формы и методы борьбы народных масс утратили свою эффективность и в очень трудном и полном риска процессе должны быть заменены новыми. И эта смена форм не может считаться законченной.
Снижение накала борьбы народных масс в 1981 и частично 1982 году касалось столицы и основных городов, но отнюдь не всей страны. Уже со второй половины 1980 года наблюдалась тенденция к снижению уровня боевой активности городских масс, но особенно это усилилось после неудачной попытки всеобщей политической забастовки и восстания, к которым 10 января 1981 года призвал Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти. Правительство прибегло к широкомасштабным кровавым расправам и арестам. Сказалась и отправка сотен кадровых работников и активистов на военный фронт в сельскую местность.
Сейчас в столице движение масс, которое приспосабливается к условиям, продиктованным войной, успешно возрождается. Несмотря на жестокие репрессии, уже достигнута и продолжает развиваться высокая степень единства действий вокруг общих демократических и экономических требований.
Если бы было правдой то, что борьба масс в Сальвадоре исчезла, как утверждают некоторые, то как можно объяснить тот факт, что в стране, имеющей более 20 тыс. квадратных километров и 5 миллионов жителей, где плотность населения равна 250 человек на один квадратный километр, где насчитывается несколько тысяч деревень и хуторов, где нет ни необитаемых гор, ни непроходимых лесов, происходит самая настоящая революционная народная война? Чем объяснить, что там имеются обширные зоны, находящиеся под нашим контролем, что у нас есть там прочный тыл, уже достаточно надежный на севере и востоке, а также важные, хотя и менее развитые, базы в центре и на юге? Их существование и развитие были бы невозможны без поддержки масс. Революционная народная война является не борьбой от имени масс, от имени народа, а борьбой самого народа против диктатуры, за свободу, демократию и социальный прогресс.
В рамках нашего конкретного опыта по сочетанию политической и вооруженной борьбы у нас возникали сомнения и вопросы по поводу взаимосвязи между революционной войны с всеобщим восстанием. Между ними существует большая разница, но никоим образом войну и восстание нельзя противопоставлять друг другу. Нужно заметить, что нам не удалось избежать однобокого взгляда на восстание. В одном из положений VII съезда при изложении точки зрения партии на пути революции говорится в основном о восстании, а возможности народной войны принижаются. Опыт лет, прошедших после съезда, показывает, что мы должны изменить данное положение — речь идет уже не о теоретической гипотезе, а о том, что партия все эти годы участвует в войне, Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти за этот период безуспешно пытался поднять массы на восстание по крайней мере два раза: 10 января 1981 года наряду с наступлением на фронтах он призвал к всеобщей политической забастовке и всеобщему вооруженному восстанию, но последнее так и не произошло. В марте 1982 года в противовес выборам, организованным демохристианской военной хунтой, мы также попытались поднять восстание на окраинах Сан-Сальвадора. Чтобы дать толчок восстанию, мы перебросили с горы Гуасапа объединенные партизанские отряды, представлявшие несколько организаций. Был среди них и отряд Вооруженных сил освобождения. Но восстание и на этот раз не удалось.
Дело в том, что восстание имеет свои законы. В соответствии с главным из них восстание может начаться только при зрелой революционной ситуации, когда активность народных масс высока, и будет успешным лишь в том случае, если оно опирается на широкое движение народных масс, особенно трудящихся, и активную, возросшую во много раз деятельность их авангарда. Это — ленинское положение.
В Сальвадоре существует революционная ситуация, но движение народных масс — один из аспектов закона — переживает период спада, хотя в последнее время, как было сказано, вновь начинает обретать силу. Был момент, когда с точки зрения зрелости объективных условий восстание могло бы осуществиться. Это произошло в первые месяцы 1980 года, на которые пришлись крупные демонстрации народных масс и пик забастовочного движения рабочего класса и государственных служащих в столице и основных городах, что сочеталось с разгаром борьбы сельскохозяйственных рабочих за удовлетворение их социально-экономических и политических требований, захватом земель крестьянами, а также с другими массовыми выступлениями, такими, как движение жителей трущоб, которые занимали земельные участки для строительства жилищ и оказывали сопротивление при выселении. Еще в июне 1980 года мы смогли успешно провести всеобщую забастовку, однако под жестокими ударами репрессивных органов волна выступлений народных масс уже схлынула — кровавые расправы происходили одна за другой. Но тогда отсутствовал субъективный фактор — начало единству революционных сил было положено лишь в декабре 1979 года, когда объединились только три из пяти организаций, образующих ныне Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти. Линии этих трех организаций в главных вопросах, таких, как восстание, еще не совпадали. Следовательно, организовать и руководить восстанием мы не имели возможности, и благоприятный момент был нами упущен.