Страница 17 из 57
Загнутый кверху нос челна, похожий на боярский сапог, мягко ткнулся в берег, зашуршало по песку днище.
- Ну, с чем прибыл, Мстислав?
Выскочивший на берег сотник Мстислав отбросил в сторону рулевое весло и весело объявил:
- Удача, воевода! Изловили печенежина, да такого хорошего, что жаль с ним расставаться. И умен, и говорлив! Многое знает, многое мне поведал. И шкуру ему портить не пришлось.
Пленник, сидевший в челне, заворочался, по-волчьи скосил на воеводу глаза. Добрыня встретил его взгляд, ухмыльнулся.
- Хорош гусь! А что он вам рассказал?
Мстислав оглянулся - не услышит ли его кто чужой, недаром же место для встречи выбрано в стороне от людного перевоза.
- Говорит: двое ромеев приезжали в их орду, хану золото привезли. Зачем - не ведает. Думаю, на нас натравливает печенегов ромейский император. Сам ряд с нами подписывает, сам его нарушает. От царьграда ничего хорошего не жди!
Добрыня помрачнел:
- Недобрая весть, недобрая. Нету покоя этим ромеям, снова к нам подбираются, да еще с двух сторон. Кабы не их козни, может, и не пошел бы князь на Саркел.
- Я - Урза, сын хана Кичкая, - неожиданно заговорил пленник, четко выговаривая русские слова. - Я не простой воин, я сын хана большой орды!
Русичи переглянулись.
- Этого он нам не говорил, - сказал удивленный Мстислав.
- Ты меня не спрашивал, кто я, спрашивал: кто и что делает у нас. Я о себе и не говорил. Теперь сказал. Если захочешь меня убивать, много ваших голов наша орда срубит.
- Я еще подумаю, - засмеялся Добрыня, прикидывая какую выгоду может принести ему захват такого знатного пленника. - А пока будешь, Урза, моим... - он не сразу подобрал нужные слова, - почетным гостем.
И незаметно подмигнул Мстиславу.
Вечером воевода пришел в клеть, где под охраной дюжих гридней в одиночестве сидел пленник.
- Ну, ханский сын Урза, как тебе тут живется? Не обижают ли тебя мои отроки?
- Не обижают, - угрюмо ответил пленник. - Ты пришел только для того, чтобы узнать об этом?
- Думал, что ты поговорить со мной хочешь. Разве не так?
- Отец даст за меня большой выкуп. Много золота!
- Того, что ему привезли ромеи?
Урза скривился в усмешке, отчего скулы на его лице, туго оттянутом кожей, обозначились еще резче.
- Много знаешь, воевода! Зачем тогда спрашиваешь?
- Хочу взять выкуп подороже...
Урза недоверчиво прищурил глаза. Шутит воевода? Но печенег понял: ему не угрожает смерть. Понял и успокоился. Значит, ему еще доведется стать ханом. Надо поторговаться с русичем, уменьшить цену выкупа. Отец, конечно, богат, но...
Хан Кичкай давно уже с опаской поглядывает на своего сына, догадывается, что не терпится тому занять его место. Что если он вовсе откажется платить? Надо расположить к себе русского воеводу, сделать его союзником на будущее. Вот почему Урза подробно отвечал на все вопросы Добрыни.
Ромеи? Да, месяц назад в орду Кичкая прибыл знатный византиец со слугой, с ними несколько рабов и небольшая охрана. Он передал хану в дар от императора ромеев золото. Много золота! Просто так, в знак дружбы между ромеями и печенегами. Нет, от хана никто не требовал нападать на Киев или другие русские города, просто его попросили наблюдать за военными приготовлениями русичей: не готовится ли Русь к походу на Византию?
При этих словах Добрыня улыбнулся:
- Не могут забыть Олега и Игоря! Ждут, когда Святослав на них пойдет походом... Дождутся! - Уже без улыбки воевода искоса следил за пленником, заметил, как довольно блеснули глазки ханского сына. И неожиданно в упор спросил: - А гонца нашего пошто ваши вои перехватили? Да может, и не одного?
- Только одного, - чуть помявшись, ответил Урза.
- И что он сказал?
- Ничего не успел сказать. Наши лучники бьют без промаха. Но...
- Что - "но"? - нахмурился Добрыня.
Урза хитро прищурился:
- Ты сообщишь хану о том, что согласен получить за меня выкуп?
- Сообщу, если ты дело будешь говорить!
- И выкуп будет не слишком большой? - продолжал торговаться печенег.
- Да, да! - вскипел воевода. - Только не тяни кота за хвост. Говори, что еще для меня приберег?
- При гонце наши люди нашли нашли письмо... От князя Святослава...
- Ну!
- Написанное ромейскими буквами, а слова - русские...
- Знаю, - нетерпеливо отмахнулся Добрыня. - А в письме что?
- Князь пишет, что он взял хазарскую крепость Саркел.
- Не врешь? - Добрыня вплотную подступил к пленному.
- Зачем врать буду? Все правда. Сам письмо видел. Ромейский гость читал его, головой качал, говорил: "Ах, как нехорошо! Что теперь будет с Хазарией?"
- Так и говорил? Ну, спасибо тебе, Урза. Пошлю гонца к хану Кичкаю, пусть готовит выкуп!
Княгиня Ольга устала от государственных дел - собирала бояр, советовалась с ними, как лучше укрепить Киев на случай набега степных орд. Вернулась в опочивальню, прилегла. Ноги ломит, будто на дождь. То ли вправду непогода надвигается, то ли просто старость дает себя знать?
А в дверях снова ключница.
- Что там еще приключилось? - недовольно вздохнула Ольга.
Ключницу отстранил Добрыня. Вошел радостный, быстрый, ветром днепровским от него повеяло.
- Прости, что потревожил твой покой, княгиня... Принес радостную весть: князь Святослав взял Саркел!
6
Даже древний Перунов дуб, что доживал свой век, прикрывая морщинистыми руками княжеские хоромы в Киеве, не помнил, когда, в какую пору появились впервые на Русской земле хазары. Много кочевых народов проходило через Дикое поле от Итиль-реки и Ясских гор на запад за века, ушедшие в небыль. Гунны и обры, болгары и угры топтали копытами своих коней Приднепровье. А за ними появились и хазары - до Днепра докатились их передовые орды, а главная сила осела на обширных степных пастбищах за Доном. Там родилось их полукочевое государство - каганат Хазария.
За триста лет до похода Святослава Хазария откололась от некогда могущественного государства кочевников тюрков, почти не оставившего о себе памяти, и обрела независимость. Она стала называться каганатом по имени ее первых правителей - каганов. Правящая династия из рода Ашина жадно поглядывала на соседние земли. Она в первую очередь подчинила себе родственных, но враждебных болгар, вынудив часть их уйти к Дунаю, а часть к Сурожскому морю. Покорились Хазарии племена буртасов, гузов, данниками ее стали ясы и касоги, вятичи и северяне. Даже Киев откупался от нее данью.