Страница 9 из 15
– Санек, извини! Ну, дурость я тогда сболтнул по телефону. Просто растерялся от неожиданности… Похороны и вообще… Я ведь не малейшего представления не имею, как все это делается…
– Все сделаем, – успокоил друга Токарев. – Организуем и похороны, и поминки. Вот только с деньгами надо вопрос решить. Можно, конечно, на пособие похоронить, но не лежит у меня душа к таким мероприятиям. Дядю Гришу ведь будем хоронить, а не бомжа подзаборного. Если у тебя проблемы с наличностью, ты так и скажи. Могу занять. Рассчитаешься, когда жизнь проще станет.
Вадим отрицательно помотал головой.
– Нет, деньги есть. У меня с собой Visa. Сегодня же найду банкомат, сниму наличность и отдам, сколько скажешь. Пусть все будет как положено: цветы, венки, оркестр… А ты военный оркестр, кстати, сможешь организовать?
– Попробуем…
– Было бы здорово, честное слово. Трам-пам-пам и всякие там «Прощания славянки». А какие бумаги мне нужно заполнить?
– Мы все подготовим, а ты просто распишешься. Думаю, никаких проблем не возникнет. Все сложности с установлением факта смерти мы еще вчера утрясли… Слушай, Заяц, а мать-то твоя хотя бы в курсе?
– Я по телефону не стал ей ничего говорить. Сказал, что приеду. И все расскажу.
Токарев помолчал, прокрутив в голове исходные данные.
– Тогда вот как мы сделаем. Завтра с утра привезем твоего отца домой, чтобы люди успели с ним попрощаться, а вынос тела на двенадцать назначим. Не забудьте только ключи от его квартиры забрать. Они должны быть в милиции – у участкового. И сразу про кладбище у матери уточни. Если ее «Южное» не устроит, то спроси, какое предпочтительней. И сразу мне отзвони. Понимаешь, все городские кладбища, кроме «Южного», давно закрыты дл захоронений. Если твоего отца законно подхоронить не к кому, то нам потребуется дополнительное время на поиск места. Да и земля еще мерзлая. Могилу трудно будет копать… Но я все сделаю, ты не беспокойся…
С похоронами, как Токарев и предполагал, проблем особых не возникло. Организацией он попросил заняться лично Артура. Тот провел все мероприятие по высшему разряду. Беляков-старший возлежал в оббитом бархатом гробу, а военные оркестранты блестели аксельбантами и начищенной медью инструментов, печально шествуя за пожилым тамбурмажором. Правда, народу на похоронах собралось совсем мало. Подтянулись поплакать старушки-соседки. Да некоторое время постояла у гроба парочка помятых личностей со следами хронического алкоголизма на лицах. Коллеги, видимо, подумал тогда Токарев. Последние годы Григорий Семенович работал грузчиком в расположенном по соседству супермаркете.
Мать Вадима убитой горем не выглядела. Так, всплакнула слегка, когда гроб с бывшим мужем в землю опускали. Вадим тоже отстоял у гроба c каменным лицом. А вот на поминках неожиданно раскис. Сначала опрокидывал в себя водку рюмку за рюмкой, а под конец, когда почти собравшиеся уже разошлись, чуть не полчаса бился в истерике. Закончилось тем, что Токарев просто взял Вадима в охапку и почти насильно сунул в такси. Вадим сопротивлялся, брыкался, выскакивал из машины, делал неоднократные попытки вернуться в кафе, так что вызванному по телефону таксисту пришлось тройной тариф заплатить за терпение.
Со всеми этими похоронными хлопотами Токарев так вымотался, что когда вернулся вечером домой, то вздохнул с искренним облегчением. Совесть его была теперь чиста.
– Где носило? – вяло поинтересовалась супруга.
– На поминках был.
– Значит, не голодный, – сделала свой вывод супруга, выключила телевизор и удалилась в спальню.
На этой оптимистической ноте день и закончился.
С утра Токарева закрутили новые дела, и проблемы Вадима быстро вылетели у него из головы. Только один раз он вспомнил о нем, да и то без напряжения. Просто вспомнил – и все. Но дней через пять Вадим вновь напомнил о себе. Позвонил. Долго мычал в трубку что-то невразумительное, пытался, видимо, извиняться за неприятный инцидент на поминках. Токарев устал его слушать уже через пару минут.
– Заяц, я не глухой. Не нужно мне все повторять по три раза. Я все уже понял.
– Сань, ну клянусь, даже не понимаю, что нашло на меня в том кафе…
– Все, все, закрыли тему, – отрезал Токарев и поморщился. Жена демонстративно прибавила громкость телевизора в гостиной.
Но Вадим не унимался. Что-то начал опять путано объяснять, потом принялся уговаривать Токарева встретиться. Прямо сейчас. Оказалось, что он уже час сидит в кафе «Акапулько». Токарева не успел придумать подходящего повода, чтобы отказаться, да и забегаловка эта была совсем рядом, буквально по соседству с его домом, поэтому пришлось набросить старый пуховик, спуститься с четвертого этажа и пройти несколько минут по морозному вечернему воздуху к автобусной остановке. В этом «Акапулько» он ни разу не был, но светящуюся вывеску на грязном павильоне помнил хорошо. Очень уж она дисгармонировала своим романтическим названием с мрачноватым окраинным пейзажем.
Небольшой зал, как и ожидал Токарев, был полупустым. Вадим занял место на двоих за столиком у окна. Рядом с его столиком уже выстроилась шеренга из пустых пивных бутылок. На столе ожидали своей очереди на открытие еще несколько.
– Можешь считать меня полным идиотом, – сразу сообщил Вадим. Был он мрачен и слегка пьян.
Токарев хмыкнул, подвинул к себе бутылку незнакомого темного пива, внимательно осмотрел этикетку, дернул крышку за кольцо, потом вытянул из подставки бумажную салфетку и брезгливо протер липкую от пива столешницу. За соседним столиком громко рассмеялись. Токарев непроизвольно обернулся. Смеялись не над ним. У компании, которая состояла из трех мужчин в грязных куртках и потертой дамы в короткой юбке, лисьей горжетке и нелепых в это время суток темных очках, были, видимо, свои поводы для веселья.
Токарев и поискал взглядом стакан. Не нашел и по примеру Вадима отхлебнул пиво из горлышка. Теплый напиток бурно запенился, вырвался из бутылки и оставил на поверхности стола еще один липкий след.
– Санек, ты пойми, кроме тебя у меня в этом городе никого и не осталось. – Вадим икнул и слишком резко откинулся на спинку пластикового стула, едва его не опрокинув. – Ну, почти никого. Мне даже посоветоваться не с кем…
– Ты круги не нарезай. Рассказывай о проблеме. И не тормози, у меня времени мало, – предупредил Токарев.
– Можешь съездить со мной к отцу? В смысле, не на кладбище, конечно, а к нему на квартиру.
– Что, прямо сейчас? – Токарев тремя большими глотками прикончил бутылку и поставил ее рядом с остальными.
– Ты только сразу не отказывайся, – заторопился Вадим. – Мы вызовем такси, быстренько смотаемся и сразу вернемся. Много времени я у тебя не отниму, честное слово. Удостоверимся, что там все… ну, в смысле…
– В каком таком смысле? Говори яснее. Не люблю загадок, – оборвал Токарев. – Пока не объяснишь, никуда не поеду. И не надейся.
– Так я и пытаюсь это… объяснить. Ты детективы любишь?
– Ненавижу.
– И правильно, – согласился Вадим, зачем-то оглядываясь по сторонам. – Было время, когда я эту заразу буквально пачками проглатывал. Стрелецкая, Левандовская, Потанина, Козлова. Их в магазинах давно на метры продают. Особенно Левандовская была плодовита. Она сначала работала какой-то там воспитательницей в приюте, а потом взялась детективы строчить. И настрочила за десять лет не меньше сотни. Представляешь?
– Ты меня о литературе позвал поговорить? – Токарев уже стал разражаться.
– Нет, Сань, ты не сердись, это я просто к слову. Понимаешь, во всех этих дамских детективах главные герои – это всегда особо тупые идиоты. Они живут себе спокойно и вполне благополучно лет до тридцати, а потом обязательно влипают в неприятности. Приезжает, например, такой герой на отдых, а там – труп в фонтане. Или садится он в поезд, а в купе на него сверху падает, сам понимаешь, кто.
– Ты что, у отца в квартире труп нашел? – потерял терпение Токарев.
– Да нет. – Вадим поморщился. – Про труп – это я условно.