Дрожь

Веда закатила глаза.

– Не удивляйтесь, но я и так все это знаю.

Её разум велел ей не обращать внимания. Сердце говорило о том же. Но её губы, словно жили своей жизнью.

– С моего первого рабочего дня здесь вы всегда приставали ко мне со всяким дерьмом. Вы влюбились в меня или что? Что это за игра типа «дернул за косичку и убежал»? Это стало надоедать. Я бы сказала, даже утомлять. Почему бы нам просто не отправиться в ординаторскую и… – Веда подняла свой кулак в воздух, щелкнув зубами, смотря на него хитрым взглядом, который был похож на взгляд Пепе Ле П ью (Прим.: Пепе ле Пью (англ. Pepe Le Pew) – любвеобильный скунс , герой мультипликационного сериала «Веселые мелодии». Большинство серий с ним основано на том, что скунс принимает кошку или кота за самку скунса и флиртует ) и даже ждала, что у неё появится мультяшный франзуский акцент, который готов был слететь с её губ.

Доктор Бритлер нахмурился, потом собрался уходить, снова нахмурился и повернулся к ней лицом, коснувшись краем медицинской карты груди девушки.

Веда вырвала у него карту с насмешкой.

Его голос остался монотонным.

– У нас сегодня утром очень мало медсестер. Мне нужно, чтобы вы сейчас были в палате 105.

Веда сжала медицинскую карту, когда доктор Бритлер прошел мимо неё, размахивая карточкой в воздухе.

– Полмиллиона долларов, чтобы выполнять работу медсестры. Этот диплом стоит каждого пенни. Спасибо, Стэнфорд!

Доктор Бритлер только громко свистнул в ответ, потому что, конечно, девушка не была тем человеком, который заслуживал словесного ответа.

Веда злилась всю дорогу до палаты 105. Она попыталась напомнить себе, почему выбрала именно эту маленькую больницу в Тенистой Скале для ординатуры, а не одну из самых знаменитых, разбросанных по всей стране, многие из которых предлагали ей работу.

Казалось, каждый день ей приходилось напоминать себе об этом все чаще и чаще.

Каждый день с тех пор, как она встретила Гейджа.

Веда повернула за угол в палату, и, увидев людей внутри, застыла в дверном проеме и открыла от шока рот. Она бросила взгляд на медицинскую карту и, конечно же, прочитала то, что и предполагала.

Её ошеломлённый взгляд снова вернулся к людям в комнате.

– Веда, хорошо, – доктор Джин , дежурный врач, говорящая всегда тихо и спокойно, махнула Веде, чтобы та вошла.

Но это не то, что заставило девушку остановиться на полпути.

Детектив Линкольн Хилл расслаблено сидел в потрепанном кресле в углу комнаты, одетый в джинсы и белую футболку, опираясь локтем на подлокотник и приложив пальцы к губам. Как только он увидел В еду, то закрыл глаза. Усмешка появилась на его губах, и он захихикал.

Но даже не Линк со своим красивым, самодовольным, раздраженным лицом заставил её остановиться.

Нет.

Тодд Локвуд сидел на краю кровати, одетый только в больничный халат. Его щеки казались более красными, чем обычно, и румянец не исчез даже через несколько минут. Его голубые глаза избегали всех, а взгляд был устремлен в окно, когда он сжал свои скрещенные руки.

Однако , когда молчание затянулось надолго , он посмотрел на доктора Джин и рявкнул.

– Может, мы уже покончим с этим, пожалуйста?

Теперь, когда пришла Веда, доктор Джин могла поговорить с Тоддом свободно. Политика больницы требовала, что, если врач чувствовал себя некомфортно, то всегда обеспечивал присутствие медсестры в качестве свидетеля для подстраховки. Если медсестра не могла присутствовать, то её мог заменить врач.

Увидев Тодда, Веда поняла, почему доктор Джин, которая редко просила свидетеля, чувствовала себя некомфортно этим утром. У Тодда был к этому талант. Это жило под его кожей, эта его способность заставлять женщин чувствовать себя не в своей тарелке. Особенно таких тихих, как доктор Джин.

Но Веда знала, что дни Тодда, который был искусным насильником, подошли к концу, и она вошла в палату с опущенной головой, пытаясь побороть улыбку, которая грозила появиться на её губах, и прислонилась к стене в нескольких шагах позади доктора Джин.

«Не улыбайся », – приказала себе Веда , взглянув на Линка, который смотрел на неё.

Детектив , казалось, тоже боролся с теми же чувствами, что и она, но, в отличие от неё , дерьмово скрывал это. Веда никогда не видела, чтобы Линк улыбался, но теперь, когда он уже практически сделал это , она увидела улыбку в его глазах, прежде чем та появилась на губах. Его зеленые глаза словно ожили, чего девушка не видела в них раньше.

Значок полиции, который висел на цепочке у него на шее , казалось, поднимался и опускался быстрее с каждой секундой, когда их взгляды встречались.

«Почему он так тяжело дышал?»

– Вы можете помочь мне или нет? – снова раздался глубокий голос Тодда, который дрожал от той же беспомощности, что читалась в его глазах.

Вырвавшись из транса, вызванным видом Линка, Веда посмотрела на Тодда, заметив уязвимость в его глазах. Она не могла не задаться вопросом, выглядела ли она такой же беспомощной, уязвимой, незащищенной в ту ночь, когда ублюдок забрал её невинность.

Доктор Джин вздохнула.

– Мистер Локвуд, тот, кто кастрировал вас, был профессионалом. Качество швов на высоком уровне. Кто бы это не сделал… ну, он знал, что делает.

Веда боролась с желанием смахнуть пылинку со своего плеча. Она еще никогда не была так рада тому, что посещала факультативы по хирургии в медицинской школе. Неплохо для анестезиолога, а?

Доктор Джин переступила с ноги на ногу и прочистила горло.

– Боюсь, единственное, что мы можем вам предложить, это заменить ваши отсутствующие яички протезами, – щеки доктора Джин покраснели. – Протезирование кажется самым идеальным выходом. По весу и форме они ощущаются как настоящие. Вы даже не увидите разницы…

– Что будет со мной дальше? – его голос настолько повысился, что, если бы Веда не смотрела на него сейчас, то могла бы спутать его с пятилетним орущим ребенком, не заметив разницы. – С могу ли я и дальше заниматься сексом?

Доктор Джин оглянулась через плечо и встретилась взглядом с Ведой и Линком, которые все еще задерживали дыхание, чтобы не засмеяться, и сжала губы, прежде чем повернуться к Тодду.

– К сожалению, стерилизация не позволит вам иметь детей, и отсутствие яичек резко понизит выработку тестостерона…

– Смогу. Ли. Я. Возбудиться? – прорычал Тодд, сжимая большой палец и указательный вместе, словно разговаривая с младенцем.

П осле этого румянец исчез с лица доктора Джин. Она перестала переминаться с ноги на ногу и не шевелилась. Её скрещенные руки упали по бокам.

– Да, – сказала она с такой властностью, которой не слышалась в её голосе до сих пор.

Веда мягко кивнула и была рада увидеть, что доктор Джин, наконец, поняла, что за человек сидел перед ней.

Она начала перечислять факты, явно больше не заботясь о нежных чувствах Тодда.

– Так как яички производят 95% тестостерона в мужском теле, у вас все же может быть эрекция, и вы все еще можете эякулировать. Тем не менее, ваше либидо значительно уменьшится.

Лицо Тодда побледнело.

Это не помешало доктору Джин, голос которой стал выше, продолжить.

– Частота, сила и длина ваших оргазмов будут уменьшаться и никогда не сможет восстановиться. Преждевременное облысение, жар и головокружение со временем будут для вас естественными. Еще, вполне вероятно, что начнет быстро расти грудь.

Тодд схватился за голову обеими руками как раз в тот момент, чтобы заглушить всхлип, который вырвался из его горла, и от его рыданий дрожала кровать, на которой он сидел.

Только тогда доктор Джин остановилась. Бормоча себе под нос, она сдалась, а затем поспешила через комнату к Тодду. Её рука на мгновение зависла в воздухе над согнутой спиной Тодда, прежде чем она опустила её и тихонько прикоснулась. Доктор Джин погладила его спину, словно ипохондрик прикасался к раненному животному, все это время шепча о лекарствах, которые помогут ему жить новой жизнью.