Дрожь

Веда сжала шприц в руке, когда дверь его спальни заскрипела, и мутный, желтый свет залил ванную комнату после того, как Тодд щелкнул выключателем в спальне. Она слышала его шаги по деревянному полу и считала каждый , пока он приближался к ванной. Шелест его одежды становился все громче и ближе, когда он снимал её и бросал на пол по пути в ванную.

Его массивная тень появилась на кафельном полу ванной, и её рот наполнился слюной в предвкушении.

Тодд появился в дверном проеме, и зеркало в ванной отразило его темный силуэт. Веда задержала дыхание, когда он щелкнул выключателем, и увидела в зеркале себя, облаченную в черное с ног до головы.

Мужчина вошел в ванную с опущенными глазами. Он схватился пальцами за пояс свои боксеров – единственную вещь, которая была на нем, останавливаясь только, чтобы наклониться и спустить их вниз по ногам.

Веда вышла из своего укрытия, понимая, что сейчас или никогда, и позволила себе тихо вздохнуть, когда вонзила иглу в его шею.

У мужчины перехватило дыхание, и Веда, не дожидаясь, когда удивленный вздох сорвется с его губ, надавила на поршень, выпуская достаточно натрия теопентала в его яремную вену, чтобы парализовать дыхательные пути.

Все еще согнутый пополам, Тодд повернул голову в её сторону, всматриваясь в глаза через сетку в маске, пока его собственные голубые глаза широко распахнулись от ужаса. Он попытался что-то сказать, и Веда чуть не рассмеялась. Из-за его усилий, наверное. Понадобилось всего тридцать секунд, чтобы лекарство достигло мозга и вырубило его, и еще несколько секунд, чтобы парализовать его голосовые связки. Звук его каркающего голоса, казалось, заставил Тодда запаниковать еще сильнее. Г лаза мужчины, налились кровью, и стали все больше. Он попытался дотянуться до Веды , но, спасибо Господи , прошло пятнадцать секунд, и он успел только скользнуть кончиками своих дрожащих пальцев по её бедру, перед тем как упал на колени.

– Спокойной ночи, – прошептала ему Веда, как маленькому ребенку, когда он упал на пол. – Ты – невообразимый кусок чертова дерьма.

Боже, как она ненавидела Тодда. Веда не могла понять, как это возможно , до такой степени ненавидеть человека, как она ненавидела его. Упав на колени рядом с его телом , и втянув воздух с такой яростью, что маска оказалась между её зубами, девушка изучала его спящее лицо. Схватив мужчину за запястье, Веда проверила пульс, позволяя себе отвлечься на его почти детское лицо, которого она никогда не замечала. После проверки его сердечного ритма, Веда воткнула иглу обратно в вену на его шее.

Она уже ввела ему 75 мг препарата. Э то стандартная доза для её пациентов перед операцией. Если бы девушка сейчас остановилась, то Тодд проснулся бы через 12 часов.

Но Веда не планировала сейчас останавливаться.

Если бы она утроила эту дозировку, просто взяла и надавила на поршень шприца еще раз, то лекарство дошло бы до его жировой прослойки, и Тодд впал бы в искусственную кому. Если бы она увеличила дозу ещё в три раза, то в его венах оказалось бы столько яда, сколько вводят заключенным, приговоренным к смертной казне.

Тодд бы никогда не открыл свои глаза снова.

Веда прижала кончик иглы к вене на его шее и сделала глубокий вдох перед тем, как проколоть кожу , и позволить игле глубоко погрузиться в шею.

Она пыталась дышать, но маска каждый раз оказывалась между зубов, прилипала к губам и душила её. С ердцебиение Веды участилось – естественная реакция на иллюзию удушья, так что она заставила себя успокоиться.

Её большой палец дрогнул на поршне шприца. Нажать только один раз, и она избавит этого ублюдка от страданий навсегда. Её разум кричал : «сделай это!». Тодд уже лежал на полу. Сейчас уже не было дороги назад. Если Веда этого не сделает, он очнется и продолжит делать то, что делал всегда – разрушать невинные жизни.

Тодд никогда не остановится.

Тодд никогда не изменится.

Физическая и эмоциональная безопасность бесчисленных невинных женщин, бесчисленных потенциальных жертв, бесчисленное количество таких, как Коко , была в руках Веды.

Это же так легко. Всего одно нажатие. Всего 400 мг. Прямо в вену.

Веда собрала всю свою волю в кулак, сделала глубокий вдох и решила нажать на поршень.

Но её большой палец не двинулся.

Она попыталась снова, уверенная в том, что это запах дезинфицирующего средства затуманил её разум и свел с ума. Вызвал бурю в сердце. Её глаза начали наполняться слезами.

– Сделай это, – сказала она себе. – Тодд заслуживает смерти. Он заслуживает этого.

Время шло.

Секунды.

Минуты.

С громким стоном Веда вытащила иглу из шеи Тодда, облокотившись на шкафчики в ванной, и подтянула ноги к груди. Она обхватила голову руками, шприц выпал из её рук и с грохотом упал на пол, когда еще один яростный стон сорвался с губ девушки.

Веда мысленно старалась отгородиться от страшной правды, которая обрушилась на нее.

Годы.

Годы ожидания.

Годы планирования.

Годы терпения. И только сейчас стало все ясно.

Не важно, как сильно они её сломали, она не была такой, как они. И никогда не будет.

Несмотря на неожиданное осознание всей ситуации, отвращение в её сердце не заставило себя долго ждать. Нет, из-за этой правды слезы жгли девушке глаза и стекали по щекам. Веда чувствовала, как внутри маски воздух становился влажным и спертым, как летом во Флориде.

Она сняла маску, всхлипнула и рукой вытерла слезы с лица. Веда поежилась, когда взглянула на спящее лицо Тодда. Даже тогда, когда в её руке уже было орудие мести, этому сукин сыну все равно удалось выйти сухим из воды. Ему не только удалось избежать наказания, Тодд еще и спал как чертов младенец.

Веда пнула его ногой прямо в живот. Его обмякшее тело дернулось от удара , но спящее лицо осталось таким же спокойным.

– Как же я тебя ненавижу, – прошептала Веда, вцепившись пальцами в волосы. Проглотив комок в горле, она постаралась встать. Надо собрать свои «игрушки» и отправиться домой. Вечеринка окончена.

Когда Веда так и не смогла пошевелиться, то дала себе минутку, чтобы привыкнуть к этой ужасной реальности, после чего медленно начало наступать смирение. Веда встала и посмотрела на лунный свет, пробивающийся через окно ванной. Однако , когда она хотела шагнуть, то замерла на полпути. Она взглянула на Тодда, и её глаза расширились.

– Нет, – прошептала Веда , отвечая новым голосам, возникших в её голове. Она покачала головой. – Да ни за что …

Она продолжала корить себя, пока не начала сомневаться. Пока она обдумывала это, её глаза двигались словно сканер. Веда снова и снова боролась со своим разумом до тех пор, пока уголки её рта не начали подниматься в медленной улыбке. Вскоре морщинка между бровей исчезла. Поражение, которое было в её глазах, сменилось чистейшим удовольствием.

Веда рассматривала спящее лицо Тодда и почувствовала, как её улыбка становилась все шире, как у Мистера Гринча (Прим.: Имеется в виду семейная сказочная комедия «Гринч – похититель Рождества», главную роль в котором исполнил Джим Керри). Настолько широкая, что могла достать до ушей.

А потом Веда схватилась за сумку на бедре, резко открыв молнию, и просунула руку, хватая набор, который всегда носила с собой. Набор, который она купила еще в медицинской школе и сегодня нашла ему применение.

Набор, состоящий из огромного количества интересных инструментов, большинство из которых , к её огромному разочарованию, она не могла использовать в полной мере.

Во всяком случае, пока что.

Тяжело сглотнув, Веда достала один инструмент, которым, как она была уверена, никогда не воспользуется, подняла его в воздух и осмотрела.

Скальпель блестнул в свете ванной комнаты, когда лучи начали переливаться на его корпусе из нержавеющей стали, пока Веда крутила его.

Её глаза вернулись к Тодду. К числу «23 » на его запястье.

Нет.

Её улыбка стала шире.

Веда не могла этого сделать.

Её взгляд вернулся к скальпелю.