Кошмарных снов, любимая

И Брент – Брент не выходил из головы.

А его нужно было выгнать.

По дороге в редакцию журнала, которая располагалась на нескольких этажах небоскреба в деловом сердце города – Рок-стрит, Джесс позвонила Дайана. Пришлось включать гарнитуру.

– Ты как? – спросила Дайана. От веселого голоса подруги не осталось и следа.

– Паршиво, – созналась Джесс. – В участке меня держали несколько часов.

Она поведала, что произошло в полиции, – непривычно сбивчиво для себя. Рассказала о том, какие странные вопросы задавали полицейские, о том, как зазвонил и треснул телефон.

– Мне страшно, – призналась вдруг Джесс, почувствовав вдруг на себе пристальный взгляд.

– Нам всем страшно, дорогая, – вздохнула Дайана. – Я не хочу… прощаться с Вивьен.

Джесс тоже не хотела.

Она перевела взгляд на зеркало заднего вида, решив перестроиться для поворота, и вдруг увидела, что на заднем сиденье сидит пугало.

То самое, ночное.

Жуткое, с алыми искрами вместо глаз, шрамом посредине головы из мешка и с вылезшей соломой из дыр на джинсовом потертом комбинезоне.

Пугало ухмылялось.

Джесс закричала от накрывшего ее ужаса.

Ее руки примерзли к рулю, тело одеревенело, легкие забыли, как дышать.

Пугало вновь помахало рукой и прирыло уши от новой порции дикого крика девушки. А после приложило к светящемуся кривому рту когтистый палец неуклюжей ладони, похожий на корень дерева.

Тело Джесс окатило волной жара.

Судорожно пытаясь вдохнуть воздух ртом, она, не помня себя от страха, попыталась открыть дверь машины – дергала и дергала ее, но та никак не поддавалась. А когда все же открылась, оказалось, в этом ей помогло чудовище – оно стояло около автомобиля, галантно поклонившись. И Джесс едва не попала в его объятия.

– Не трогай меня! – закричала она, срывая связки.

– Незачем так кричать, – раздался шепот Пугала, пугающий и ироничный. Оно достало из-за спины штопаный огромный мешок. – Унесу, – прошептало оно ласково.

Джесс попыталась забраться обратно в машину, боясь даже коснуться чудовища и крича, крича, крича, а оно рассмеялось.

Дальнейшее превратилось во вспышку безумия. Время остановилось. Пространство исказилось и замерло. Воздух стал стеклянным.

Чучело потянулось к ней – от него пахло чем-то горьким: луговыми дикими травами и абсентом. Джесс изо всех сил отбивалась, переползая на пассажирское сиденье, пытаясь открыть дверь, разбить стекло, и руки – не корни деревьев, вставленные в соломенные рукава, а теплые человеческие руки пытались поймать ее и запихнуть в мешок.

В какой-то момент это получилось. И Джесс поглотила темнота.

Ее взвалили на спину и понесли.

Кто-то насвистывал простую едва знакомую мелодию.

Страх сковал и руки и ноги и парализовал горло, заставляя замолчать, и Джесс с тоской вдруг поняла, что не может больше сопротивляться. Она в ловушке. Она не сможет выбраться. Она обречена.

И умрет.

Мешок швырнули, и Джесс ударилась головой.

А потом она открыла глаза и поняла, что сидит в автомобиле, уронив голову на руль, и на лбу жжется, а по щеке течет что-то вязкое и липкое. Позади гудят машины, а из гарнитуры доносится обеспокоенный голос Дайаны:

– Джесс! Джесс! Что случилось?! Джесс, с тобой все хорошо?!

Девушка облегченно вздохнула, поняв вдруг, что уснула за рулем.

– Все хорошо, – прошептала она и вновь потеряла сознание.

Когда Джесс не может заснуть, Брент напевает для нее мелодию из старого романтического фильма и целует в щеку, и тогда ей становится спокойно и тепло. Он гладит ее по волосам, по спине, плечам – осторожно, мягко, будто боясь причинить вред. И смотрит влюбленно.

Иногда только место нежности занимает внезапная страсть – он срывается и не может себя контролировать, целуя и обнимая Джесс так, будто в последний раз. Она обожает, когда это происходит, – вместе с ним срывается и она сама…

Кто бы только знал, что она, одна из самых популярных девушек старшей школы, проводит свободное время с Брентом Элмером, незаметным парнем из школьного оркестра. Это стало бы сплетней года.

Но какая им разница, что Джесс Мэлоун проводит с ним время, если она в него влюблена?

Пока что они встречаются тайно, и никто не знает об этом, но после школы все изменится.

Джесс хочет быть с ним всегда. Она готова подарить ему свою вечность. А он говорит, что уже подарил ее.

Брент нежный и ласковый. Ему все равно, из какого бутика ее платье, какой марки машина и сколько зарабатывает отец. Он не думает о других девушках и интрижках. Для него Джесс – самый важный на свете человек. Он терпит ее капризы. Он любит ее капризы.

Любит ее саму.

А она отвечает ему взаимностью.

Они понимают друг друга с полуслова.

Они не могут быть друг без друга.

Они счастливы.

– …я не смогу тебя отпустить, – шепчет Джесс, уткнувшись лбом в грудь Брента, и тот гладит ее по волосам. – И ты меня не отпускай.

– Не отпущу, – обещает он. Его ладонь замирает на ее затылке. – Никогда. Если мы расстанемся, я всегда буду рядом.

Джесс отстраняется и с возмущением смотрит на Брента. Эта мысль кажется ей дикой.

– Ты сошел с ума? – спрашивает она, упираясь в его грудь ладонью. – Мы не должны расставаться.

– Не должны, – легко соглашается Брент.

Их губы соприкасаются. Джесс прикрывает глаза.

Он не красавец и не имеет ничего общего с Джеймсом, капитаном футбольной команды, который пытается растопить ее сердце медвежьими методами. Брент не так высок, не так широк в плечах, не так обаятелен. Он не улыбается белозубой широкой улыбкой, не имеет толпу фанаток-старшеклассниц, не находится на верхушке школьной иерархии. Он незаметен, живет в собственном мире, не пуская никого в свое пространство. Он играет в школьном оркестре, а не на футбольном поле. Он умен и рассудителен, а не силен и задирист, ему важна любовь, а не секс.

Он – все, что ей надо. Он – то, что ей надо.

Он – ее.

– О чем ты думаешь? – тихо спрашивает Брент, касаясь губами ее щеки – слегка щекотно и до умопомрачения приятно.

– О том, что мне повезло, – честно говорит Джесс и добавляет внезапно, отстранившись: – Я хочу татуировку. С твоим именем.

– Не порть кожу, – слышит она в ответ.

– Но я хочу!

– Тогда я сделаю вместо тебя, – говорит он и указательным пальцем неспешно убирает с ее плеча лямку сорочки.

Джесс смеется.

Брент целует ее – мягко, настойчиво, заставляет лечь на лопатки. И Джесс тонет в нем, тонет в своих чувствах и ощущениях, не сопротивляясь и наслаждаясь каждой секундой.

Если бы ее подружки знали, какой Брент Элмер на самом деле, они бы думали только о нем. Как и она сама…

Глава 5

Джесс пришла в себя уже в больнице, и первым, кого она увидела, был Эрик. Мать и отец приехали позднее.

– Джесс, ты как? – он взял ее за руку, глядя встревоженными голубыми глазами.

– В порядке, – проговорила она пересохшими губами, пытаясь осмотреться. Электрический свет был слишком ярким. Голова казалась тяжелой, виски ныли, а лоб болел. И горло саднило – словно от сильных криков.

– Что со мной?

– Ты попала в аварию, – Эрик прижал ее ладонь к своей щеке. – Ты уснула за рулем, милая. Ударилась головой. У тебя сотрясение. Ничего страшного.

Вот оно как… Уснула за рулем.

– А с машиной… что? – спросила девушка, касаясь свободной рукой лба – голова была пере- вязана.

– Почти в порядке, – уклончиво отозвался жених. – Впереди немного помялось. Я все улажу. Не переживай, Джесс.

– Спасибо, – закрыла она глаза. Перед внутренним взором предстал образ чудовища, сидевшего на заднем сиденье.

Тотчас ей вспомнилось все – как она отбивалась, как ее запихали в темный мешок, как несли куда-то.

Джесс передернуло от отвращения и страха.