Страница 63 из 70
Вот теперь для Зарека все стало предельно ясно.
Но он не хотел умирать за Астрид. Охотник хотел жить для нее. Ему хотелось провести остаток своего бессмертия рядом с ней.
Но это было невозможно.
Взглянув на горы, окружавшие его, Зарек подумал об Олимпе. О доме Астрид.
Смертные не могут жить там, а боги — на земле.
Все было так безнадежно для них двоих.
А он был достаточно прагматичным, чтобы понимать это. Не существовало никакой иной мечтательной стороны, которая хотя бы на минуту могла представить, что их нечто может объединить. Весь оптимизм был выбит из Охотника, еще, когда у него и борода-то не отросла.
И все равно, он никак не мог успокоить ту свою часть, которая горевала о потере. Ту часть, которая кричала где-то глубоко в душе и умоляла Астрид остаться с ним.
— Черт бы вас побрал, Мойры. Будьте вы прокляты.
Это уже произошло. Давным-давно.
Зарек услышал приближающийся рев мотора.
Он не шевелился, пока снегоход не подъехал и не остановился. Охотник сидел на краешке сиденья с вытянутыми перед собой ногами, скрестив их в районе лодыжек. Со сложенными на груди руками, он терпеливо ожидал, пока водитель не спешится.
Танатос снял шлем и уставился на Зарека, как будто поверить не мог в то, кого видит перед собой.
— А ты и, правда, здесь!
Зарек слегка поклонился и одарил его холодной зловещей ухмылкой.
— Именно так, малыш. Рано или поздно, нам всем придется станцевать с дьяволом. Сегодня твоя очередь.
Танатос прищурился.
— Ты просто высокомерный ублюдок.
Зарек бросил сигарету на землю и затушил ее каблуком ботинка. Он горько засмеялся, встав со своего снегохода.
— Нет, не высокомерный ублюдок. Я просто кусок дерьма, который дотянулся до звезды.
Он достал оба своих «Глока» из плечевых кобур.
— Я тот сукин сын, который сейчас избавит тебя от всех твоих невзгод.
Зарек открыл огонь.
Он совсем не рассчитывал на то, что это сработает, и оказался прав.
Стрельба заставила его лишь слегка оступиться, а Зарек и от этого почувствовал себя намного лучше.
Охотник сбросил обоймы на снег, перезарядился и продолжил палить. Танатос рассмеялся.
— Ты не можешь убить меня из пистолета.
— Я знаю, но так чертовски весело пострелять в тебя.
Хотя в нем еще присутствовала малюсенькая надежда на то, что это хоть как-то ослабит Танатоса, и у него появится шанс на то, чтобы убить существо.
Это все, что Зареку оставалось.
Когда последние обоймы были израсходованы, охотник швырнул свои пистолеты в Танатоса, а потом туда же последовали две гранаты. Ничего не сработало.
Танатос лишь слегка притормозил.
Заревев, Зарек бросился на него. Они упали на землю в пылу борьбы. Зарек пинался и лягался, что было мочи.
Танатос все больше истекал кровью, но и то же можно было сказать и о нем самом.
— Ты не можешь убить меня, Темный Охотник.
— Если ты потеряешь много крови, то умрешь.
Танатос покачал головой.
— Это всего лишь миф, который рассказывают друг другу людишки, чтобы чувствовать себя уютнее.
Зарек отпихнул его и вытащил из ножен свой незаменимый меч. Он нажал на кнопку на эфесе, обнажив полутораметровое лезвие.
— Темные Охотники тоже миф, но если отрубить нам голову, мы умрем. А что насчет тебя? Сможешь ли ты приделать себе новую голову?
Он заметил проблеск паники в глазах Даймона.
— Я так не думаю. — Зарек поднял лезвие вверх.
Танатос отбил удар и сумел вывернуться. Он достал из-за пояса большой расписанный кинжал.
Навыки Зарека во владении мечом слегка заржавели, но пока они боролись, он умудрился почти все припомнить.
Да, он прекрасно помнил, как насаживать на вертел всякую всячину.
Зарек резанул Танатоса прямо поперек груди. Даймон зашипел и отступил назад.
— Ты выглядишь испуганным, Танатос.
Он скривил губы.
— Я ничего не боюсь. И уж точно не тебя.
Танатос напал прежде, чем Охотник сумел сориентироваться. Он схватил Зарека за руку, в которой тот держал меч, и выкрутил ее. Зарек зашипел от боли, которая пронзила его насквозь.
Но это было несравнимо с той раной, которую нанес ему Танатос в левую руку своим кинжалом.
Охотник ругнулся.
Его рука онемела так, что он даже больше не мог держать меч.
Танатос повалил его на землю. Он уперся коленом Зареку в позвоночник и убрал с шеи волосы.
Охотник попытался сбросить его, но ничего не вышло, и поэтому ему ничего не оставалось, как ждать, когда ему отрежут голову.
Лезвие кинжала врезалось ему в шею.
Зарек затаил дыхание, боясь даже слегка пошевелиться и помочь кинжалу перерезать самому себе горло.
Стоило лезвию впиться ему в шею, как снег тут же осветила вспышка света, ударив Танатоса и отбросив его назад. А Зарек упал лицом в снег.
— Нет, нет, нет, — пролепетала Сими, появляясь рядом с ним в человеческом обличье. — Акри же сказал не убивать Зарека. Плохой Танатос.
Все его тело ныло от боли. Зарек перекатился на спину, в то время как Танатос поднялся на ноги.
— Да кто ты такая, черт тебя дери? — спросил Танатос.
— Не твоего ума дело, — ответила она, опускаясь на колени перед Зареком.
Сими коснулась пореза над бровью и оглядела кровоточащую руку и шею.
— О, нет. Ты очень сильно ранен, Темный Охотник. Сими очень жаль. Мы думали, что ты вернешься назад, а потом Астрид разволновалась, и заставила меня отправиться на твои поиски. К тому же, ты очень плохо выглядишь. Ранее ты был гораздо более привлекательным.
Танатос стал подкрадываться к ним.
Зарек заставил себя подняться и помог ей встать на ноги.
— Сими, беги, пока ты не пострадала.
Она фыркнула, как лошадь.
— Он не может ранить меня. Это вообще никому не под силу.
Танатос замахнулся кинжалом.
— Вот, смотри.
Сими развернулась и позволила ему нанести себе удар в грудь. Он погрузил кинжал в плоть по самую рукоять, а затем резко выдернул назад.
Глаза демоницы расширились, и она охнула от боли.
Сперва Зарек решил, что она, должно быть, играет, но потом ее зашатало. Когда демон посмотрела на охотника с болезненным недоверием, то в ее глазах стояли крупные слезы.
— Не должно было быть больно, — выкрикнула она, словно маленький ребенок. — Я неуязвима, так акри говорил.
У Зарека бешено заколотилось сердце.
Кровь стала ручейком стекать с губ демоницы.
Охотник оттолкнул Танатоса и подхватил Сими на руки. И, даже несмотря на то, что его собственная рука тряслась от боли, он все равно побежал с Сими к своему снегоходу.
Танатос остался позади, чего-то ожидая.
Он наблюдал, как они убегают и улыбался.
— Ну, вот и все, Зарек. Беги, возвращайся к своей женщине. Покажи мне, где ты ее спрятал.
Артемида почувствовала, как шоковая волна прошла по ее храму, будто бы землетрясение. Нечто издало злобный гибельный рев. Ее служанки переглянулись с побледневшими лицами.
Артемида сидела на троне. И если бы она не знала, то даже могла решить…
И вдруг дверь в ее личные покои просто разлетелась на куски. Они разлетелись по всей комнате, словно поддерживаемые жестким торнадо.
Ее женщины закричали и побежали к двери, которая вела из комнаты, ища убежища от неожиданного вихря. Артемида тоже хотела убежать, но страх обездвижил ее.
Очень редко доводилось богине видеть эту сторону Ашерона.
Она слишком боялась его, чтобы заводить дело так далеко.
Он показался из ее спальни со своими длинными черными волосами, которые развевались вокруг него. Его глаза были кроваво-красного цвета, мерцая, как огонь, ибо в них струилась вся его сверхъестественная сила. Его клыки увеличились и были просто огромными.
Он был тем самым, кого она боялась больше всего в этой Вселенной. В этом состоянии, он мог убить ее даже при помощи мысли.
Артемида запаниковала. Если она не успокоит его, то другие боги почувствуют его присутствие, и тогда тут начнется настоящий ад.