Страница 17 из 70
Даже два тысячелетия спустя ее слова эхом отдавались в ушах. А перед глазами стояло безжалостное выражение лица, когда она развернулась, оставив сына на милость солдат, с радостью исполнивших ее приказ…
«Ты ничтожен, раб. Вообще ни на что не годен. Ты недостоин даже помоев, которыми питаешься. Если нам повезет, ты сдохнешь, сохранив пищу на зиму для раба, обладающего хоть какой-то ценностью».
Зарек зарычал, когда воспоминания захватили его. Не в состоянии справиться с болью, которую они причиняли, он выпустил на волю свои силы. Все лампочки в доме разлетелись вдребезги, в камине взревело пламя, едва минуя Сашу, лежащего рядом. Со стен попадали картины.
Зарек хотел лишь остановить боль…
Астрид закричала, когда по ушам ударили незнакомые звуки.
— Саша, что происходит?
— Этот ублюдок пытался прикончить меня.
— Как?
— Он запустил огненный шар из камина прямо на мою подстилку. Черт, даже шкуру мне подпалил. Его что-то взбесило, вот он и воспользовался своими силами.
— Зарек?
Весь дом сотрясался с такой яростью, что девушка почти ожидала обрушения.
— Зарек!
Повисла абсолютная тишина.
Астрид слышала лишь стук своего сердца.
— Что происходит? — спросила она Сашу.
— Не знаю. Огонь погас, и я ничего не вижу. Тут совсем темно. Он разбил все лампочки.
— Зарек? — Снова позвала девушка.
Ответа не было. Паника возросла втрое. Зарек мог убить ее, и ни она, ни Саша не увидели бы, как Темный Охотник приближается.
Он мог сделать с ней все, что захочет. Девушка опустилась на диван.
— Почему ты спасла меня?
Астрид подпрыгнула, услышав его голос прямо у своего уха. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на коже.
— Ты был ранен.
— Как ты узнала, что я ранен?
— Я и не знала, пока не притащила сюда. Я…я думала, ты пьян.
— Только полная идиотка притащила бы домой незнакомца, если она слепа и живет одна. А ты мне идиоткой не кажешься.
Астрид сглотнула. Он был гораздо умнее, чем она думала. И гораздо более опасным.
— Так почему я здесь? — потребовал ответа Зарек.
— Я уже сказала.
Темный Охотник оттолкнул диван так сильно, что он проехал несколько сантиметров. Теперь он был прямо перед ней, прижимая к подушкам. Его яростная близость заставляла девушку дрожать.
— Как я попал внутрь?
— Я тащила тебя.
— Одна?
— Конечно.
— Ты не выглядишь настолько сильной.
Астрид выдохнула от ужаса. К чему он вел? Что намеревался сделать с ней?
— Я сильнее, чем кажусь.
— Докажи! — Зарек схватил ее за запястье.
Она боролась с ним несколько секунд.
— Отпусти меня.
— Почему? Я вызываю у тебя отвращение?
Саша зарычал. Громко.
Астрид прекратила вырываться и злобно взглянула туда, где, по ее мнению, должно было находиться его лицо.
— Зарек, — твердо сказала она, — ты делаешь мне больно. Отпусти.
К ее удивлению, он послушался. Темный Охотник отодвинулся очень легко, но его раздраженное присутствие все еще было весьма ощутимым. Подавляющим. Пугающим.
— Сделай одну умную вещь, принцесса, — прорычал он ей в ухо. — Держись от меня подальше.
Девушка услышала, как Зарек отходит от нее.
— Он виновен, — отрезал Саша. — Астрид, выноси приговор.
Она не могла. Пока еще нет. Несмотря на то, что Зарек пугал ее. Даже несмотря на то, что в данный момент он действительно казался неуравновешенным и ужасающим.
На самом деле он не причинил ей вреда. Всего лишь напугал, но за это не стоит приговаривать к смерти.
В свете последних событий Астрид хорошо понимала, как он однажды сорвался и убил всех в деревне, которую ему доверили защищать.
Сорвется ли он точно также и с ней?
Она была бессмертной, и убить ее он не мог, но вот ранить вполне.
Менее опытный судья вынес бы вердикт лишь на основании его сегодняшних действий. Она и сама боролась с соблазном, но не хотела этого делать. Пока не хотела.
— Ты в порядке? — спросил Саша, когда она ничего не ответила на его требование.
— Да.
Но Астрид лгала, и у нее было чувство, что Саша об этом знает. Зарек пугал ее так, как никто до этого дня.
Она веками судила мужчин и женщин. Убийц, предателей, богохульников. Кого угодно.
Но никого из них она не боялась. Никто не вызывал в ней желания бросится к сестрам за защитой.
Только Зарек.
В нем было нечто безумное. Она привыкла иметь дело с людьми, скрывающими свою невменяемость. С мужчинами, играющими в галантных героев, когда на самом деле внутри них жили лишь жестокость и безразличие.
Зарек взорвался, но не тронул ее.
По крайней мере, пока. Но его нападки должны были к чему-то привести.
На ум пришли слова Ашерона: «Зорко одно лишь сердце…» Что скрывало сердце Зарека?
Глубоко вздохнув, Астрид потянулась своими силами, пытаясь найти Темного Охотника.
Так же, как и раньше она не смогла обнаружить его. Как будто он настолько привык скрываться от других, что не светился ни на одном радаре. Даже на таком сильном, как ее собственный.
— Где он? — Спросила она Сашу.
— В своей комнате, я думаю.
— А где ты?
Саша подошел и сел у ног.
— Артемида права. Во имя всего человечества, его нужно остановить. С ним что-то определенно не так.
Астрид потрепала волка по ушам, размышляя над его словами.
— Не знаю. Ашерону пришлось заключить сделку с Артемидой, чтобы я могла судить Зарека. Он не сделал бы этого без причины. Только дурак заключает какие-то сделки с Артемидой. А Ашерон далеко не дурак. В Зареке должно быть что-то хорошее, иначе…
— Ашерон всегда жертвует собой ради своих людей. В этом весь он, — фыркнул Саша.
— Возможно…
Но Астрид была не настолько глупа. Ашерон всегда поступал так, как было лучше для всех. Никогда раньше он не вмешивался, когда подходило время решать судьбу его людей, преступивших закон, и все же на этот раз он лично просил ее …
Эш не позволил убить Зарека девятьсот лет назад, когда тот уничтожил деревню и убил невинных жителей.
Если бы Зарек был угрозой для человечества, Ашерон не просил бы о разговоре с ней и не позволил бы Темному Охотнику жить. Тут скрывалось нечто большее.
Она должна была верить Ашерону.
Должна была.
Зарек был один в своей комнате, наблюдая за падающим снегом через раскрытые шторы. Он сидел в кресле-качалке, но не шевелился. После своего «взрыва», он прошел по дому, заменил лампочки и поднял упавшие картины. Теперь в доме стояла неестественная тишина.
Нужно вырваться отсюда, прежде чем он снова сорвется. Почему эта буря не прекращается?
В коридоре зажегся свет, на время ослепив его.
Зарек нахмурился. Зачем Астрид свет, если она слепа?
Он слышал, как она топает по коридору, направляясь в комнату. Одна часть его хотела присоединиться к ней, поговорить. Но он никогда не умел поддерживать непринужденную беседу.
Зарек не знал, как это делается. Никто никогда не интересовался его словами.
Поэтому он держал все в себе, и это вполне его устраивало.
— Саша?
Звук ее мелодичного голоса пронзил Зарека, словно осколок стекла.
— Сиди тут, пока я не разожгу камин.
Мужчина почти поднялся, чтобы помочь, но силой удержал себя на месте. Дни, когда он был слугой, давно прошли. Если ей хочется огня, она с таким же успехом может зажечь его сама, как и он.
Конечно, у него было зрение, а руки загрубели от тяжелой работы. Ее же были мягкими. Нежными.
Хрупкие руки, способные утешать…
Не успев осознать этого, Зарек пошел в комнату.
Он обнаружил Астрид на коленях у камина. Она пыталась засунуть новые дрова на стальную решетку. Девушка с усилием толкала их, пытаясь не обжечься в процессе.
Зарек отстранил ее, не сказав ни слова.
Она вздрогнула от испуга.
— Убирайся с моего пути, — прорычал Зарек.
— Я не стояла у тебя на пути. Ты сам влез.
Когда девушка не двинулась, он поднял ее на руки и усадил в темно-зеленое кресло.