Кэсседи, космический политолог!

Странно, при иных обстоятельствах я бы действительно впала в ужас, мечтая, чтобы меня спасли. Рейнгара я опасалась всерьез, а тем более встреч с ним наедине. Но сейчас, видимо, сказывался выпитый алкоголь, иначе я объяснить свое спокойное, даже меланхоличное состояние, не могла. А он все делала мягкие шаги навстречу. Боялся спугнуть меня? Не знаю наверняка, но это работало, потому что я замерла на месте, внимательно следя за его движением в мою сторону. И все же, я склонна винить алкоголь. Вроде и выпила-то два коктейля, но как подействовало.

- Попалась! - выдал этот негодяй, осторожно убирая прядь от моего лица.

Как всегда, аккуратно, нежно и стараясь не задеть моей кожи, пылающей сейчас.

Удивительно, как он делал это. Без намека на пошлость или превосходство, просто как дань вежливости тому, что я девушка, как любование тем, что было бы возможно между нами, как проявление заботы или нежности. Но потрясало меня не это, а то, какими черными были его глаза. Возможно, кое-кто тоже не ограничился простой водой. Порой алкоголь творит странные вещи с людьми...

- Так что ты здесь делаешь, Кэсси? Или мне теперь называть тебя Никки?

- Мне сказали тебя здесь не будет, - достаточно сухо ответила я. - что ты здесь делаешь?

- То же, что и ты, - улыбнулся он, направив взгляд мне прямо в глаза. - притворяюсь другим человеком.

- Только у меня это вынужденные меры, - хмыкнула я. - а ты привык так жить.

- Аккуратней со словами, - отстранившись на несколько сантиметров, произнес Рейнгар. - то, что ты выпила еще не значит, что я позволю тебе такие заявления в свой адрес, милая.

Повисло громовое молчание, нарушаемое лишь нашим дыханием. Я не знаю, сколько мы здесь стояли, возможно, пару минут, возможно двадцать, возможно два часа. Сейчас время не имело значение. Только мы. Словно те, кто не виделся года, а не встречался сегодня утром.

Никто не спешил начинать разговор. Руки Рейнгара обнимали меня, а мои покоились на его груди. И мне было так уютно и надежно, словно не было ничего между нами, словно мы привыкли к этому, наслаждаясь прикосновениями друг друга каждый день. Расстояние стремительно сокращалось. Нет, не материальное, а духовное. Словно два астероида наших душ неслись навстречу друг другу через сотни миллионов световых лет, рассекая безграничное пространство космоса. Я не испытывала неловкости, не было недосказанности, недоговоренности, только чистое спокойствие, растекающееся по телу от его присутствия. Кажется, я соскучились по нему за сегодняшний день.

Я взглянула на Рейнгара. Губы в едва заметной улыбке, брови приподняты в наигранном жесте, глаза чернеют с каждой секундой, хоть в них и заметны лучи нежности, оттеняющие силуэт моего отражения. Непрерывный взор когда-то синих глаз, направленный на меня, руки сживают мою талию, я чувствую его дыхание. Размеренное, глубокое. И прежде чем я осознаю свои слова, произношу то, о чем буду жалеть всю жизнь:

- Поцелуй меня.

Я думала он возмутиться? Проявит благородство к той, что сидит и ждет его в банкетном зале? Скажет мне, что я слишком много выпила? Засмеется в лицо? Нет, он словно замер, пораженный услышанным, и медленно, слишком медленно, чтобы мы смогли прочувствовать этот момент, приблизился, не сводя с меня взгляда.

- Ты уверена? - выдохнул он мне в губы.

И что я могла ответить? Нет? Прекрати, мы не можем так поступить с той девушкой? Остановись? Но я произнесла уверенное "Да", севшим вдруг голосом.

И он коснулся губами моих губ, чтобы мы потерялись навсегда, утонув друг в друге. Медленный, глубокий, изучающий поцелуй, не спеша, наслаждаясь новыми чувствами. Впервые я испытывала подобное, подаваясь всем телом вперед, неожиданно ощущая спиной стену.

Нежный поцелуй сменился, уступив место страсти, безумному порыву, которому будет не суждено повторится вновь. Яростный, на грани, когда я зарывалась пальцами в его волосах, боясь оторваться даже для того, чтобы вздохнуть, а он все сильнее подается вперед, отдаваясь мне без остатка, раскрываясь полностью и навсегда.

И мы терялись, терялись в друг друге, в собственных переживаниях, страхах, умирали и рассказывали истории друг друга, распаляя свои чувства, отдавая все эмоции, открывая все тайны. Это не был простой поцелуй. Нет, я никогда не смогла бы назвать его простым поцелуем. Это было что-то невероятное, особенное, и я не знаю, чем он мог закончится бы, если бы не вспышка папарацци, застукавшего нас в такой момент.

Журналист успел уйти прежде, чем я сфокусировала взгляд на нем, но никто из нас и не рвался остановить или догнать его.

- Если ты сейчас уйдешь, Кэсседи, - хрипло и мрачно произнес Рейнгар. - я буду избавляться от каждого из твоих будущих мужчин. Я лишу тебя свободной жизни, похищу и запру в своей резиденции. И ты будешь только моей, бесправной, несчастной, но моей.

Разве это я ожидала услышать после всего, что произошло между нами?

Но он был прав, именно это я и собиралась сделать - уйти. Я всегда уходила от него. Сразу после любого проявления чувств. Будь это тот момент в его кабинете, или любой другой, но я бежала от него как от огня, сразу, как только согрелась от его чувств. А они были. Да, эти чувства были, он открыл их мне, а взамен потребовал от меня того же. Рейнгар знал, что есть взаимность с моей стороны, нельзя было верить в иное, после того, что происходило между нами, после того, что произошло сейчас.

И он точно знал, чего я боюсь, вернее, кого. Его взгляд просил довериться, а у меня внутри окончательно разбивался уголок уюта и комфорта. Я вновь испугалась произошедшего. Никакого тепла от пережитого не осталось, только холодный страх, сковывающих плечи. Я не знала, что ему сказать, как ответить, чтобы выразить все эмоции, и, не буду лгать, я не хотела доверяться ему.

В памяти кружили заголовки статей о нем: "Аналитик, не ведающий чувств", "Мастер холодного расчета", "Гений, разбивающий мечты". И я помнила то, что он сделал с моей сестрой. Да, он не знал всей истории тогда, но сказал ей что-то, что заставило смирившуюся женщину убить себя, оставив детей без матери. И я до сих пор боялась, что все это его жестокая издевка, попытка разбить мой барьер, взять под контроль, привязать к Виктории.

- И знаешь, милая, - хмыкнул черствый гад. - меня даже совесть мучить не будет.

- Она тебя никогда не мучает, - хмыкнула я. - ты только притворяешься, что у тебя есть совесть.

- Я отвезу тебя в отель, - улыбнулся Рейнгар, наклоняясь ближе, чтобы подарить легкий поцелуй. - и дам тебе время подумать. Я не хочу торопить тебя и требовать каких-то клятв, но прошу, чтобы ты позволила нашим отношениям хотя бы попробовать развиться. Я не обещаю, что все будет прекрасно, Кэсседи, но также, как и у всех, у нас будут свои падения и ссоры, но...

Я остановила эту речь, прижав палец к его губам.

- Я согласна попробовать, Рейнгар. - тихо ответила я. - Но тебе самому придется объясняться со своей подружкой Хилари. - с горечью в голосе произнесла и отвернулась я.

- Подружкой? - вскинул брови Рейнгар. - Хилари Милренс? Кэсседи, посмотри на меня.

Мне показалось, или он улыбнулся?

Встретившись со мной взглядом, он продолжил:

- Хилари Милренс - тайный агент Содружества, и идея прийти с ней на благотворительный банкет несет в себе исключительно деловой характер, понимаешь? Пока вы развлекались, мы обсуждали дела, притворяясь влюбленными.

Он внимательно наблюдал за краснеющей мной.

- Что теперь скажешь?

- Что неловкие ситуации, связанные с Содружеством, множатся слишком быстро. - ответом мне стал тихий, но долгий смех Рейнгара, уткнувшегося в мои волосы.

***

Как же прекрасно просыпаться утром от того, что яркое солнышко ослепляет тебя.