Прошлое

Шар, что крутился с огромной скоростью, остановился, создав что-то вроде водоворота вокруг себя, тут же упал, рассыпавшись бело-розовой пылью, осыпав всех, кто стоял на арене. Густой туман окутал все поле арены, тут же закрутился в водовороте, потом еще в одном, пока вся арена не покрылась спиралями из частиц. Мгновение и все мельчайшие частицы впитались в пол арены, а оставшиеся крупные, снова упали на пол. Еще мгновение и все крупные частицы снова взлетели, начав каждая свое движение, абсолютно хаотично, создавая, что то непонятное. Вскоре частицы создали образ, образ становился все четче и четче, пока не превратился в голограмму. Но не обычную, ее созерцание было таким реалистичным, что каждый, кто смотрел на нее, верил в то, что это реальность и происходило или происходит по-настоящему. Вся пыль заняла свое место, в этом действе, так, что теперь образ, стал полным и различимым.

В огромной комнате-лаборатории, стоял Ютеанин, но не обычный. Его тело было каким-то странным и точно состояло не из частиц, а скорее всего, обычной материи. Он был менее двух тиков роста, с серыми, а где то даже почти белыми, коротко остриженными волосами. Его черты лица были миловидны, и в то же время безобразны. Обвисшая кожа, ярко-голубые глаза прикрыты повисшими бровями, щеки и вся видимая кожа сморщена, что привело каждого, кто смотрел на него в ужас. Дрожащими руками, пожилой мужчина, лихорадочно перебирал панели, на голограмме перед собой. Каждое движение мужчины и в особенности глаза выдавали безысходность положения, в котором он находился. Сотни панелей перелистал он. Каждый, кто смотрел, знал, он все их моментально прочел и понимал смысл лучше любого. Все они не подходили к ужасной ситуации, в которой находился его мир. Вся панель изменилась, показав огромное количество вычислений, сиявших серым цветом на прозрачной панели. Лишь мгновение, взор старика был направлен на экран.

– Все, снова неправильно… А времени, все меньше… –

Тут же картина изменилась. Этот же старик, но намного моложе, держит на руках мальчишку, сидя на кровати. В небольшой скромной светло-серой комнате, где нет ничего, кроме постели и столика со стулом белого цвета, для учебы или работы.

– Пап, а когда придёт, дядя Тиад, я давно его не видел и соскучился. Мне очень хочется, что бы он пришел, мы всегда весело проводили время и ты, всегда рад его присутствию. Мне нравиться, когда ты улыбаешься. Я давно не видел твоей улыбки, я тебя обидел или сделал что? –

– Нет сынок, ты что, как ты мог подумать такое, просто, много дел на работе, да и мама больна. –

Старик попытался улыбнуться, но не смог, лишь исказив лицо.

– А дядя уехал, у него много дел, как и у меня, ты наверно слышал, ты ведь очень умный у меня, многие сейтик болеют и никто не может с этим ничего сделать. Даже я. –

– Да пап, я знаю, о чем ты, и все понимаю, все же когда дядя приходил, было намного веселей. –

Каждая частица разума, старика сжалась, услышав эти слова, выплеснув тысячекратно энергию в его сознание, но он сдержался.

– Да сынок, я помню. Ты ложись спать, а утром, мы пойдем на прогулку, ты согласен? –

– Конечно пап, это было бы приятно, а еще сходим к маме! Хорошо? –

– Хорошо, а сейтик ложись спать. –

Снова картина изменилась. Экран, полный знаков, появился в центре арены и в сознании каждого Ютеанина, во всей вселенной. Несколько мгновений он был одинок. Медленно ковыляя, все тот же старик, подошел к экрану. Несколько взглядов на экран, снова указали на ошибку и все же иных вычислений, он не знал. Колени старика подкосились, попытка удержаться на ногах не увенчалась успехом. Он упал на колени. Глаза, единственное, что давало представление, о его былой красоте, закрылись. Слезы потекли, по морщинам, грубым впадинам глаз, обвисшим щекам, капая вниз. Каждая частица боли, полетела от экрана, к каждому Ютеанину, что был во вселенной. Боль потерь, беспомощности и предательств. Надежды нет, пролетело по сознаниям целого народа.

В очередной раз картина изменилась, начав мелькать, меняя кадр за кадром. Все воспроизведённое ранее, промелькнуло намного быстрее, с одной лишь разницей. Каждый раз, рядом со стариком, стоял Эфимер. Будучи невидим ему и наблюдающий за ним из мира, недоступного телесным существам. Каждое чувство, ловил Эфимер, пытаясь понять своего подопечного. Каждый раз, образ Эфимера менялся, он был то высоким взрослым мужчиной, необычной красоты, то уже почти стариком, с грубым мускулистым лицом, то кем то иным. Чувства, что испытывал старик, как то влияли на него. И с каждым разом, он все меньше и меньше, был безразличен к его беде. Вся его сущность противилась этому чувству, которое пыталась игнорировать все правила и законы, что так отчаянно, он защищал всю свою жизнь.

Кадр снова сменил свое повествование, красивый мужчина с ярко-голубыми глазами, средней высоты лбом, черными волосами, спускающимися по плечам и огибающими правильный овал лица. Красивые, в меру большие губы, покрывала улыбка, приподымая небольшой красивый курносый нос. Его переполняло чувство восторга и удовлетворенности. Он смотрел на появившиеся в кадре, строящиеся космические корабли. Тысячи Ютеан, ползали как микроживотные, по исполинским металлическим конструкциям, дополняя картину.

– ЯрГри, все идет по плану? –

Окликает его чей-то, слегка грубоватый голос. Тот поворачивается и видит Виалду в сопровождении охраны из двух человек.

– Да командующий, мы успеваем, все проверено тысячи раз, все получиться! Я уверен! Наши дети будут спасены! –

– Это хорошо! Если, что-то пойдет, нет так, даже в мелочах, проинформируй меня обязательно, я должен знать все! –

– Хорошо Виалду –

Каждое слово, сказанное высоким грубым короткостриженым мужчиной, одетым в красивые одежды, имело непонятный смысл. Никто, не смог понять, ни чувств этого человека, ни намерений, так отчаянно скрывал он их. Невероятная пустота окружала все, что с ним связано и все же в глазах ЯрГри, Виалду был достойным соплеменником.

Сцена за сценой, мальчик рассказывал историю спасения Ютеан, со своей умирающей планеты. Это не было их достижением, но и позором тоже. Хотя то, что происходило во времена элиминации планеты, нельзя назвать достойной историей. Поэтому практически никто, не желал помнить ее и тем более сохранять воспоминание о своем поражении. Но большинству, естественно не было в чем себя корить, только небольшая группа тех, кто отвечал за весь свой народ, виновна в этом. Ролик-за-роликом, в которых, была смерть ЗаРиды, жены ЯрГри и предательство Виалду своего народа. Боль и безысходность миллиардов существ. Любовь отцов к своим близким. Самопожертвование героев, что отдавали свои жизни в нужный момент, думая лишь о спасении большинства. Каждый Ютеанин, независимо от своего нахождения, получил знания и испытал все чувства своих предков, живших в то время.

Виалду, со всеми чиновниками, наемниками, охраной, их близкими, улетел на кораблях принадлежащих детям народа планеты Ют. Тем самым предав все жертвы, что были совершены в том мире. Ведь на тех суденышках, что они улетели, не было возможности выжить, только дети могли закончить начатое ЯрГри. Только у них был шанс это сделать, и предатели, непонятно на что, надеясь, улетели умирать в просторах космоса. А народ и ЯрГри на планете, желающей уничтожить своих жителей. День за днем планета становилась все свирепее, уничтожая самых слабых тех, кто не мог ей противостоять. Гибли ученые, инженеры, врачи, так будто планета специально уничтожала тех, кто мог спасти Ютеан.

Снова сменилось место и время, лишь актеры оставались прежними. Пожилой ЯрГри, стоял у экрана, стараясь изменить то, что не изменяемо, противостоять тому, что не имело соперников. Уже много облетов он понимал, времени нет, все же надежда еще была, малая, тоненькая надежда. Сцена еще раз изменилась. Красивый юноша стоял рядом, с уже постаревшим ЯрГри, к ним подбежал мальчик и закричал.

– Дядя Тиад вернулся, пойдемте его встречать. Пап ты идешь? –