Страница 3 из 11
Это был старенький горбатый запорожец с моим кавалером внутри. Я, девочка из хорошей семьи, не то что на таких раньше не ездила, я таких даже никогда и не видела!
А мне предстояло залезть в утробу этого облезлого чудища, продолжающего извергать клубы дым и даже, как мне со страху показалось, пламя.
Позже этот горе-автомобилист торжественно сообщил всей моей семье, что у него было что-то не так с выхлопной трубой. Так прям и сказал, подсовывая под наши с сестрой брезгливо наморщенные носы перевязанную грязным бинтиком руку: «Обжег об СВОЮ выхлопную трубу, она у меня что-то плохо работает». На что моя сестра, в те свои юные годы язва еще та, скептически заметила: «Лечить тебе надо, Саша, твою трубу, а то к старости еще и не то будет!»
Да, но сколько ни рассуждай, – надо лезть, шофер уже от нетерпения сучит ножками, подпрыгивая на драном дермонтиновом сидении. О, моя юбка! О, моя юность! Ну нет. Женщин нашей семьи так просто не сломать, моя баба Лиза в чапаевском отряде медсестрой была.
И я села, вернее вползла. И мы, оглушая окрестности ревом межпланетных ракет, выдвинулись навстречу новым диким приключениям.
Часть третья. И чего? У мово мужа частей вообще много!
Прямо сериал какой-то получается, «Санта Барбара» или там «Богатые тоже рыдают», хотя у нас это больше было похоже на киноэпопею «Нищим вовсе не до смеха».
Поскольку тряслись мы в этом ящичке для посылок, называемом «Запорожец», прижав колени к ушам и мечтательно глядя вперед.
Ну что будешь делать! Опять в угоду стилистической привлекательности текста завираюсь. Не было там мечтательности, да и где, собственно говоря, вы видели мечтательное содержимое посылки? Александр, решительно выдвинув фиолетовый, подсвеченный свежей щетиной подбородок вперед, неотрывно глядел на дорогу, похоже продвигая этот пепелац вперед исключительно усилием воли. Я же, пользуясь моментом, изящно скосив глаза, стала изучать своего ямщика. Правда, муж утверждает, что я вообще в молодости была косая. Но это он зря. Просто в юности столько всего интересного вокруг, что глаза разъезжаются. Это сейчас, офигев от разнообразия бытия, я тупо смотрю вперед, чтобы, не дай боже, еще какое-нибудь безобразное разнообразие не пробралось в мою жизнь.
Рассматривая данную особь мужеского полу, я даже несколько прищурилась (ой, только сейчас сообразила, что он-то видел! Косая узкоглазая красотко с задранными к длинному носу длинными ногами пытается из этой позиции таращить на него любопытные глазки!
Прищурилась я не из кокетства. Мне никогда бы в голову не пришло прищуриваться, чтобы понравиться, потому что в позиции прищуривания мои невеликие глазки исчезали вовсе и перед обалделым кавалером возникала симпатичная мордочка редкого вида землеройки слепой, прославившейся отсутствием глаз как таковых. Зажмуриться пришлось, так как был слишком лучезарен объект изучения.
Ярко-фиолетовое лицо (у этого брюнета щетина приятного цвета фиолет появлялась через час после бритья) приятно контрастировало с блистательными оранжевыми ботинками. Клетчатая рубашонка, такой же бренд конца 80-ых, как и колбаса за 2.20, радовала глаз. Серенькие брючата, слегка задравшись, демонстрировали всем желающим и нежелающим собранные в гармошку синенькие носочки и худенькие бледные ноги, поросшие густыми черными кудрявыми волосами. Цепкие обезьяньи ручонки крепко сжимали пластмассовый руль, а большие лохматые ушки, казалось, колыхались на ветру.
Столько впечатлений за раз я переварить не могла и обессиленно откинулась на спинку сидения. Обессиленная не менее моего спинка с видимым облегчением упала вниз. Мои прекрасные ноги с еще с большим облегчением отлипли от ушей и рванулись вверх. Теперь на ветру колыхались не только волосатые уши, но и две худые длинные ноги. Водитель, с осуждением глянув на меня, спросил только: «А тебе родители так ездить в машине разрешают?» То есть сразу переложил вину своего креслица на меня. Типо это не оно сломалось, а я сама в томной неге закинула ноги на приборную панель!
Еще бы! Машину-то свою дорогую он давно знает, а меня первый раз видит! Не отвечая хаму, я изящно расположила колени опять параллельно ушам, оправила юбку и приготовилась к худшему.
Говорят, театр начинается с вешалки. Для моего мужа любое помещение начинается с туалета. Теперь, с высоты своего жизненного опыта, я думаю, что таким образом проявлялась обычная самцовая привычка метить территорию. Но тогда я испуганно недоумевала, глядя, как пятый раз проносится передо мной с искаженным гримасой фиолетовым лицом этот меломан-театрал.
«Где тут туалет?! – шипел он в бессильной ярости, нарезая вокруг меня круги. Мне же оставалось только глупо улыбаться и сочувственно пожимать плечами. Это сейчас с высоты моего жизненного опыта я сразу прекращаю этот цирк раскатистым окриком: «Дома поссать не мог?»
И не надо мне тут лицемерно воротить нос. Это выстраданное правило на все случаи жизни. Я бы даже могла оформить его в пословицу: «Если дома не посрешь, далеко ты не уйдешь!» Я вообще специалист по выдумыванию народных мудростей. Помню, мой старшенький, ученик первого «А» класса, подкатил ко мне в очередной раз с домашним заданием. А я занята чем-то была, и вообще у меня его палочки и нолики уже полпечени разрушили, лучше бы я пила, чесслово. Так вот это ангельского вида дитя и вопрошает писклявым голоском: «Мамочка, а что такое народные приметы-поговорки, в которых упоминаются животные?» А я, не долго думая, и говорю: «Ну, это, сынок, например так: «Если гуси летят низко – у них видны пиписки!»
Угадайте теперь, чей пример в первом «А» оказался самым популярным? Прости меня, сынок, за свое счастливое детство!
Ну вот, наконец нашел он свой приют уединенного мечтателя и расслабился.
Прошли в зал, успели даже до конца спектакля. Театр, кстати, оказался даже и не театр вовсе.
Вечно, Александр, вы мне какие-то суррогаты навязываете!
Это был клуб, куда хитростью и материальными посулами заманили несколько стареньких артистов, которые, видимо, от организаторов этого действа просто убежать не успели. И вот тихо шелестят они о своем на сцене, а в зале заводская крепкая молодежь (это был заводской клуб) елозит, переговаривается, чем-то булькает из горла, ожидаючи обещанной опосля дискотеки. А мы сидим тихо. Я радуюсь, как та лягушонка из коробчонки, что жива осталась после такого путешествия, а сокровище мое ненаглядное опять носом клюет. Очки у него на носу запотели в тепле, ножки худосочные во сне рефлекторно подергиваются, и такой он на фоне этой грубой активной молодежи милашка! Тихий такой, серьезный, молчаливый. А что, думаю я, есть нечто такое в спящих мужиках!
Вот, например, мой папуля. Придет с работы, поужинает и ляжет на диван газеты просматривать. Глядь – а через минуту уже газеты его просматривают, лежа на его лице. И звук такой уютный из-под газет доносится: хр-хрр-хрррр.
И сразу нам с сестрой так тепло становилось, и радость охватывала, что мы не безотцовщины!
Правда, в школе меня классная руководительница Нина Никодимовна отчитывала: «Николаева, почему твой папа опять спал на родительском собрании?» И грудью так строго на меня выдвигалась. А грудь у нее была, скажу вам! Она, когда вслух читала нам некрасовское: «Сидит, как на стуле, двухлетний ребенок у ней на груди…» – всегда на свою грудь показывала. А на ее-то груди, как на лавке в трамвае, три взрослых мужика усядутся!
Я, конечно, пугалась наездов учительницы и домой плакать бежала.
«Папа, – взываю жалобно, – ты почему опять на родительском собрании уснул и храпел, заглушая Крокодиловну?» А он мне с бесконечной любовью: «А че такова?! Я в класс вошел, а там доска почета лучших учеников, и ты, доча, среди них. Я и уснул от скромности, чтобы, когда тебя хвалить начнут, не слышать».
М-да. Любой психолог вам скажет, что каждая девушка ищет в избраннике отца. Вот и у меня эти два образа – спящей везде худосочной Сашки-букашки и могучего храпуна папахена наложились один на другой, и так хорошо стало! Не знала я еще тогда, что он и на заводе своём на полке для книг, подвешенной на стене, спит. Тогда бы призадумалась. А пока, в плену своих иллюзий, любуюсь я ботинками цвета оранж и мечтаю…