Вечная осень

– О, какие люди! Привет! Случилось чудо: домохозяйка вышла в люди! Ух ты, какой мальчик, хорошенький, молоденький, – несла всякую чушь совершенно пьяная Катя.

Костя, не стесняясь, встал с кровати, надел джинсы, подошел к ним и ласково, как разговаривают с душевно больными и пьяными, сказал:

– Ребята, вы нас извините, подождите пару минут на кухне – и мы испаримся. Пойдемте, пойдемте.

Как только они скрылись в дверном проеме, Кира начала лихорадочно одеваться. Она ругала себя за такую беспечность, но в глубине души совершенно ни о чем не жалела.

Выйдя из домика, Кира постаралась отстраниться от Кости. В ее голове звучали слова Кати о домохозяйке, вышедшей в люди. Костя же, наоборот, одной рукой крепко прижал ее к себе, другой настойчиво поднял голову Киры вверх и, посмотрев своим магнетическим взглядом, сказал:

– Выбрось все из головы. Мы сейчас единое целое, и ни одна живая душа в мире нам не помешает в этот момент. А сейчас я тебя украду во второй раз за вечер. Ты на машине?

– Да, – успокаиваясь, ответила Кира.

– Тогда поехали в мое холостяцкое логово, там уж точно нас никто не застанет врасплох.

4

Костя предложил свои услуги водителя, и они покинули дачу в половине третьего ночи. Теплый воздух из печки и тихая музыка сделали свое дело: Кира задремала. Вся дорога к дому Кости заняла не более часа. Он нежно разбудил ее поцелуем, приглашая в дом.

Войдя в квартиру, Костя усадил Киру в зале на диван, а сам отправился в спальню менять постельное белье, заранее извиняясь за беспорядок. Окинув взглядом комнату, Кира очень удивилась: архитектура дома была еще сталинских времен. К высоким потолкам под три метра тянулись стеллажи книг разнообразных авторов и жанров. Напротив массивного дивана выделялся своим величием камин. От всего этого веяло эпохой середины двадцатого века. Поэтому Кира решила, что квартира Косте, скорей всего, досталась в наследство от бабушки с дедушкой.

– Не скучала? Хочешь выпить или поесть, а может, принять душ? – присев рядом с Кирой спросил Костя.

– От душа я не откажусь, – ответила, потягиваясь, Кира.

– Я тоже, – загадочно улыбаясь, сказал Костя.

Он подхватил ее легкое тело на руки и понес в ванную. Огромная душевая кабина с ванной никак не вписывалась в интерьер квартиры. Костя не спеша принялся снимать одежду с Киры, покрывая ее тело поцелуями.

– Ты взял с собой… – неестественным, хрипловатым от возбуждения голосом спросила Кира.

– Да. У нас еще имеется парочка резинового счастья, – ответил Костя.

Под прохладными струйками воды, он приподнял ее, она обхватила его ногами, и они слились воедино, позабыв о грешной земле.

Утром, лежа в спальне на плече у Кости, Кира совершенно не хотела просыпается окончательно. Она понимала, что ей нужно встать и уйти по-английски, не прощаясь, ведь безумная ночь закончилась и пора возвращаться в свой отлаженный быт. Одного она не могла понять: почему она не чувствует угрызений совести по отношению к Михаилу? С ним она прожила более пяти лет, но такого никогда не испытывала. У него все всегда было по графику, включая секс. Киру это устраивало, он ее не напрягал, а она его. Каждый четко выполнял свои обязанности, поэтому они, наверное, не ругались, да и весело им вместе не было. Михаилу по статусу была положена хорошая жена, а Кира вполне справлялась с этой ролью.

– Доброе утро, дюймовочка, не спишь? – спросил, не открывая глаз, Костя.

– Привет. Хорошо хоть, не золушка до брака, – ответила Кира.

Костя открыл глаза, прижал Киру поближе к себе и сказал:

– Извини, просто ты такая маленькая, иди ко мне…

«Вот что значит молодость…» – подумала Кира, растворяясь в его ласках.

Встали они ближе к обеду. Кира порывалась уехать, но Костя никуда ее не отпустил. Заказав еду из ресторана, Костя сам накрыл на стол. Открыл Кире шампанское, себе налил виски. Устроившись напротив камина, они болтали обо всяких пустяках. Кире было с ним легко и интересно, иногда она ловила себя на мысли, что вот он, тот, кто нужен ей на самом деле, – молодой, энергичный с бьющей ключом жизненной энергией. Костя же ощущал к ней непреодолимую тягу, он с трудом сдерживал свое мужское естество, не узнавая сам себя. У него всегда были девушки на пару часов, максимум на ночь, но утром он с ними прощался навсегда, порой даже не зная их имен. К Кире сейчас он испытывал непривычные чувства. Нежность боролась со страстью, странное ощущение полного преобладания ею сменялось ощущением покорности, все эмоции перемешались, в голове царил полный хаос. «Наверное, это виски мне ударило в голову, не может же такая маленькая девушка так овладеть моим разумом», – думал он.

Ближе к вечеру Костя, захмелев, решил больше себя не сдерживать и, страстно поцеловав Киру в губы, сказал:

– Все, я больше не могу терпеть, хочу тебя безумно.

Кира улыбнулась и ответила:

– Но у нас нет резинового счастья, как ты выразился.

– Да и черт с ними, я чист, как слеза ребенка, – ответил Костя, не переставая ее целовать.

Кира вся напряглась и как можно деликатней ответила:

– Извини, Костя, но я так не могу.

Костя резко отстранился, удивленно посмотрел на нее и спросил:

– Почему?

– Дело не в том, что ты болеешь чем-то или нет, дело совершенно в другом. Да хотя это тоже играет свою роль, – ответила Кира, глядя ему в глаза, поражаясь, как менялся его взгляд: голубые глаза стали темно-синими, жестким.

Киру начал пробивать озноб: она с детства боялась скандалов. Ее отец много пил и бил мать, Кира пыталась заступаться за нее и из-за этого часто ходила в синяках. Сейчас взгляд Кости ее напугал: это был взгляд выпившего человека.

– Ну так объясни. В чем в другом? В муже? – жестко спросил Костя.

– Нет, во мне, но я не хочу сейчас обсуждать эту тему, – ответила она вставая.

Костя понял, что перегнул палку, тоже встал, глубоко выдохнул и сказал:

– Прости, я не хотел тебя обидеть.

– Ладно, Костя, забыли. А сейчас извини, мне пора ехать домой, – ответила она и стала собираться.

– Зачем? – ошарашенно спросил Костя, не веря своим ушам. – Ты из-за этих резинок обиделась? Извини, я не знал, что это так для тебя принципиально. Я сейчас сбегаю в аптеку и куплю целую коробку. Не уходи, пожалуйста, Кира, – взмолился Костя.

– Костя, дело не в этом. Мне действительно пора. Наше маленькое приключение подошло к финалу. У тебя своя жизнь, у меня своя. Чем быстрее мы вернем все на круги своя, тем лучше будет для нас обоих, – на одном дыхании сказала Кира.

– А почему ты решила, что я хочу вернуться в свою привычную жизнь без тебя? – серьезно спросил он.

– Костя, мы же взрослые люди, не говори глупости, завтра ты обо мне уже и не вспомнишь, – настаивала на своем Кира.

– Ты опять за свое, скажи еще, возраст, твой брак и мнение окружающих тебя интересует. Кира, ты же его не любишь! Остановись, – стараясь не вспылить, сказал Костя.

– С чего ты взял? – удивленно спросила Кира.

– Во-первых, ты бы никогда не изменила любимому человеку, не твое это. А во-вторых, когда я тебя увидел, там, на даче, в твоих глазах читалась такая безумная тоска. Ты с ним несчастлива, ты просто семейная ячейка для галочки в паспорте, – ответил Костя.

Эти слова очень задели Киру, наверное, оттого, что это была чистая правда, но не это ее сдерживало от близости с ним. Кира вспылила и резко ответила:

– Да что ты обо мне знаешь! Какое ты имеешь право судить меня?! Все, до свиданья.

Она схватила сумочку, ключи от машины и судорожно пыталась открыть входную дверь.

Костя очень расстроился. С трудом сдерживая гнев, он сказал сквозь зубы: