Страница 3 из 34
В известной мере благодаря географическому расположению Западной Европы (удаленность от основных мест дислокации номадов), ее народам в целом удалось избежать или свести к минимуму последствия социально-политических шоков, связанных с завоеваниями кочевников. Уместно напомнить, что их набеги были отбиты не только силами западноевропейцев. Немалую роль сыграли стойкость и мужество восточноевропейских и южноевропейских народов, ослабивших натиск номадов, но заплативших при этом дорогую цену: многие из них в результате отстали в своем развитии. В то же время многократные попытки объединения Европы изнутри силовыми способами, как известно, в конечном счете терпели неудачу. Ввиду разнообразных обстоятельств, многие из которых нуждаются в уточнении (географическая фрагментация, особенности более позднего этногенеза), в Западной Европе постепенно сложилась своеобразная система более или менее равновесных конкурентно-контрактных отношений, препятствующая образованию губительной для прогресса монополии власти. Сформировались относительно независимые, децентрализованные источники силы: церковь, города, феодалы, университеты, гильдии и т. п. В средневековой Европе сложилась уникальная модель городских поселений с коммунитарным типом общественных связей. Система землевладения, а вслед за ней и вся структура феодального сословия оказалась децентрализована (что нашло выражение в принципе «вассал моего вассала – не мой вассал»). В ходе длительной эволюции был постепенно ограничен произвол королей и князей, которые в целях более успешной борьбы со своими соседями-конкурентами оказались вынуждены опираться на экономическую силу третьего, главным образом торгово-промышленного сословия, предоставив ему некоторые свободы и гарантии существования. Этому способствовал и дуализм двух высших сословий – как духовной и светской властей.
Наконец, яркой спецификой обладала и европейская средневековая духовная культура. Она основывалась на синтезе совершенно разнородных компонентов – античном наследии (концепция свободы, институты демократии, частное и публичное право, научно-технические изобретения, достижения в области литературы и искусства), «восточном» технологическом трансферте (заимствование и творческая адаптация европейцами ближневосточных, индийских и китайских инноваций), «германском» факторе (этническое обновление носителя европейской культуры, привнесение «свежей энергии»), широком распространении иудео-христианских традиций и системы ценностей. Иудео-христианская традиция придала особый импульс движению европейского исторического субъекта. В отличие от многих других религий и этических систем в иудаизме и христианстве время не циклично, а линейно, в известном смысле оно – вектор (ибо мир, согласно иудео-христианскому учению, был создан, имеет начальную и конечную точки), время господствует над пространством. Тем самым была заложена идея прогресса и возможности рационального освоения мира. В христианской культуре весьма сильно антропоцентричное начало: дух не растворен в природе, а сконцентрирован в самом Человеке, который создан по образу и подобию Божьему. Спасение возможно через созидание, через активную борьбу со злом в посюстороннем мире. В отличие от античности, в христианском мире труд не проклятие, а важнейшая форма, источник спасения. Трудовая этика получила широкое распространение благодаря деятельности монахов (бенедиктинцев, цистерцианцев и др.), провозгласивших принципы «laboiarc est orare» («work is worship», «кто не работает – не ест») задолго до возникновения кальвинизма.
Сочетание всех этих уникальных особенностей предопределило особую динамичность европейского средневекового общества по сравнению с традиционными восточными цивилизациями. Уже в доиндустриальную эпоху в Европе складываются предпосылки для ускорения социально-экономического развития и формирования нового типа материальной культуры.
Вопреки еще сохраняющимся представлениям о так называемом средневековом застое (стагнации), Западная Европа в XI–XIII вв. в целом переживала период относительно быстрого экономического роста. По имеющимся оценкам, в 800–1000 гг. валовая урожайность возросла примерно на 20–30 %, а чистая (за вычетом семян) – на 45–55 %; в 1000–1300 гг. соответствующие показатели составили 35–45 и 60–70 %. В эти столетия осуществлялся переход от двухполья к трехполью, начиная с XII в. происходила широкомасштабная распашка целинных земель. С конца XI по конец XIII в. общая площадь обрабатываемых земель в Англии, Франции и Германии увеличилась примерно на 35–55 %, а объем условно чистой продукции сельского хозяйства в 1000–1300 гг. – на 180–260 %. В XI–XIII вв. промышленное производство в странах Западной Европы возросло не менее чем на 110–280 %, а доля населения, занятого в сельском хозяйстве, уменьшилась с 79–85 % до 77–82 %. Учитывая, что численность населения в регионе в 1000–1300 гг. увеличилась примерно на 90–95 %, можно предположить, что подушевой национальный продукт возрос в среднем на 40–70 %, а его среднегодовой темп прироста составил 0,13–0,16 %.
Повышательный тренд обнаруживается и на основе демографических реконструкций. Потепление климата в Западной Европе, наступившее в VIII–XIII вв., снижение интенсивности распространения эпидемий, относительное уменьшение хаоса, вызванного последствиями великого переселения народов, способствовали хозяйственному и демографическому подъему (несколько приостановленному в результате рейдов викингов и венгров в 850–950 гг.). Численность населения стала быстро увеличиваться, возможно, с конца VII в., достигнув в 800 г. уровня 500 г. Затем темпы роста населения уменьшились в 800–1000 гг. вдвое по сравнению с 700–800 гг. – до 0,11–0,12 % в год. В 1000–1100 гг. они составили 0,12–0,14 % в год, затем возросли вдвое в 1100–1300 гг. Однако в 1300–1340 гг. темпы понизились до 0,2 % в год. В целом, за 650–1340 гг. (т. е. предположительно речь может идти о 600–700-летнем мегапериоде) население увеличилось более чем в 4 раза, в том числе в Северо-Западной Европе – в 6 раз, в Испании и Италии – примерно в 3 раза.
Сверхдлинная волна 650–700/1300–1340 гг. состоит, таким образом, из двух макрокомпонентов – восстановительного периода и примерно трех столетий «чистого» роста. Эта длительная протяженность отмечена крупными изменениями в структурах производительных сил. Они связаны не только с собственными изобретениями европейцев, но и с широким внедрением и творческой адаптацией ими технических средств, созданных в античном мире, а также на Востоке. Трансферт знаний, технологий, культурных ценностей, потребительских стереотипов интенсифицировался в результате межцивилизационных контактов, в ходе реконкисты, крестовых походов, а также расширения евразийской сухопутной торговли вследствие установления Pax Mongolica в 1240–1340 гг. Западная Европа быстро впитывала нововведения, ибо, как отмечалось, ее социально-экономическая система в силу гетерогенности (и конкурентного начала), а также сравнительно низкой эффективности испытывала в них постоянную потребность.
К числу крупнейших инноваций в сельском хозяйстве можно отнести применение в Северо-Западной Европе тяжелого плуга (с VII в., заимствован, вероятно, у славян), введение трехпольной системы (с VIII в.), интенсифицировавшей использование живого труда, земли и скота; подковы (с IX в., ранее применялась кельтами); хомута (с IX в., вероятно, заимствован из Китая), увеличившего КПД лошади в 4–5 раз. Промышленная, транспортная и информационная «революции» средневековья связаны с появлением усовершенствованного ткацкого станка (середина XI в., Фландрия), повысившего качество продукции и увеличившего производительность труда в 3–5 раз; изобретением компаса (1090), очков (1285, Италия), механических часов (XIV в.), ставших, по-видимому, катализатором технологических и организационных изменений в европейском обществе; с широким применением тачки, строительством каналов; с достижениями в области кораблестроения, навигации, многими инновациями в горном деле, металлургии; с развитием книгопечатания. Значительно увеличились также энергетические возможности европейцев – это было вызвано распространением водяных и ветряных мельниц (соответственно с X и XI–XII вв.).