Страница 4 из 16
– Слушай, пока ты не уехал… тебе нужен тот крест на стене? Я совершенно уверен, что он твой, а не мой.
– Ладно, давай посмотрим, – отозвался я, пытаясь вспомнить, о чем речь.
С годами я стал еще больше доверять Иисусу Христу. Забрать это забытое сокровище и принести его в свой новый дом – для меня это было поступком истинной веры.
Я снял распятие со стены, держа запылившуюся металлическую фигурку осторожно и уважительно. Символ креста стал сердцем моей веры, и я преисполнялся почтения всякий раз, как видел его. Я не мог не подумать о том, какую мучительную боль и страдания Сын Божий претерпел за меня. Эта мысль заставила меня содрогнуться.
А потом меня бросило в дрожь от другого.
На том месте, где висело распятие, на сосновой доске осталось пятно – длинный потек. Оно было темно-вишневого цвета и слегка поблескивало, как влажное. Оно напоминало кровь.
Я прикоснулся к пятну, которое тянулось почти до пола. Его необычность бросалась в глаза, словно под светом прожектора. Ни на одной другой доске в комнате не было ничего похожего – только на этой панели.
Озадаченный, я вновь повесил распятие на стену, ища логическое объяснение. Должно же оно существовать! Возможно, думал я, саморез, на который повесили распятие, расщепил дерево, и это привело к возникновению пятна.
Но начало потека приходилось на то место, где пробитая гвоздем рука Христа прилегала к перекладине креста, в нескольких сантиметрах от проверченной саморезом дырочки.
Этот эпизод поначалу вверг меня в ужас, но потом мое настроение изменилось. Меня захлестнула буря эмоций. Я смотрел то на отмеченное скорбью лицо Спасителя, то на кровавый потек на стене спальни, и на мои глаза навернулись слезы.
Брат утвердительно кивнул:
– Это чудо.
И родители с ним согласились.
Прошли годы, а пятно остается на том же месте – вечная особенность той панели из соснового дерева. Распятие висит у меня дома. Я беру его с собой, когда еду к родителям, чтобы еще раз удостовериться в том чуде.
Теперь я – истинный верующий. Я верю, что Он общается с нами сверхъестественными способами – через плачущие статуи, через видения Христа в облаках и даже через простое распятие, висящее в спальне обычного мальчишки.
Ангел на снегу
Вот, Я посылаю пред тобою Ангела хранить тебя на пути и ввести тебя в то место, которое Я приготовил.
Я ощутила вибрацию сотового телефона в кармане и едва разобрала взволнованные слова:
– Это изумительно и так таинственно! Понять не могу, как он туда попал!
– Кто и куда попал, Кэти? О чем ты говоришь?
– Об ангеле! Под окном спальни Келли на снегу нарисован ангел! Он дует в рожок, и у него развеваются одежды. Как будто ребенок нарисовал его палочкой или еще чем-то. Прямо в середине большого холма на нашем заднем дворе. Но как он мог там оказаться? Вокруг нет никаких следов!
В тот же день я поднималась в гору знакомой дорогой, чтобы навестить подругу. Я объяснила двум своим сыновьям цель этой поездки. Они привыкли ездить со мной в гости к Кэти и ее маленькой дочери Келли, у которой был неизлечимый рак мозга. Она вела непосильную битву с болезнью, и ей оставались считанные дни до ухода с Земли.
С девочкой уже случилось одно чудо. Ствол ее головного мозга разрушился, оставив ребенка в вегетативном состоянии. Врачи объявили клиническую смерть мозга и отключили ее от системы жизнеобеспечения. Через пару часов она очнулась, посмотрела на отца и проговорила: «Папочка, рисуй хотдог».
Теперь Келли вернулась домой, и ее семья жила в ожидании. Прошло уже две недели после того великого чуда, и теперь дни ее были сочтены. Все мы молились за них.
Мы с мальчиками вышли из машины, и в лицо ударил морозный февральский ветер. Кэти встретила нас и повела на задний двор. Моим сыновьям было трудно идти по глубокому снегу, но вскоре они закричали:
– Мамочка, мамочка, я вижу ангела!
– Вон он!
Я открыла рот от изумления. Посреди огромного, сплошь укрытого снегом холма красовалось изображение гигантского ангела, казалось, нарисованного детской рукой. А на снегу вокруг не было ни следа, ни метки.
Спустя две недели, в День святого Валентина, на закате, окрасившем небо в ярко-красный цвет, малышка Келли отошла в мир иной. Наверное, тот трубящий снежный ангел провожал ее к новому дому.
Агнец
Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей.
– Боже, Ты очень нужен мне сегодня, – прошептала я, набрав горсть песка и глядя, как песчинки высыпаются из сжатого кулака. – Я снова кажусь себе заблудившимся ягненком.
Мне нравилось представлять себя ягненком, которого защищает Добрый Пастырь. Это помогало свободнее чувствовать себя в разговоре с Богом. Я, мать-одиночка, молилась о каждом из своих четверых детей и о том, чтобы мне хватило сил позаботиться о них. Было безумно трудно защитить семью от неприятностей, и временами я страшилась, что позорно не справлюсь с задачей. Иные дни – вроде этого – рождали чувства одиночества и заброшенности.
В то утро, читая Библию, я набрела на стих «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей» (Исаия, 40:11). Этот отрывок из Писания имел для меня особое значение. Его показала мне несколько месяцев назад женщина-консультант, когда я обратилась к ней за молитвой, чтобы помочь дочери. Женщина подчеркнула слова: «агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных». Я увидела в них обещание Бога быть рядом, помогать мне воспитывать моих детей и обеспечивать благодатью, в которой я нуждалась. Хотя воспоминание об этом чуточку приободрило меня, печаль никуда не делась. Мне было нужно нечто большее.
Стояла теплая погода, и по дороге с работы я решила заехать на пляж. Я подрулила к Стейт-бич, прибрежной полосе около четырех миль в длину. Наступил сентябрь, сезон уже закончился, на пляже было пустынно. Я уселась на полотенце и обвела взглядом спокойное море и безоблачное небо.
Подобрав морскую раковину, я начала водить ею по песку, описывая вокруг себя широкую дугу.
– Отче мой Боже, – бормотала я, припоминая стих из Псалтири. – Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их… они многочисленнее песка… – я с трудом сглотнула: – Ты нужен мне.
Раковина зарылась в песок и задела что-то твердое. Я разгребла песок и достала маленькую пластиковую фигурку. Меня охватило изумленное и радостное потрясение, когда я поняла, что это.
Может быть, какой-то ребенок брал на пляж свою игрушечную ферму и потерял фигурку? Но даже если так – то какова была вероятность, что из четырех миль пляжа я выберу именно эту дюну и именно это место?
Или любящий Творец Сам подбросил ее – как особый дар?
Ибо в моей руке оказалась фигурка ягненка – Божье послание.
Чудо Бонни
И будет Господь вождем твоим всегда.
У Бонни и Боба был свой цветочный магазинчик. Но экономическая ситуация менялась, цветы начали продаваться в местных супермаркетах и по Интернету, люди все проще относились к традиционным церемониям прощания с умершими. Цветочный бизнес перестал быть таким выгодным, как три года назад, когда они его начали.
Около года моя сестра Бонни и ее муж Боб обсуждали, что им делать. Обдумывали вариант продажи. Заговаривали о том, чтобы расширить дело, превратив его в магазин подарков или, может быть, книжный магазин. Но в тех местах не хватало туристов и местных жителей, чтобы поддержать такой бизнес.