Страница 9 из 18
Говорить в такой ситуации об «оккупации», «угнетении национального самосознания» или «русификации» совершенно невозможно. Точно такую же политику в отношении Польши будет проводить и Сталин. К сожалению, движение в сторону русско-польской дружбы прервалось с крушением Советского Союза, а Польша вновь используется нашими англосаксонскими «партнерами» в качестве антироссийского плацдарма.
Но вернемся в начало XIX века. Команда на восстание пришла из Лондона как раз к кульминации развития ситуации вокруг мятежа в Бельгии[52]. Ложку достали ровно к обеду. Приказ императора Николая I на отправку войск для подавления брожения на территории Нидерландов называется историками причиной польского восстания. Однако те же историки могут писать в другой книге, что «неотправка» польской армии наряду с русской армией на войну с турками два года назад, в 1828 году, очень сильно обидела ту же самую польскую армию. Воины которой, мол, не только умели и любили воевать, но и, будучи поляками, имели свой отдельный счет к туркам. А их на войну с османами не взяли…
На самом деле устраивать мятеж в Польше, которая получила в Российской империи куда больше прав, чем было у других частей самой России, было чистым безумием. И, опять-таки, полным нарушением тогдашнего международного права: поляки нарушили присягу своему королю Николаю Павловичу Романову[53]. Без надежды на внешнее признание мятежа и беззакония начинать войну с Россией было бессмысленно. Точно так же, как без надежды на внешнее признание и вхождение в состав Франции, начинать мятеж в Бельгии было бы не менее глупым решением. Как и нарушать Конституцию Украины, убивать и калечить сотрудников правопорядка в Киеве, захватывать оружие в СБУ Львова можно было только в надежде на внешнее покровительство и укрывательство государственного переворота 2014 года в Киеве. Ничего ужасного осенью – зимой 2013–2014 гг. на Украине не происходило; можно было потерпеть до весны 2015 года и переизбрать Януковича на выборах. Точно так же ничего жуткого и невыносимого не было в Польше в 1830 году. Никаких репрессий, ужасов, переселений, выселений, «голодоморов», массовых арестов, расстрелов, казней – не было и в помине. Как не было до 1830 года в Польше вообще никаких сильных волнений.
Мятеж в Варшаве начался 29 ноября 1830 года, а один из главных заговорщиков носил имя Петр Высоцкий[54]. Он вошел в школу подпрапорщиков и сказал, что русские начали резню в городе, что было чистейшей ложью. Далее последовали нападения на казарму русских войск, а другая группа заговорщиков направилась к дворцу Великого князя Константина. Нужно отметить, что руководить Польшей император Александр I поставил своего брата Константина Павловича, который чуть позже отказался от трона империи ради прекрасных глаз польской аристократки Иоанны Грудзинской[55]. Когда заговорщики решили убить Великого князя, то целый ряд поляков по национальности предпочел умереть, но не изменить своей присяге[56].
Русские полки, расквартированные в Варшаве, могли легко подавить мятеж. Однако Великий князь Константин повел себя очень странно. Едва избежав гибели, убежав от заговорщиков в халате, он не отдал никаких приказов войскам. Более того – он приказал вывести из города все русские части, отдав польские войска, тогда еще колебавшиеся, под власть мятежников[57]. Истинные причины такого его поведения не ясны до сих пор. Может сложиться впечатление, что Великий князь сошел с ума. Однако в нашей истории мы имеем примеры Керенского, Троцкого, Горбачева и Ельцина, которые точно были в своем уме, когда активно предавали интересы русского государства[58]. Весьма загадочно выглядит и неожиданная смерть Константина Павловича «от холеры» 27 июня 1831 года в Витебске – до разговора с братом-императором, у которого было много вопросов, он так живым и не доехал.
России резко стало совсем не до Бельгии. 25 января 1831 года сейм Польши принял абсолютно нелегитимный акт о низложении польского короля (российского императора). Любопытно, что этот акт потом был использован Францией и Англией как предлог в отказе от всякой помощи мятежникам. Ведь, нарушив тогдашние законы, они поставили себя вне правового поля[59]. Никакого официального признания бунтовщики не получили ни от одного государства. Помощь по неофициальным каналам, безусловно, шла, просто для того, чтобы все время, пока решался «бельгийский вопрос», Россия была занята подавлением польского мятежа. Тут мы опять видим «гибкость» европейской дипломатии: польским мятежникам, отрешившим от власти русского царя, Лондон и Париж признания не дают, а бельгийским сепаратистам, сделавшим то же самое в отношении Вильгельма I, признание дано будет.
Не вдаваясь в подробности боевых действий, заметим, что русская армия сражалась не с «доведенными до отчаяния» повстанцами, а с отлично обученной, регулярной польской армией, которую сама же Россия и создала, и проплатила. Соотношение сил было таково: у поляков 79000 человек, 108000 штыков у нас[60]. Война закончилась штурмом Варшавы и капитуляцией остатков польских войск почти через год – в сентябре 1831 года. Подводя итог произошедшего в Польше, вот что пишут одни из наиболее авторитетных исследователей истории того времени, которые являются французами по национальности: «Польша потерпела поражение; не было уже ни королевства, ни армии. Политическое творение Александра и то, что сделал для польской армии Константин, – все это было одинаково уничтожено. Но сопротивление Польши спасло, по крайней мере, парижскую и бельгийскую революции, так как в то время, как Паскевич совершал свой переход через Вислу, французская армия смогла вступить в Бельгию, прогнать голландские войска и обеспечить, таким образом, независимость нового королевства»[61].
Что же произошло с того момента, пока польские заговорщики выступили в роли английского пушечного мяса и ввергли свою нацию в кровавую борьбу за чужие интересы, безо всякой надежды на международную помощь?[62] 20 декабря 1830 года европейские державы признали независимость нового бельгийского государства. Сделали они это якобы потому, что «нидерландский режим потерял легитимность», организовав «кровавое преступление». Для создания нужной тональности в прессе была поднята шумиха, позволившая спровоцировать бурю возмущения в Англии. Речь шла об обстреле Антверпена нидерландскими войсками под командованием генерала Шассе 27 октября 1830 года. Нидерландские силы были атакованы превосходящими силами мятежников, после чего укрылись в крепости и подвергли места дислокации сепаратистов артобстрелу. Сколько было жертв – невозможно найти ни в одном источнике, что наводит на мысль, что число погибших было небольшим либо их подавляющее большинство вовсе не было «мирными жителями», как потом будет подано «независимыми» СМИ. Но эта стрельба и эти разрушения были использованы как окончательный аргумент в необходимости отделения Бельгии от Нидерландов. Как очевидно современному наблюдателю, куда более масштабные разрушения и несопоставимо большие жертвы на Донбассе не вызвали в европейских столицах никакого желания отделить его от государства Украина. Почему? Потому, что разделение Украины сейчас не отвечает интересам Запада. Когда ситуация поменяется, он без тени сомнения поступит иначе, но всегда в соответствии со своими геополитическими приоритетами и интересами.
Итак, независимая Бельгия была создана. Теперь англичанам пришло время «кидать» своих французских партнеров. Восстание должно было привести к воцарению там французского принца, что означало бы создание «филиала» Франции рядом с ее границами, с перспективой будущего поглощения Бельгии. Англии же было нужно марионеточное и одной ей подчиненное государство. Французы попытались поставить англичан перед свершившимся фактом: 3 февраля 1831 года «самопровозглашенный», но уже признанный Лондоном и Парижем Национальный конгресс Бельгии большинством голосов выбрал королем герцога Немурского, второго сына французского монарха Луи Филиппа. Реакция Лондона была предсказуемой: «Когда бельгийский Национальный конгресс избрал королем сына Луи Филиппа, нового французского короля, англичане выразили протест, и конференция сочла это предложение неуместным»[63].
52
Общества заговорщиков в Польше появились наряду с такими же обществами в России. Показательно, что попытка восстания декабристов не вызвала никакого брожения в Польше – не для этого создавались тайные общества в Царстве Польском.
53
Николай I в марте 1829 года короновался польской короной и стал законным польским королем.
54
Пройдет чуть более века, и фамилия Высоцкий будет нести для русского человека совсем другой смысл. Русская цивилизация всегда открыта для человека любой национальности. Великим русским поэтом может быть потомок «арапа» Петра Великого (Пушкин), наследник переселившегося в Россию шотландца (Лермонтов) и т. д. и т. п.
55
Константин женился на особе не царского рода, после чего отказался от престола и право наследования перешло к младшему брату Николаю Павловичу (у императора Александра I не было наследников). Это решение Константина держалось в секрете, что позже послужило горючим материалом для заговорщиков-декабристов. Они вывели солдат на площадь обманом, заявляя, что Николай узурпировал власть у «настоящего» императора Константина Павловича. Будучи в Польше, Великий князь Константин не покладая рук трудился над созданием польской армии, значительная часть которой была сформирована из наполеоновских ветеранов.
56
Так, во дворце был заколот штыками обер-полицеймейстер Любовицкий, поднявший тревогу, и убит генерал Жандра. Поначалу заговорщиков было несколько сотен, все висело на волоске – именно поэтому Высоцкий отдал приказ «перебить польских генералов Гауке, Новицкого, Трембицкого и других, виновных в верности своей присяге». (История XIX века под редакцией Лависса и Рамбо, т. 3, Москва, 1938, ОГИЗ, С. 298.)
57
«Когда ему обещали верную победу над мятежниками, он вдруг сказал: «Вы можете ошибиться: польские войска – лучшие в Европе, и ничто, ручаюсь, не в силах противостоять солдатам, мною воспитанным». Ему предложили взять город обратно, – последовал ответ еще более странный: «Не желаю вмешиваться в эту польскую драку». На его взгляд, дело должно было быть улажено между Польшей и ее королем». (История XIX века под редакцией Лависса и Рамбо, т. 3, Москва, 1938, ОГИЗ, С. 298–299.)
58
«Позже, когда начались военные действия и главнокомандующий Дибич пригласил Великого князя принять в них участие, тот при виде русской кавалерии, отброшенной польскими уланами, не мог удержаться, захлопал в ладоши и воскликнул: «Браво, дети мои! Польские солдаты – первые солдаты в мире». Он так радовался неудачам Дибича, напевая под его окнами «Еще Польска не сгинела», что фельдмаршал попросил императора отозвать великого князя». (История XIX века под редакцией Лависса и Рамбо, т. 3, Москва, 1938, ОГИЗ, С. 300)
59
История XIX века под редакцией Лависса и Рамбо, т. 3, Москва, 1938, ОГИЗ, С. 302–303.
60
Там же. С. 303.
61
История XIX века под редакцией Лависса и Рамбо, т. 3, Москва, 1938, ОГИЗ, С. 311.
62
Еще один весьма любопытный исторический факт: замена официального французского языка в Польше на русский состоялась лишь в 1837 году! (История XIX века под редакцией Лависса и Рамбо, т. 3, Москва, 1938, ОГИЗ, С. 537.)
63
http://www.worldstory.ru/belgium/01.html