Страница 11 из 18
Политические принципы во все времена одинаковы. Противника нужно максимально ослаблять, а если он оказался разбит, то в этом состоянии слабости его и нужно держать. Не давать подниматься, не давать объединяться разорванной на куски стране, не давать возвращать оторванные территории. Когда преданный своим руководителем СССР распался на части благодаря амбициям и глупости беловежских «подписантов», то политика победившего Запада в отношении частей Единой страны стала именно такой. Не дать воссоединиться, всячески препятствовать объединению – вот главная компонента политики США и их союзников в отношении России и всего постсоветского пространства. Ничего нового в этом нет, так было и так будет всегда. Победитель всегда пристально следит за тем, что происходит в проигравшей стране. Главная задача победившей стороны достаточно проста – ни в коем случае не дать прийти к власти в проигравшей стране такой политической силе и такой личности, которая сможет сплотить нацию и направить ее энергию на воссоздание былого могущества[73]. Нужно внимательно следить за политическим полем, «пропалывать» его всеми доступными способами. С целью профилактики. Пусть растут на этом поле пацифисты, сторонники отделения и потери всего и вся. Пусть крепнут ряды партий, желающих спокойной жизни, говорящих, что «время ушло» и его «нельзя повернуть вспять». Да, в принципе, не так уж и важно, кто и что будет говорить и к чему призывать. Самое главное, чтобы за всем этим хором был не слышен голос того, кто призовет к восстановлению могучей страны, возвращению потерянных территорий и отобранного у народа исторического величия.
Германия в ходе Первой мировой войны потерпела тяжелейшее поражение. По итогам этого страшного военного конфликта она была лишена всего: армии, союзников, политической самостоятельности, части территории. Победители той войны заплатили за свой триумф миллионами жизней. Значит – именно сильнейшие державы мира должны были ни в коем случае не допускать создания новой, сильной Германии, которая могла бы вновь бросить им вызов. Это не просто логично, это базис мировой политики. Однако есть в этом политическом правиле одно исключение: победитель заинтересован в воссоздании мощи проигравшего, только если он собирается использовать его в качестве инструмента своей политики. Проще говоря – если собирается воевать его руками. В своих интересах, разумеется. Именно воссозданием Германии в качестве «чужих рук» и объясняется все «необъяснимое» поведение ведущих держав в предвоенный период и все «чудеса» гитлеровской экономики.
По итогам Первой мировой войны гегемонами всей планеты стали три государства: Великобритания, США, Франция. Никто не мог соперничать с ними, их военная и экономическая мощь была вне конкуренции. На территории поверженной Германии Западу удалось установить марионеточный режим, опереточную Веймарскую демократию. А вот на территории России всего этого не получилось. У власти оказались большевики – жесткие ребята, прагматики, только что выигравшие жесточайшую гражданскую войну. Получалось нехорошо: везде во всем мире англичане и американцы могут делать все что угодно, и лишь в советской России у них этой возможности нет. Но самое страшное было даже не это – в СССР стали строить совершенно другое общество. Пока еще только пытались, только начинали[74]. Эту «ошибку» Западу нужно было срочно исправлять[75].
Но как? Сначала Запад хотел «решить проблему» путем внутреннего переворота. Ведь метод «чужими руками» не обязательно означает внешнюю агрессию третьего государства. Переворот, в ходе которого к власти придут марионетки и предатели, не менее эффективный способ ликвидации конкурента. Более того, в случае перехвата контроля над страной-противником вы получите в свои руки готовый инструмент для решения своих последующих задач. Почему США так настойчиво старались сначала не допустить, а затем устранить от власти В.В. Путина и тех, кто входит в его ближайшее окружение? Потому что установление власти тех, кто вновь «ляжет» под Запад, даст возможность не только снять с повестки дня суверенную внешнюю политику России, но и подготовить почву для ухудшения отношений Москвы с Китаем. Ведь прозападная власть в Кремле – это инструмент для решения второй «головной боли» Вашингтона, которая была создана самими американцами путем переноса производства в Поднебесную. Рост экономики Китая начинает опережать аналогичные показатели «цивилизованных стран». Если так пойдет дальше, рухнет вся конструкция, навязываемая обывателю, согласно которой хорошая жизнь и экономический рост являются обязательным атрибутом наличия многих партий и существования политической системы западного образца. Если получится, что США начнут отставать от Китая при власти Коммунистической партии в этой стране, то это будет означать не только геополитическое поражение, но и разрушение сознания жителя Европы, Северной Америки и Австралии. Значит – создание сложностей Китаю является насущной, жизненно необходимой задачей для Вашингтона. Но пока в Москве у власти силы, действующие в интересах самой России, они на конфликт с Китаем никогда не пойдут. А именно такой конфликт – русско-китайская война – является способом для англосаксов одним выстрелом в буквальном смысле убить двух «зайцев», что мешает им монопольно царить на планете. Поэтому США действуют пошагово – сначала взять власть в России, потом руками дураков, честолюбцев или/и марионеток довести дело до столкновения Москвы и Пекина.
Внутренний переворот в СССР в 20 – 30-е годы не удался – троцкистов и всяческих уклонистов от власти отодвинули. Оставался только вариант внешней военной агрессии[76]. Есть у англичан замечательная поговорка: «Зачем самому лаять, если собака есть». Зачем воевать, теряя народ и ресурсы, рискуя и напрягаясь, если воевать за тебя может кто-то другой? Зачем воевать самому, если можно создать орудие войны и направить его туда, куда нужно? Сильная Германия с волевым агрессивным человеком во главе была нужна для развязывания новой германо-русской войны. Бывший враг может быть орудием для уничтожения другого противника. Запад выкармливал пса-людоеда, чтобы направить его на Восток. Потом, в 1939 году, сценарий нарушился, пес бросился на хозяина, чтобы 22 июня 1941 года вновь выполнить волю своего создателя.
Понимание управляемости и несамостоятельности гитлеровского режима на этапе его становления, осознание того, что нацистам очень сильно подыгрывали и помогали ведущие державы Запада, крайне важно для правильной оценки того, что произошло позднее. А потому, читатель, наберитесь терпения: прежде чем отправиться в туманный рассвет 22 июня, нам предстоит отправиться в морозное утро января 1933 года. В тот день, когда в Германии было сформировано новое правительство. Его главой, канцлером, стал Адольф Гитлер[77].
Здесь хочется отметить один важный момент: фюрер и его национал-социалистическая партия на момент прихода к власти не выиграли выборы. Популярность гитлеровской партии к тому времени не росла, а, наоборот, падала[78]. Более того, даже моральное состояние руководства НСДАП было подавленным. Бесконечный марафон выборов, затраты сил и средств – и никаких перспектив. 11 ноября 1932 года Йозеф Геббельс, бывший руководителем берлинских нацистов, записал в своем дневнике: «Финансовое положение берлинской организации безнадежно. Ничего, кроме долгов и обязательств». Прошло еще чуть больше месяца, и в конце 1932 года (то есть за 5–6 недель до назначения своего фюрера рейхсканцлером!) Геббельс запишет: «1932 год принес нам сплошные несчастья… Прошлое было трудным, будущее выглядит мрачным и унылым; не видно перспективы, пропала надежда».
73
Далеко за примером ходить не надо: стоило Западу «проспать» приход к власти Путина, как через считаные годы он получил колоссальные проблемы в международной политике. Это невероятный прокол для США в ситуации опеки над ельцинской элитой со стороны американцев.
74
Не будем идеализировать СССР, но не будем его и недооценивать. Вдумайтесь – в СССР ведь были все те преимущества, которые потом плавно перекочевали к его противникам. Равенство, равная забота государства, социальные программы, обучение – все это по мере сил и возможностей новая власть старалась претворять в жизнь. А в США негры еще не считались людьми, во Франции женщины впервые голосовали в 1944 году. Более того, в Европе и США людей из экзотических стран … держали в зоопарках в качестве части экспозиции.
75
Ленин не был ни немецким, ни английским шпионом. Английская разведка активно помогала большевикам взять власть, а затем и выиграть гражданскую войну. Кто же знал, что по ее окончании Ленин фактически скажет, как в известном анекдоте: «Всем спасибо, все свободны». Недооценка руководства большевиков, их ума, ловкости и изворотливости действительно стала серьезной ошибкой британского политического истеблишмента. (Об этом см. мои книги «1917. Разгадка русской революции» и «Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне».)
76
Решение, что именно Гитлер должен встать во главе Германии и начать большую войну, было принято далеко не сразу. Политическая карьера фюрера началась в 1919 году, в 1923 году он попытался вооруженным путем захватить власть. Так называемый «пивной путч» ноября 1923 года закончился расстрелом нацистов полицией, арестами и попаданием в тюрьму самого Гитлера. В тот момент никто не мог себе представить дальнейшее развитие событий. Те силы, которые позже буквально потащили нацистов к власти, сначала попытались устроить переворот внутри СССР. Когда все это не получилось и Троцкий был выслан из Советского Союза, то примерно с 1929 года у НСДАП резко улучшилось материальное положение. Забавно, но Большая Советская энциклопедия в конце 20-х годов писала о нацизме, что это движение «утратило свое значение в глазах буржуазии и Гитлер больше не играет какой-либо существенной роли» (У. Лакер. Россия и Германия наставники Гитлера. Вашингтон, 1991. С. 263).
77
Так в Германии традиционно называется премьер-министр страны.
78
На последних перед назначением Гитлера выборах нацисты потеряли два миллиона голосов и 34 места в рейхстаге, сохранив за собой 196 мест. За коммунистов проголосовало на три четверти миллиона больше, чем на предыдущих выборах, а за социал-демократов – настолько же меньше. В результате коммунисты получили 100 мест (было 89), а национал-социалисты 121 (было 133). Немецкая национальная партия – единственная оставшаяся на стороне правительства – получила дополнительно около миллиона голосов (очевидно, за счет нацистов) и имела теперь 52 места (было 37).