Неотразимый

София только усмехнулась. Она бы и не подумала представить четверым друзьям свою племянницу, если бы не была уверена, что они будут любоваться ею не больше, чем просто красивым цветком. При их богатом жизненном, а тем более сексуальном опыте, когда на полуострове им приходилось буквально отбиваться от дерзких знойных красоток, их не заинтересует столь юная и неискушенная девушка.

Проводив племянницу в дом своего деверя на Портленд-плейс, София отказалась остаться на второй завтрак: она стремилась поскорее оказаться дома и разобраться в своих впечатлениях от неожиданной утренней встречи.

София откинула голову на спинку кресла. Прошлое подошло так близко, как будто это было вчера… казалось, оно никогда ее не оставит. Все время, пока они беседовали, она искренне – в самом деле искренне радуясь встрече, невольно думала про себя: «Как бы они смотрели на меня, если бы все знали? С отвращением? С презрением? Или с жалостью?» И понимала, что ответы на эти вопросы имеют для нее огромное значение. Несмотря на то что она не виделась с ними целых три года и, возможно, после предстоящего вечера у Рекса больше никогда не увидится.

Да, огромное значение.

София могла убедить себя, что соглашается оплачивать эти «долги» – почему она все время их так называет? – ради других: ради Эдвина и его семьи, ради своего брата и его семьи. И это правда. Но она должна делать это и ради себя. Она не смогла бы вынести…

Когда София смотрела на красивых и мужественных всадников, разговаривала с ними и смеялась, ее охватило ощущение полнейшей безопасности и защищенности. Но нет, они не могли бы защитить ее, дать ей покой. Напротив…

Увы, у нее появилась еще одна тайна, которой она не могла сними поделиться. Были у нее и другие тайны, всегда были и, видимо, будут. Это стало неотъемлемой, скрытой частью ее жизни. И эту горькую ношу она должна нести одна, никого не обременяя.

И все-таки, пока София была с ними, у нее возникла иллюзия защищенности. По опыту она знала, что это не только иллюзия. Уолтера нельзя было назвать невнимательным мужем, но несколько раз ей приходилось без Уолтера, который отсутствовал по долгу службы, срочно покидать временное пристанище из-за приближения неприятеля. И каждый раз, когда ей больше всего требовалась помощь, один или несколько друзей непременно оказывались рядом и сопровождали ее, стараясь показать ей смешную сторону отнюдь не курьезных ситуаций.

Вспомнив один забавный случай, она невольно улыбнулась. Однажды во время весенней распутицы, спасаясь от приближавшегося неприятеля, ей с Натанислем пришлось бешено скакать верхом по морю жидкой грязи. Лошадь се поскользнулась и рухнула, и София упала прямо в это отвратительное месиво, к счастью, ничего себе не сломав, зато с ног до головы вымазавшись в грязи. Но Натаниель с хохотом выдернул ее из жижи, усадил перед собой и крепко удерживал в кольце своих рук, запачкав алую куртку мундира.

– А знаете, Софи, – сообщил он, – в Лондоне и в Париже дамы используют грязь, чтобы улучшить цвет лица. Они много отдали бы за то, чтобы выглядеть подобно вам.

Она от души рассмеялась и попробовала стереть грязь с лица испачканной перчаткой. Тогда Натаниель вытащил свой носовой платок и передал ей.

– Значит, к концу дня я безумно похорошею, – сказала она. – И Уолтер меня не узнает и отречется от меня.

– Не беспокойтесь, Софи, – успокоил он ее, – тогда мы заберем вас к себе. Занятие вам найдется. Например, нужно будет как следует почистить мой мундир, когда он высохнет.

Она снова засмеялась и при всем физическом дискомфорте после падения почувствовала себя спокойно и уютно, хотя знала, что буквально по пятам их преследуют французские войска, так что им предстояла такая же быстрая и рискованная скачка. Вскоре появились и Кеннет с Иденом. Кеннет помог подняться ее лошади и повел ее рядом с собой в поводу.

София открыла глаза и взяла чашку и молочник. У нее пересохло в горле, и она с удовольствием сделала несколько глотков. Да, приятно было снова их увидеть. Она испытала бы настоящее счастье, если бы не вчерашний «долг». А теперь – теперь она колебалась, стоит ли ей идти на вечер, который устраивает для друзей Рекс в своем Роули-Хаусе, снова с ними встречаться и знакомиться с женами Рекса и Кеннета. Хватит ли у нее смелости?

Вместе с тем перспектива провести вечер в теплых воспоминаниях о трудном, но счастливом прошлом была слишком соблазнительной. Кроме того, они договорились, что за ней заедет Иден, а она не знает, где он остановился, и не сможет послать ему записку с просьбой не заезжать.

Наконец София твердо решила пойти на встречу с фронтовыми друзьями. А пока ей предстояло оплатить это новое требование, этот «долг» – и надеяться, что на нем все закончится. Ах нет, вряд ли – наверняка это будет продолжаться еще многие годы. Невозможно предугадать, сколько еще последует таких писем, сколько ей придется платить. И где она найдет средства…

– Знаешь, Лесси, – сказала она, обращаясь к собаке, которая закончила есть и улеглась у ее ног, – будь Уолтер жив, я с удовольствием сама свернула бы ему шею. Ты, кажется, поражена?

Если и так, то Лесси никак не отреагировала на замечание хозяйки.

– Я сыграла свою роль до конца, – продолжала София, – хотя это было нелегко, поверь мне, Лесси. – Она тихо засмеялась. – Ничего себе итог семилетней супружеской жизни! Может, с моей стороны было слишком наивным ожидать, чтобы и Уолтер безупречно выполнил нашу договоренность? Наверное. Что эти мужчины понимают в самоотречении? Хорошо, что ты у меня самка, хотя, может, скоро я изменю свое мнение, когда ты принесешь мне целую кучу щенков.

А вообще, с некоторым замешательством призналась она себе, на самом деле ей вовсе не хотелось, чтобы Уолтер все еще был жив.

– Слава Богу, что у меня есть ты, Лесси, – с грустным юмором сказала она. – Ты придаешь респектабельность дурной привычке разговаривать с самой собой.

Следующие несколько дней выдались для Натаниеля невероятно хлопотливыми. Он наносил бесчисленные визиты, сообщая о своем приезде в город и – что очень важно – о приезде своей сестры и кузины, которым нужно было получить приглашения на все самые блестящие приемы и балы сезона. В конце концов, он был всего лишь баронетом, как напомнила ему Джорджина. Обладай он более высоким титулом, новость о его прибытии в Лондон распространилась бы мгновенно. Впрочем, он действительно был очень богат и владел крупным поместьем, так что обе девушки получат достаточно солидное приданое.

Среди этих визитов одни были приятнее других – хотя, может, и не самые необходимые с точки зрения получения приглашений. Нои в этих домах он встречался с нужными людьми. Так, он навестил жен своих товарищей исключительно из симпатии к ним. Затем в день приезда Маргарет заехал к ней, захватив с собой Джорд-жину и Лавинию, после чего ему пришлось сопровождать девушек в магазины на Бонд-стрит. Лорд Кеттерли, муж сестры, предусмотрительно ретировался в свой клуб и должен был появиться только к обеду. А потом Лавиния попросила отвезти ее в библиотеку Хукхэмс, чтобы получить там абонемент. А Джорджина вдруг вспомнила, что одна ее подруга просила ее сразу же по приезде в Лондон посетить магазины на Оксфорд-стрит – а она уже пропустила целых два дня. «Дорогой Натаниель, ты не будешь против…»

Но вскоре начали поступать приглашения на всевозможные приемы и были назначены дни посещения разных модисток, чтобы женщины успели подготовиться соответственно будущей программе, особенно для представления при дворе. Маргарет заявила, что освобождает брата от обязанности присутствовать при этом, хотя он может сопровождать их до городского дома Кеттерли после каждого посещения модисток, конечно, если будет так добр…

Так что у Натаниеля оставалось немного времени для интересующих его мужских занятий. И жизнь в городе после деревенской размеренности и тишины представлялась ему очень утомительной.

Наверное, днем он не настолько уставал бы, если бы высыпался ночью. Но по ночам он бывал так же занят, как и днем. Хотя вопреки ожиданиям он не мог сказать, чтобы проведенные в публичном доме ночи доставили ему огромное удовольствие. Иден действительно сумел выбрать для своего друга одно из лучших заведений и самую хорошую девушку. Возможно, даже слишком хорошую. Натаниель был настолько ошеломлен ее жарким натиском, что выпустил из-под контроля реакцию своего тела, позволив ей всего за пару часов трижды довести его до бурного извержения. Почувствовав себя совершенно пресыщенным, он ушел, как только набрался сил, хотя заплатил за всю ночь, и девушка уже проявляла нетерпение, стремясь вознаградить его за каждое пенни. Какое наслаждение, призналась она ему грудным голосом после первого же раза, оказаться в постели с молодым и красивым джентльменом.