Резервация.Шестой эпизод

Он выдохся. Говорил все тише, понимая, что заложило уши. Понимая, что больше не слышат сам себя.

Гай посмотрел на Аню. И увидел, как по ее щекам текут беззвучные слезы.

Господи, - подумалось ему. - Что я наделал?

Слова делают из людей калек. Порой убивают. Гай знал это. С самого детства.

- Прости, - сказал он, смотря на дорогу, которой не было. Они мчались сквозь желтую бездну, словно падая в нее. Не в силах остановиться. Но ему было легче смотреть в никуда, только не на Аню.

- Это правда? - тихо спросила она.

- Правда.

Он видел ее лицо в отражении стекла. Оно плыло где-то там, в желтом потоке песка и пыли.

- Ты... - сказала она и оборвалась. Но Гай знал, что Аня хотела сказать. Какие слова застряли у нее в горле.

"Ты мог бы сказать это там, в ночлежке. Что всех этих женщин ожидает дорога вниз по трубе". Вот, что она хотела сказать.

- Я не смог бы ничего изменить, - сказал Гай.

Теперь они все равно не узнают. Смог бы или нет.

- Если ты выберешься отсюда, ты расскажешь, что тут творится? - спросила Аня.

- Да.

Она успокоилась. Кивнула. Шмыгнула носом. Но что он мог рассказать? И кому? Резервация была мясорубкой, она перемалывала жизни, сколько Гай себя помнил. Все в Европе знали, что творится за периметром. Поэтому и отгородились стеной.

- Я расскажу, - повторил он.

Аня немного помолчала, вытирая слезы. Обернулась к задним сидушкам.

- Ты хочешь отвезти его к Чистым? За мост?

Гай вгляделся в лобовик.

- Знать бы - где мы.

- Буря утихнет, - сказала она.

Гай кивнул. И посмотрел на Аню. На ее скуле бордовым пятном расплылся синяк. Темные волосы спадали на тонкие плечи, скрывая шею.

Наверняка там тоже синяки. Следы от рук Индуса, - подумалось Гаю. - Буря закончится. Но только не для нее. В ней она никогда не утихнет. И во мне - тоже.

Гай прибавил ходу. Разогнал машину так, что в салоне началась адская болтанка. Аня вцепилась в ручку над дверцей, но даже так ее мотало из стороны в сторону. Автомобиль налетел на дюну и с ревом встал на дыбы. Гая и остальных бросило назад, вжало в спинки кресел. Жужжа массивными колесами, зачерпнув отвалом песка, машина с грохотом обрушилась обратно на четыре колеса.

- Ты нас перевернешь! - вскрикнула Аня. Она обернулась, проверить все ли хорошо. Бедный парнишка был напуган до черта, но не отпускал Антона. Обхватил его своими тощими птичьими руками, не давая тому свалиться с сидения.

Гай не сбавил оборотов.

- Ты даже не знаешь, куда едешь! Может, ты лишаешь его последней надежды! Мы оторвались, нужно остановиться. Переждать бурю!

- Он полицейский, - бросил Гай.

Их работа всегда была сопряжена с риском.

- И что? Что это на хрен значит?! - закричала Аня.

Он не должен был объяснять. Слишком личное. Слишком оттуда - из-за периметра. Он ценил Антона за то, что тот никогда не колебался. Все в отделении ценили его за это. Гай знал - окажись он на заднем сидении, его напарник не стал бы колебаться. Гнал бы этого четырехколесного монстра во весь опор. Сквозь бурю и пески. Не допуская и мысли о том, что может ошибаться.

- Господи, - Аня отцепилась от ручки и ловко перебралась на заднее сидение.

Гай мельком глянул в зеркало - девчушка бережно отодвинула дебильного паренька в сторону и положила голову Антона к себе на голые коленки. Перемазалась в крови. Но не отпустила. Ее худенькие ручонки зажали рану. Кровь все еще сочилась сквозь тонкие пальцы. Она что-то шептала. Но Гай не слышал. Не мог разобрать слов.

Машина снова налетела на дюну и взмыла вверх, едва не перевернувшись. Песчаная волна накрыла их с головой. С грохотом и скрипом рессор, авто рухнуло на колеса. Гай ударил по тормозам, и их по инерции бросило вперед. Машина закрутилась, завертелась вокруг своей оси и, наконец, остановилась.

- Да блядь же! - крикнула Аня. Ее сбросило с сидения, и сейчас она пыталась вместе с Антоном взобраться обратно.

- Как он? - только и спросил Гай.

Она не ответила.

- Мм... мм... - замычал парнишка. Его пальцы заскребли по окну.

Гай бросил руль и обреченно упал на него головой.

- Твою мать! - рявкнул он и с силой ударил по баранке руками. - Да блядь же, блядь!

- Ммм... ммм... - мычал парнишка, продолжая елозить руками по пыльному запертому стеклу.

- Да что, блядь?! - гаркнул Гай, обернувшись. - Что тебе надо!?

- Не кричи на него, - попросила Аня. Она посмотрела на паренька, вжавшегося в дверь. - Не бойся... - после чего перевела взгляд на Гая. - Он хотел сказать, что буря начала слабеть...

Гай глянул в окно. И, правда, пыли стало меньше. Теперь, сквозь желтую пелену пробивалось солнце. Гай огляделся - увидел знакомые пейзажи развалин по сторонам. И дорогу, на которую они каким-то образом выехали в этой чертовой буре.

- Твою мать... - выдохнул он.

- Ты вывел нас... - сказала Аня. Она окончательно забралась на сидение и теперь тоже смотрела в окно. Голова Антона покоилась у нее на коленках, а ее окровавленные пальцы - у него в волосах. Она прижимала Антона к себе, словно от этого зависела его жизнь. Словно изнутри у нее, из материнского чрева, шла какая-то особая целительная сила.

Гай сообразил, что они находились неподалеку от того места, где зарыли старика. До поста Чистых отсюда было рукой подать.

Как тихо, подумалось ему. Как все-таки тут чертовски тихо. Как на кладбище.

Но это и было кладбищем. Он вернулся в резервацию, как люди возвращались на погосты, где вместе с родными и близкими, было похоронено их прошлое. Хорошее или плохое. Оно лежало в гробах, под землей.

- Mrt kabr se hamen se baat(мертвые говорят с нами из могил.хинди), - говаривала тетка Гая, когда отец отвозил его, маленьким, на священную реку.

- Kuchh bhee nahin kisee ka dhyaan nahin jaata hai. yadi aap sunane ke lie aapako sunenge. nadee apanee aavaaj kahate hain. (Ничто не проходит бесследно. Если ты прислушаешься, ты услышишь. Как река говорит их голосами. хинди.)

Гай боялся свою тетку - толстую старуху в ярком сари, с бесконечной сигаретой, зажатой в разрисованных мехенди, пальцах. Он думал она сумасшедшая. Но она была права. Ничто не проходит бесследно. Эти пески, эти развалины, говорили с ним голосами прошлого.

- Нужно ехать, - Гай потянул руку к рычагу скоростей и вздрогнул, когда Аня накрыла его ладонь своей. Ее рука была холодной, не смотря на царящую вокруг жару.

Он обернулся к девушке. Она вся вытянулась - держа голову Антона на коленях, все еще прижимая ее к своему животу, она смотрела на Гая испуганными глазами.

- Что?..

- Ты слышишь? - прошептала она.

- Что?..

- Что-то... там... снаружи...

Гай глянул в окно. Во все окна разом. Но ничего не увидел. И не услышал.

- Я не слышу...

- Тсс, - она убрала руку. - Там...

Что-то было там, позади них. В желтом тумане, который все еще кружил в воздухе раскаленными песчинками.

Гай медленно вытянул из-за пояса револьвер. Взвел курок.

Теперь он услышал. Какой-то звук. Механический лязг. Тяжелый стон механизмов, звучавший все отчетливее и громче. Как будто в пыльном тумане перебирал по песку лапками какой-то громадный механический паук. Скрипел несмазанными шестеренками и тягами, клацая жвалами.

- Господи Боже... - прошептала Аня. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела то, что выползало из желтого, раскаленного тумана.

- Господи... Жми. Жми, Гай! - закричала она. - Гони отсюда скорей!

Он дернул рычаг и вдавил педаль в пол. Оглянулся и увидел вынырнувшее из желтизны танковое дуло. Оно дернулось, уставившись на них черным, пронзающим взглядом, и Гай рванул машину вперед.

- Миротворцы, - шепнул он и в это время сзади громыхнуло. Оглушительно. Вспыхнуло так, что казалось, загорелось все вокруг. Песок, круживший в воздухе, пыль, развалины, сам мир завертелся, сжался, как пружина и ударил ослепительной вспышкой. Гай вывернул руль и дорога исчезла. Взорвалась, превратившись в обугленную воронку. Земля затряслась, и туман спереди почернел. Как будто из земли вырвалась стая воронья и бросилась на лобовик, пытаясь пробить стекло.