Поэзия

Ведь не мною написан сценарий,

Я не сам выбирал себе путь.

Заплачу я Харону денарий,

Может там я смогу отдохнуть.

Седина

Седина мне голову покрыла

Как зимой дорогу белый снег.

Отчего душа моя заныла,

Словно в жизни горя больше нет.

Седой волос - разве это старость?

Или жизни наступил конец?

Пусть сегодня мне взгрустнулось малость,

Завтра я готов хоть под венец.

Женщина в белом

Касанье нежных ее рук

И губ волшебное дыханье -

То избавление от мук

И с миром горькое прощанье.

Она приходит только раз -

Прекрасной женщиною в белом -

Что бы забрать с собою нас

За предначертанным уделом.

Она откроет нам глаза,

И мы увидим то, что скрыто.

А по щеке сбежит слеза,

Как боль о том, что не забыто.

Муму

Он полюбил собаку сразу

Когда во двор она пришла

И не обидел он ни разу

Пока она у них жила

Но вот однажды увидала

Когда собаку он кормил

Хозяйка злая прибежала

Велела, чтобы утопил

Собаку долго нежно гладил

Бурчал себе, что-то под нос

Затем в суму её наладил

И к речке медленно отнес.

Уж на воде круги угасли

И успокоилася гладь

А слёзы падали так часто

Он их никак не мог унять.

С тех пор его никто не слышит

Речь будто кто-то отобрал

Он лишь мычит и громко дышит

Он муке все, что мог, отдал.

И лишь когда день угасает

И, неподвластная уму

Власть тёмной ночи наступает

Он шепчет ласково " МУМУ!".

О вечном и бренном

Любимая, когда меня не станет,

То все обиды сразу позабыв.

Твоя любовь судьей быть перестанет,

Себя на полуслове перебив.

Любовь души и сердца испытает,

Утраты боль и нежеланье жить.

И ужас невозможности познает,

С чертогов смерти друга возвратить.

Давай же здесь, пока ещё мы рядом,

Мгновеньем жизни каждым дорожить.

И малое прощать одним лишь взглядом,

И благодарными за это Богу быть.

Пока живём, научимся у Бога,

Прощать обиды и за них не мстить.

А лишь любить до смертного порога,

И никогда друг друга не хулить!

Свет

Когда-то в пламени огня

Родились звезды и планеты.

В сегодня к нам день ото дня

Несется свет, родившись где-то.

Летит сквозь вечность, пустоту,

В бескрайнем космоса пространстве,

В сердцах рождая доброту

И душ прекрасное убранство.

У реки

Летний день догорал,

Рдел над речкой закат.

У реки умирал

Одинокий солдат.

Перед взором плыла

Жизни тонкая нить,

Но сильнее была

Жажда далее жить.

В дом вернуться, прощаясь,

Маме сын обещал.

Брату он, улыбаясь,

В доме все завещал.

Он раскрыл свои очи,

В темень неба взглянул

И к спадающей ночи

Свою мысль протянул.

Напои меня, звездная

Сестра светлого дня,

И пусть дева холодная

Не коснется меня.

Чашу горькую, злую

Ты в мой дом не неси.

В Бога долю другую

Для всех нас попроси.

В чертах другого мы сами

В нашей жизни так часто бывает:

Испытав зло, обиду и гнев,

Наше сердце глаза закрывает,

Став холодным и враз очерствев.

Неприемлем характер другого,

У него лишь плохие черты.

Но не видим себя мы самого,

В тех чертах обитаем лишь мы!

Мы не можем судить объективно,

Червоточина сердце грызет.

Разве можем мы знать, что активно

Этот путь в никуда нас ведет.

Как же трудно понять, испытать,

Было больно тому, кто обидел.

А поняв это - сердцем обиду унять

И простить всех, кого ненавидел.

Счастье

Познайте счастье в этот миг,

Когда вы в нём сейчас живёте.

И разделите на двоих,

Всё то, что в миге обретёте.

Искать не нужно вдалеке,

И ждать пока наступит время.

Счастье в надёжном уголке,

Оно в руке - златое семя.

Вы в сердце почву удобрите,

Росточку дайте прорасти.

В посев лишь злое не внесите,

И счастье в нём будет цвести.

Последнее пристанище

Отыскать могилу будет трудно,

Холмик затерялся средь полей.

Там, где я уснул, совсем безлюдно,

Здесь не слышны голоса людей.

Пролетая, каркают вороны,

Пробегая, взвоет серый волк.

Холм венчают снежные короны

И промерзший одинокий кол.

Отцу

Он книгу жизни полностью прочел,

Осталось лишь два тоненьких листа.

Я вижу путь, которым он прошел

В чертах расписанного старостью лица.

Глаза тусклы, в них не горит огонь,

Не бьется в теле удаль молодая.

И не кипит как в юношестве кровь,

Струями в венах весело играя.

Седой старик, как много в нем всего,

Чтобы постигнуть все, и жизни мало.

Мне бы просить прощенье у него

И юности своей найти начало.

Его я руки бережно возьму, легко

Прижмусь к ним ласково своей щекою.

И заструится медленно тепло

В меня родной щемящею рекою.

Прости, отец, я знаю, нелегко

Средь моря лжи, позора и разврата

Нам сделать выбор и принять древко.

Твоей спасибо памяти солдата.

К развалу Варшавского договора

Моя вселенная вкрутую сварена,

Эдакий мощный кокон,

Взрывной волной разнесена,

Осколки летят мимо окон.

Натянуты нервы и мышцы трещат,

И мозг отказался работать.

Ведь тысячи тысяч от боли кричат:

"Свободу руками б потрогать".

И вскрылись нарывы, и мощный поток,

Доселе от глаз наших скрытый,

Зловонью наполнил весь Красный Восток

Чудовищным смрадом открытий.

И идолы пали, поругана вера,

Растоптаны все идеалы.

И нет у нас той Единственной Меры,

Которую все б уважали.

Встреча-2

Однажды на обочине дороги,

Средь пыли на копне травы.

Седой старик, поджавши ноги

Сидел, не подымая головы.