Большой куш

Четверо были силовой поддержкой из СОБРа – с бесшумными автоматами «Вал» на изготовку, в черных комбинезонах, тяжелых бронежилетах, касках и черных масках, закрывающих лица. Собственно, сейчас маски были не нужны, но они придавали устрашающий вид, оказывая психологическое воздействие на противника и снижая вероятность сопротивления. Впрочем, сейчас это тоже было не нужно, просто сказывалась привычка.

Двое других отличались от собровцев: обычные штатские костюмы, легкие пулезащитные жилеты «Кора» под пиджаками, пистолеты – никаких касок и масок, напротив – нелепо выглядящие в лесу шляпы. Знающие люди сразу определили бы в них оперативников – инициаторов операции по захвату. Это были крупные молодые мужчины, лица которых и без масок могли деморализовать любого преступника. Собры называли друг друга по позывным, а инициаторов псевдонимами: один откликался на Терминатора, второй – на Бэтмэна.

– Давай, гони их на нас, – сказал в рацию «первый». – Только стреляйте вверх и залягте, а то друг друга перемочим…

– Принял! – ответил Поповченко.

И почти сразу в отдалении послышались крики и выстрелы.

– Твою мать, кажется, влипли в блудную! – крикнул Серый – тот, что с лошадиным лицом и в куртке «Минтрансстроя». Он был старшим среди беглецов и, пожалуй, самым опытным. И в ментов начал стрелять он, о чем теперь, увидев вертолет и обнаружив преследование, начал жалеть.

– Окружили! Надо уходить в сторону! На шоссе выйдем, захватим машину! – Он сдвинул предохранитель автомата на автоматический огонь и свернул влево.

Двое других, приготовив пистолеты и настороженно озираясь по сторонам, пошли за ним. Сзади гремели выстрелы и доносились крики, содержания которых было не разобрать. Но вряд ли их приглашали отдохнуть, попариться в баньке, поужинать и заночевать на чистых простынях. Скорей требовали остановиться, бросить оружие и поднять руки, в противном случае грозя жестокой расправой. Впереди, там, где сел вертолет, было тихо. Но это не успокаивало. Одно дело, когда мусора гоняются за тобой на машинах, а совсем другое – когда на вертолете! Тут ясно: против тебя поднялась вся ментовская рать!

Стрельба прекратилась, и крики смолкли, у «мертвецов» даже появилась шальная мысль, что им удалось уйти и в этот раз. Вдруг справа что-то два раза то ли щелкнуло, то ли свистнуло, идущий впереди Серый молча упал, уткнувшись лицом в землю, и больше не двигался.

– Засада!! – заорал Кот и, не целясь, принялся разряжать обойму «ТТ» в направлении странных звуков, будто хотел наудачу поразить неведомого Соловья-разбойника. Но тут что-то ударило его по голове, выбив здравую догадку вместе со всеми остальными мыслями и мозгами. Держащийся последним Финик увидел, как голова подельника разлетелась, словно спелый арбуз, по которому сильно ударили бейсбольной битой. Горячие капли забрызгали ему лицо. Неожиданно для самого себя, он отбросил пистолет в сторону, изо всех сил вытянул вверх руки и истошно завыл:

– Я сдаюся! Сдаюся я!

Но, очевидно, Соловья-разбойника это не интересовало: две тяжелые девятимиллиметровые пули вошли Финику в грудь, разорвали внутренности и вышли через спину, так что на землю он упал уже мертвым. Временная отсрочка у «мертвецов» истекла, метафора стала реальностью, и их черные души стремительно понеслись в ад.

Кусты зашуршали, из них вынырнули «ангелы смерти». «Первый» внимательно осмотрел трупы.

– Попадания правильные. «Второй» и «Четвертый», займитесь оружием!

Двое собров дали по окружающим кустам и деревьям пару очередей из автомата Серого и несколько раз выстрелили из пээма Финика. Пули срезали кустарник и ковыряли стволы деревьев на уровне человеческого роста, создавая впечатление отчаянного сопротивления.

– Хорошо! – сказал «Первый» и поднес рацию ко рту – доложить начальству об успешном завершении операции.

Из кустов выбрались оперативники. «Терминатор» шел скособочившись, одной рукой оттянув простреленную полу пиджака, а второй держась за разодранный защитный жилет на боку, шляпа съехала на затылок… Бэтмэн поддерживал его с другой стороны, у него шляпа, напротив, – была надвинута на глаза.

– Одно ребро точно лопнуло! А может, и два! – цедил Терминатор, перемежая сообщение словами, которые, согласно моральному кодексу сотрудника органов внутренних дел, употреблять категорически запрещено.

– Хорошо, не в шею и не в голову, – Бэтмэн сочувственно кивал головой. – Сильно болит?

– Прилично…

– Бинт нужен? – спросил «первый». – Или промедол?

– Сейчас посмотрим, – Терминатор сбросил пиджак, осторожно снял кевларовый жилет, задрал рубашку. Крови не было. Только вспух красный рубец на боку.

– Вскользь прошло! – сказал Бэтмэн. – Надо тугую повязку наложить, чтобы ребра зафиксировать…

– Повезло, он ведь из «тэтэшника» мочил, мог насквозь, – сказал «первый» и, протянув индпакет, вернулся к текущим делам, а Бэтмэн, перевязав товарища, достал рацию и доложил обстановку своему начальству.

Собры обыскали убитых, развязали их рюкзаки. Они были набиты пачками пятитысячных купюр. На фоне стрельбы, трупов и смертельного риска деньги не выглядели богатством. Единственным богатством в этой обстановке была жизнь. Сейчас это поняли бы и мертвецы, если бы они были способны что-либо понимать.

Пахло лесом. Чистый воздух был насыщен ароматом прелых листьев, свежей зелени, парующей земли. В эти мирные запахи вплеталась горькая гарь сгоревшего пороха и сладковатый оттенок крови. Но запахов бойцы не ощущали. Натянутые нервы требовали расслабления и снятия стресса. Никаких специальных лекарств для этого не придумали, кроме универсального, налитого в походные фляжки. Им и лечились, ожидая прибытия следственно-оперативной группы. Адреналин постепенно разлагался в водке, и парни успокаивались. В принципе, все прошло нормально. Могло быть гораздо хуже.

Ницца есть Ницца. Голубая вода, яркое ласковое солнце, приятный морской ветерок, белоснежная яхта, оставляющая за кормой вспененный, медленно тающий бурун, похожий на инверсионный след самолета в высоком синем небе. Все это не располагает к серьезным разговорам даже серьезных людей. А мужчины в одинаковых бейсболках «Пол Шарк» и солнцезащитных очках «Труссарди», которые курили сигары, развалившись в шезлонгах на палубе, несомненно, относились к такой категории. Оба крупного телосложения, грузные тела изрядно заплыли жиром, и животы откровенно нависали над одинаковыми синими плавками тоже от Пола Шарка. С первого взгляда было видно, что они относились к хозяевам жизни. Грубые властные лица с жесткими складками вокруг рта выдавали привычку отдавать команды, которые беспрекословно исполняются. Они были похожи друг на друга, как будто вышли из одного инкубатора. Когда-то такими инкубаторами были комсомольские и партийные школы, которые формировали руководителей по единому стандарту. И хотя они канули в прошлое, стандарты, очевидно, остались…

– Я не стал покупать готовую, заказал в Гамбурге на верфи, на свой вкус. Семьдесят футов, океанская, стальной усиленный корпус, – рассказывал до черноты загорелый мужчина с массивной золотой цепью на толстой шее и для убедительности постучал босой ногой по палубе. – Можно вокруг света обойти!

И, спохватившись, пояснил:

– Семьдесят футов, это больше двадцати метров. По классификации считается довольно большой!

– Спасибо, что объяснил, Георгий, – безуспешно пытаясь скрыть сарказм, ответил собеседник. Судя по отсутствию загара, он совсем недавно приехал на Лазурный берег. – Но у Абрамовича-то яхта побольше будет…

Тот глянул внимательно и едва заметно усмехнулся.

– Не обижайся, Витя! Просто у тех, кто занимается яхтингом, свои словечки, – он поднес сигару ко рту, затянулся, выпустил дым кольцами, но морской бриз тут же уничтожил показатель мастерства курильщика. На безымянном пальце блестел и переливался всеми цветами радуги платиновый перстень с крупным бриллиантом. С ним ветерок ничего не мог поделать. Так же, как с часами «Ланге и сын» из белого золота, скромно блестящими на запястье левой руки.