Страница 42 из 67
Прошли километров пять по большаку, тут на дороге стоит Онищук, и просит остановить колонну.
- Товарищи командиры, предлагаю разделить колонну на две части, и уходит на базу двумя разными путями. Противник, не ждет от нас такого хода, потому, скорее всего они будут готовить встречу, а разделившись, мы заставим попотеть и противника.
- Согласны, - говорит, Ивашин, - и ты предлагаешь, как только фрицы устроят две засады, хлопнуть обеими группами одну?
- Да, танкисты тоже бывают сообразительные а? Даром, что в танке, - острит Петр.
- Хорошо, тогда делимся, поровну всего и уходим, тучи над нами сгущаются ребятки быстрее чем, вдова хахаля находит, - говорю я, и разведчики опять уходят вперед. А мы делимся на две равные группы, и командование над второй группой, которая пойдет южнее, поручаю Ахундову.
Ахундов быстро собирает свою группу и уходит первым, мы ждем минут пятнадцать, и идем по той же дороге до развилки, а с развилки берем курс севернее, и да здравствует путь-дорога зафронтовая. То есть тыловая, но не нашего тыла, а тыла неприятеля зело супротивника. Ведь не было в истории противника у Руси (СССР) сильнее третьего рейха, даже Наполеончик, по сравнению с бронированными ордами гитлера, выглядит октябренком против урки.
Дорогу нашей группы разведует чеченемец, с полувзводом красных немцев и полувзводом разведки, кстати, Тыгнырядно с ним в упряжке, успеха Васильку. Петруха ушел разведывать-проведывать дорогу товарищу майору Ахундову, радиосообщения практически дублируются от обеих разведгрупп, идут и Ахундову и затем к нам. Для того, что бы можно было оперативно отреагировать на изменения ситуации в режиме реального времени, причем обеими группами.
Как и заведено прежде радиосообщения не шифруются, но играем на естественном богатстве СССР, на том, что наций и языков в нашей стране, больше чем во всей Европе.
Немцы даже не знают про такой язык - юкагирский, а в Петрухиной разведгруппе есть боец юкагир, и у Ахундова в полку, вот вам и шифр, да такой, что любой Шампольон зубы обломает. Так что, мучайтесь господа фашисты, учите юкагирский, и тофаларский тоже учите (мало ли), ибо в разведгруппе Вахаева, как раз тофалар есть. А меж группой номер один (нами) и группой номер два (ахундовцами), переписка будет на ненецком языке. Вроде бы одна буква разницы, немец и ненец, но фашисты своими мозгами в жизни не дойдут, до смысла того, что наш Николай-тофалар зашифровал.
Над миром опускается ночь, мрак окутывает поля и леса, но мрак наш союзник, и во мраке, наши колонны мчаться вперед, наконец, под утро решено устроить дневку. Гнали мы безлюдными проселками, старались объезжать все населенные пункты, и надеемся, что немцы пока нас поищут вслепую, а мы... а мы отдохнем.
Выставив дозоры, замаскировав все, основная часть бойцов и командиров, нашей группы, приступила к отдыху, только дежурный радист у рации, и он тоже сменится через два часа, так же как и дозорные. Все, кончился еще один день, такие вот дела, мы снова в Белоруссии. Здравствуй Родина!
30 июля 1941 года где-то в Белоруссии (на границе СССР).
Ох и задали мы задачку немчуре, сами посудите, у них в наличии примерно дивизия, нас два полка. При встрече с нами в чистом поле, счет будет не в нашу пользу, а мы издалека постреляли в немцев, приготовившихся к обороне, пульнули весь так сказать лишний боезапас, и драпанули. Не знаю про их потери, но знаю, что должны быть, а мы испарились, как минимум на час или два, они нас потеряли. Вот где гитлеровцы постигли русскую народную премудрость, которая гласит; "ищи ветра в поле". И Гидрометеоцентр им в помощь, ну или роза ветров.
Пока фашисты прочухались, пока проанализировали подозрительное молчание охраны понтонного моста, пока прочухали "исчезновение" саперов, ночевавших рядом с понтонным мостом, мы оторвались. А чего ждать? Букетов от гитлеровцев, аплодисментов и криков браво с бис, неа, хай им бис.
Хотя партизаны в той войне часто отрывались от гитлеровцев, но они, пользуясь данными разведки, перебрасывали в нужные места свои части, при помощи или железной дороги, или на автотранспорте. Но для этого нужно, именно своевременно узнать где находится противник (то есть партизаны), затем вычислить куда мы пойдем, а еще иметь железную дорогу в нормальном состоянии.
А мы им, все ближайшие станции, да мосты расколошматили к эфедриновой матери, а телепортировать войска фашисты не умели, да даже если бы и умели, куда кидать зольдатиков.
Даже если опсищуки с пехотой, уже дошли до базы, то даже тогда, как минимум две колонны вооруженные до зубов, спаянные дисциплиной, передовой идеей (коммунистической) и главное местью, шатаются в тылу.
Причем одной группой командует Ахундов, этот ни перед чем не остановится, он врага будет крошить до победного конца. Или враг кончится, или Ахундов с бойцами, третьего не дано. Так что прошли мы, достигли базы, правда по пути пришлось отвлечься на "боевиков" вспомогательной полиции, их вооружили до зубов, и численность "боевики" имели до батальона.
Если бы полицаи, имели бы еще боевой дух, то могли бы очень попортить нам настроение, победить, конечно нет, но остановить на время, устроить проблемы, это конечно да. К тому времени и гитлеровцы подоспели бы, но нет.
Кому охота умирать за чужие идеалы, за чужое господство, и тем более за гитлеровцев?
Вот и батальон изменников, воевать не стал. Вначале конечно постреляли, но как говорится у Булгакова "капитан Гатеррас, известный сапожник, дал несколько снарядов куда-то вкривь и вкось" Причем вооружены были изменники двумя батареями советских пушек, батареей сорокопяток, и батареей 76мм пушек.
Мы как следует, и посопротивляться не успели, как среди "боевиков" возник бунт, часть разбежалась, а две сотни бывших красноармейцев, со всем оружием и боеприпасами, перешли к нам. Причем не в плен, а именно с целью воевать против Германии.
И это оказывается заслуга бывшего лейтенанта РККА Михася Карасевича, это он разагитировал "боевиков", это он арестовал (местами пристрелил) верхушку батальона вспомогательной полиции, при помощи своих единомышленников.
А единомышленники, это его же подчиненные, то есть бойцы 200-го полка, второй стрелковой дивизии РККА, попавшие в плен, еще 23 июня. Он то знает, чем дышали его бойцы, потому ему и было легко сплотить вокруг себя, актив, наиболее патриотически настроенных красноармейцев.
Михась, и его ребята, вырвались из лагеря, благодаря изворотливости лейтенанта, так они и попали в батальон вспомогательной полиции, а потом начали там агитацию против немцев. Причем вели агитацию не огульно, а смотря на происхождение бойцов, если парень из бедных, то его надо прощупать, если же полицай, из бывших богачей, или из интеллигенции времен панской Польши, или скажем с националистическим душком, то его не трогали.
А так как, Карасевич, еще оказывается прекрасный актер, то Шушкевич (который и командовал батальоном) назначил Михася командиром первой роты. Реально крутой пацан этот Михась, но... Но Елисеев обязан все проверить, а потом будет у нас еще один хороший командир (если у него все чисто), а нет, ну на нет и суда нет. Зато нам достались десят пушек, почти сотня снарядов, да десяток грузовиков.
Правда все грузовики, это родные ГАЗ-А, ГАЗ-АА, и ЗИС-5, немцы передали восстановленные трофеи своим прихвостням, а прихвостни оказывается не все прихвостни.